Вриндаванлал Варма - Мриганаяни

Ман Сингх засмеялся.

— Возьми на их содержание из моих личных доходов. Долг раджи, предписанный всевышним, — заботиться о подданных и покровительствовать искусствам. За благо подданных и процветание искусства мы должны быть готовы жизнь отдать… Но почему я не вижу здесь ачарью Виджаю Джангама? Где он?

— Он в крепости, на строительстве водоёма, и ещё не вернулся, — ответил министр.

— Какой талантливый музыкант и учёный пандит! И как твёрд в своих убеждениях! Считает, что физический труд — долг каждого человека. Ест только хлеб, заработанный им в поте лица. Даже за игру на вине не берег ни каури [147] Каури — ракушка, употреблявшаяся в качество мелкой монеты . «Играю, говорит, для раджи за то, что он защищает нас от врагов». Теперь у нас при дворе три музыканта. И содержать их должны мы. Да, дорогой министр, именно мы, — подчеркнул раджа.

Министр придерживался иного мнения. Однако Ман Сингх сказал с улыбкой, но твёрдо:

— Выдели им немного из казны. Остальное — из моих доходов.

В это время в зал вошёл дворецкий и доложил:

— Прибыл жрец из деревни Раи. Просит принять его, махараджа.

— Пусть войдёт.

Дворецкий вышел и вернулся со жрецом. После обмена приветствиями жрец обратился к радже:

— Господин уже несколько раз обещал приехать в Рая на охоту. Теперь я покину Гвалиор только вместе с вами.

— Простите, шастри-джи, но заботы о княжестве отнимают всё время. За делами я совсем забыл про охоту. По зимой я буду объезжать княжество, заодно заеду и в Раи, — конечно, если не начнётся война.

— Но война, махараджа, приближается слишком быстро.

— Что вы хотите этим сказать, шастри-джи?

— Вестники её пришли в нашу деревню с севера. Впрочем, послать их могли и из Антарведа, и из Мальвы.

— Загадки какие-то! Говорите яснее, шастри-джи.

И жрец подробно рассказал о появлении неизвестных воинов.

— Махараджа, едва ли они из Антарведа: Калпи и Эта-вой правят наши друзья. Думаю, что этих тюркских или патханских воинов мог послать только султан Мальвы, — заметил министр.

— В наше смутное время грабители могут прибыть откуда угодно, — сказал Ман Сингх, желая закончить этот разговор.

Но жрец произнёс умоляюще:

— Вы правы, махараджа. Но в Раи прибыли они не случайно, а чтобы похитить самых красивых девушек — Мриганаяни и Лакхи. Разумеется, они действовали по приказу какого-то сильного правителя.

Раджа вопросительно взглянул на жреца. Ему хотелось узнать подробнее о девушках.

Жрец понял.

— Я уже рассказывал вам, когда приезжал сюда в месяце джетх [148] Джетх — третий месяц индийского календаря, соответствует маю — июню , да и раньше, о том, как метко стреляют из лука эти девушки. Ну, а красоту их описать не под силу простому деревенскому брахману. Это может сделать только поэт или художник.

Раджа слегка смутился, так как жрец разгадал его желание узнать побольше о красоте девушек.

Жреца поддержал Нихал Сингх:

— Махараджа непременно должен посетить деревню Раи. Это воодушевит народ и произведёт должное впечатление на врага: пусть враг узнает, что раджа не побоялся выехать в это тревожное время из столицы. А махараджа кстати сможет поохотиться на тигров и диких буйволов.

— Я завтра же отправлюсь в Раи, — заявил раджа. — Нихал Сингх возьмёт свой отряд. А вы, — обратился Ман Сингх к жрецу, — запаситесь здесь продовольствием, чтобы нам не пришлось голодать в деревне.

С самого раннего утра крестьяне вышли в поле. Атал, как и другие, гонял по колосьям скот: обмолачивал хлеб. Атал водил быков, Нинни и Лакхи разбрасывали колосья ровным слоем. Вдруг они услышали крик:

— Эй! Кончайте работать! К нам едет махараджа! Крестьяне всё побросали и бегом кинулись к вестнику.

Это был жрец. Они плотным кольцом окружили его. Лица у всех были оживлённые, в голосе звучали любопытство и радость.

— Когда он приедет?

— Он едет следом за мной. Вот-вот будет здесь. Кончайте же работу. И помните: это великое счастье — видеть раджу!

— Да благословит вас бог, баба-джи! Только вам обязаны мы таким счастьем! А теперь — всем миром пойдём встречать раджу.

— Что вы! Разве так можно! Сперва умойтесь. Приготовьте подносы и светильники. Махараджу надо встречать с горящими светильниками. Около храма я посадил цветы. Нарвите немного. Впрочем, не надо! Я сам это сделаю. Вам только доверь, — все цветы повыдергаете с корнями! Пусть Нинни и Лакхи с цветами на подносах выйдут к радже.

— Светильники мы найдём, но где взять столько подносов? Хоть бы чаши у всех были, и то ладно!

— Ну, возьмите что есть: кто подносы, кто чаши. Зажгите светильники и выходите за околицу. Раджу надо принять торжественно: ведь он — олицетворение бога, в прошлом рождении он был подвижником. Вымойтесь как следует, наденьте самое лучшее, что у вас есть, только тогда вы сможете встречать нашего владыку.

— Но у нас нет другой одежды.

— Ладно, приходите в этой. Может, у натов одолжите на время? В общем, решайте сами, а я пойду. Раджа остановится напротив храма.

— А он скоро приедет? С войском?

— Конечно, с войском. И очень скоро, — через полчаса или час. Его кони мчатся во весь дух. Теперь грабители больше не явятся к нам!

Жрец поспешил к храму. Что тут началось! Можно было подумать, что река Санк вышла из берегов и на Раи ринулся поток, который ничто не в силах остановить. Крестьяне носились взад-вперёд по деревне, мылись, стирали. Нинни и Лакхи жрец дал немного цветов. Но вся их радость пропала, когда жрец сказал, что они будут приветствовать раджу от всей деревни, — ведь надеть им было нечего. Юбки в заплатах, из толстой грубой ткани, даже после стирки на них остались пятна и разводы! Есть у них, правда, пёстрые чоли и красные накидки, но тоже из самой дешёвой материи.

— Давай попросим накидки у натов! — предложила Лакхи. — И украшения. У них есть очень красивые!

— А ты что, видела?

— Видела вчера. Я чуть не ослепла, — так они сверкали!

Нинни призадумалась. Лакхи выжидающе смотрела на неё.

— Не надо ничего одалживать, — сказала наконец Нинни. — Вот заработаем своим трудом, тогда и будем наряжаться.

— Но наты охотно дадут нам и украшения и накидки. Они ведь говорили. Подумай, как вырядится Пилли, когда пойдёт встречать раджу! А мы — в этих рубищах!

— В рубищах, зато в своих. Раджа не станет за наряды давать подарков. Наты есть наты, мы же совсем другое дело.

— Ну и упрямая ты, Нинни! Тебя не переспоришь!

— А по-твоему, мы должны вырядиться, как натини? Выйти в пёстрых нарядах, словно мотыльки, что порхают среди цветов? Думаешь, раджа не поймёт, кто такая Пилли? Только посмотрит — и сразу поймёт. Если мы наденем на себя её наряды, он и нас примет за танцовщиц, за берини [149] Берини — женщина из касты бериев .