Садриддин Айни - Смерть ростовщика

Подумав, арбоб Рузи пришел к выводу:

«Если между мной и Кори Ишкамбой установятся такие отношения, как между моими собаками, то ни он, ни я не сможем воспользоваться для своей выгоды нуждой дехкан в деньгах. А если мы поладим, то оба сможем насытиться, каждый в соответствии со своим аппетитом».

С этим решением он отправился к Кори Ишкамбе и договорился, что будет брать у него деньги из расчета по три теньги с сотни за месяц, а сам будет давать их нуждающимся в ссуде дехканам, как и раньше, по десять или по восемь тенег с сотни, получая в залог дехканские земли. Если за каким-нибудь должником деньги пропадут, весь убыток он обещал брать на себя — Кори Ишкамба во всех случаях должен был получать свой доход полностью.

Несмотря на то, что эти условия были для Кори Ишкамбы выгодны, иногда собачья жадность брала в нем верх, он вскипел и выразил арбобу Рузи свое недовольство:

— Будучи хозяином денег, я получаю с каждой сотни только три теньги, а вы за мои деньги, ничего не затрачивая, берете от пяти до семи тенег с сотни! Разве это справедливо?!

В ответ арбоб Рузи рассказал ему, как живут друг с другом его лошади и его собаки, и говорил:

— Господин Кори! В своих отношениях с людьми берите пример с лошадей, а не с собак!

Эти слова успокоили ростовщика. Действительно, Кори Ишкамба мог быть доволен своим соглашением с арбобом Рузи. При его посредстве та часть капитала, которая раньше лежала в банке, давая ему всего пять процентов в год, приносила теперь доход в десять раз больший, и притом без всяких забот, без опасения, что его деньги могут пропасть. Сбылась мечта всей его жизни.

Был удовлетворен этой договоренностью и арбоб Рузи. Получив возможность оперировать большими суммами, которые предоставлял ему Кори Ишкамба, он стал брать в залог, а потом и захватывать в свою полную собственность такое количество земли, о котором раньше не мог и помышлять. Получая от дехкан закладные на земли не на годовой или даже двухгодовой срок, как это было раньше, а на «востребование», теперь он мог при помощи наиба требовать со своих должников деньги в любой момент, даже в самое трудное для дехкан время года — когда еще не собирали урожай.

Первой жертвой этих двух собак, превратившихся в лошадей, был Хамра Рафик. Кори Ишкамба, по просьбе арбоба Рузи, потребовал у своего должника деньги в самый трудный сезон. Тот не смог их вернуть, и пять танапов прекрасно возделанной земли Хамра Рафика, — стоившей десять тысяч тенег, были приобретены арбобом Рузи за четыре тысячи.

Так как жадность Кори Ишкамбы нет-нет да и начинала шевелиться и не давала ему покоя, арбоб Рузи решил пригласить Кори и дать ему возможность увидеть своими глазами, какие тяжбы с дехканами происходят у него в доме.

В один из тех дней, когда должны были разбираться тяжбы, он привез Кори Ишкамбу в свой дом.

Стояла осень, но дехкане собрали еще не весь урожай. Коробочки хлопка раскрылись, початки джугары тяжелыми гроздьями свешивались со своих стеблей, колосья проса приобрели оттенок чистого золота, осенние дыни пожелтели и выглядели очень заманчиво.

Но дехкане селения Сангсабз, вместо того чтобы собирать урожай, пришли к дому арбоба Рузи. Они сидели с печальными лицами по обе стороны дороги около ворот, как сидят люди, пришедшие на похороны. Однако во дворе не было слышно ни плача, ни причитаний. Напротив, оттуда доносились веселые голоса, шутки, смех — будто там происходила свадьба.

И правда, хотя в доме арбоба Рузи и не было свадьбы, там шел пир. Украшением пиршества — «цветком, который кладется на верх корзины», — были Кори Ишкамба и заместитель кази-калона по округе селения Гала-Ассия. Остальные места в просторной комнате для гостей занимали люди наиба и дармоеды — почтенные и богатые жители селений Сангсабз и Бульмахурон.

После того как кушанья были съедены, а чай выпит, наиб сказал арбобу Рузи:

— Ну, можно начинать, день идет к вечеру!

— Очень хорошо, — согласился арбоб и поднялся со своего места. Открыв стоявший в нише ящик, он вынул из него узелок и передал наибу. В узелке хранились документы. Посмотрев их, наиб спросил у арбоба:

— А разве сегодня надо рассмотреть все?

— Да, придется рассмотреть все. Если часть дел отложим, то наших должников кто-нибудь может сбить с пути. Как говорится в пословице: «Человека сбивает с пути человек, а землю размывает вода».

Наиб взял в руки одну из закладных.

— Это на имя Мухсина, — сказал он. — Начинать с нее?

— Нет, — ответил арбоб и пояснил: — Мухсин везде кричит: «Я вернул деньги арбобу и, пока не приведу его к присяге, других денег ему не дам!» Конечно, во время разбора тяжбы он всякое наговорит. Его пример подействует на других, у них тоже развяжутся языки. Благоразумнее разбирать его дело последним.

Наиб выбрал другой документ.

— Это на имя Шодмона, можно начинать с него?

— Можно! — ответил арбоб. — Деньги, впервые полученные от господина Кори, я дал именно ему. Это — поспевший раньше других плод с привитого нами дерева — первый результат нашей совместной деятельности.

Наиб приказал своим людям ввести Шодмона.

Один из служителей наиба принес небольшую циновку и бросил ее снаружи у двери, за которой внутри комнаты поместился наиб. Затем тот же служитель нашел среди дехкан, ожидавших за воротами, того, кто носил имя Шодмон, и усадил его на циновку. За Шодмоном во двор вошли и остальные дехкане. Они встали за его спиной.

— Садитесь на циновку и вы, рядом с тем, против кого возбуждаете тяжбу, — сказал наиб арбобу.

— Разве так уж необходимо и мне садиться? — спросил недовольным голосом арбоб.

— Да, уж тут ничего не поделаешь! По закону шариата каждый, кто бы он ни был, при разборе иска должен сидеть рядом с ответчиком.

Арбоб Рузи, почесывая в затылке, с иронической улыбкой и недовольной миной нехотя вышел из комнаты и сел рядом со своим должником — Шодмоном.

Наиб пробежал глазами документ.

— Кто Шодмон, сын Юсуфа? — спросил он.

— Я, господин! — ответил дехканин.

— Верно ли, что ты три года назад взял у арбоба Рузи в долг тысячи тенег {31} 31 взял у арбоба Рузи в долг тысячи тенег — так в тексте (прим. В.С.) ?

— Верно, господин.

— Верно ли, что за эту тысячу тенег ты заложил четыре танапа своей земли арбобу Рузи, а потом взял эту землю у него в аренду, на условии уплаты ежемесячно восьмидесяти тенег?

— Верно, господин!

— Как написано в закладной, ты дал обещание вернуть деньги, когда их потребует арбоб Рузи, обязался отдать арбобу землю, если при первом его требовании не сможешь вернуть долга или уплатить арендную плату. Верно ли это?

— Верно, господин!

— Теперь арбоб Рузи подал на тебя иск, в котором он пишет: «Если Шодмон не вернет мне своего долга и арендной платы за год, прошу передать мне его землю». Вот ты и должен вернуть ему деньги или отдать землю. Что ты на это скажешь?