Виктор Мануйлов - Жернова. 1918–1953. Выстоять и победить

Члены ГКО согласно закивали головами.

— Товарищ маршал! — негромко окликнул Жукова офицер связи. — Москва на проводе.

— Жуков слушает, — произнес Георгий Константинович, беря трубку.

— Как идут дела на Брянском фронте? — зазвучал в трубке знакомый голос Сталина.

— Наступление началось по плану, развивается вполне успешно, товарищ Сталин, — ответил Жуков, не вдаваясь в подробности. — Замечено, что немцы стали снимать части с Центрального фронта. И даже с Воронежского.

— Это хорошо. Но в полосе наступления противника на Воронежском фронте дела идут не лучшим образом. Как доложил Василевский, сегодня в течение дня армия Ротмистрова в результате контрнаступления понесла большие потери. Она не способна к дальнейшему наступлению. Похоже, Ватутин так и не изжил в себе стремление к атакам огульного характера, которые допускал под Сталинградом и в Донбассе. Отправляйтесь завтра к Ватутину, посмотрите на месте, что можно и нужно сделать, чтобы исправить сложившееся там ненормальное положение. По прибытии доложите.

— Будет исполнено, товарищ Сталин.

Жуков положил трубку и в задумчивости посмотрел на карту. Собственно говоря, ничего неожиданного в полосе наступления немцев на Воронежском фронте не происходит. Беда в том, что Ватутин не подготовился к худшему, допустил дыры в построении своей обороны, предоставив тем самым противнику воспользоваться этими дырами. В результате элементарных просчетов, не выполнив задачу по уничтожению немецкой группировки, продолжает безоглядно растрачивать свои резервы.

Жуков в качестве Первого заместителя Верховного Главнокомандующего пользовался информацией, получаемой непосредственно из Генштаба наравне со Сталиным. Но это право не позволяло ему влиять на принятие решений Ватутиным, действия которого контролирует начальник Генштаба. Разве что иногда посоветовать что-то в тактичной форме. Если попросят совета. Но ни тот, ни другой его советов не спрашивал.

С самолюбивым и упрямым характером Ватутина, бывшего своего заместителя по Генштабу, Жуков столкнулся сразу же, едва вступил в должность в январе сорок первого. Все эти выпускники академий, — а Ватутин закончил аж целых две, — с высокомерием и недоверием смотрели на самоучку Жукова и ни то чтобы вставляли палки в колеса, но постоянно пытались оспорить и даже переиначить его решения. Пришлось в резкой форме указать «академикам» их место, потребовать неукоснительного выполнения его приказов, а советовать лишь в том случае, когда у них спросят. Затем, с началом военных действий, Сталин разогнал верхушку Генштаба по фронтам, и Ватутин уже в июне сорок первого оказался на Северо-Западном фронте: сперва в качестве представителя Ставки, затем осел там же начальником штаба, а его место в Генштабе — место начальника оперативного отдела — занял Василевский, человек более спокойный и покладистый. Из своего общения со штабистами Жуков сделал вывод, что даже весьма способные из них являются большими тугодумами, привыкшими иметь дело с картами и бумагами, когда над головой, что называется, не каплет. Когда же такой штабист становится военачальником, он, как правило, командует весьма неплохо до тех пор, пока все идет по разработанному им плану, а стоит противнику нарушить этот план, теряется и зачастую принимает опрометчивые решения. Между тем фронт требует от командующего держать руку на его пульсе, чутко улавливать любые изменения в его ритме, решительно и без промедления принимать необходимые меры. Так что если бы Сталин послал Жукова к Ватутину на Воронежский фронт, то, скорее всего, получилось бы так, что Ватутин стал бы у Жукова начальником штаба, а фронтом командовал бы Жуков. Теперь оба высоколобых штабиста собрались в одном месте, а в результате у двух нянек дитя без глазу: немцы всего за два дня прорвали оба рубежа обороны Воронежского фронта, вышли к реке Псёл, к слабо подготовленному третьему рубежу, нацелились на поселок Прохоровку и вот-вот вырвутся на оперативный простор. Отсюда торопливость и неподготовленность атакующих действий со стороны командования Воронежским фронтом, несогласованность между родами войск. А ведь совсем недавно, когда ожидание немецкого наступления на Курской дуге начинало кое-кому казаться напрасной потерей времени, Ватутин предложил самим начать наступление. И Сталин в конце июня, похоже, готов был склониться на его сторону. И что бы получилось из этого наступления? Ничего хорошего бы не получилось.

— Что ж, поедем к Ватутину, — произнес Жуков, заглядывая в глаза командующему Брянским фронтом генерал-лейтенанту Попову, человеку небесталанному, но большому любителю «зеленого змия», как бы спрашивая: «Тебе все ясно, Маркиан Михайлович?», и, не уловив в его ответном взгляде подтверждения своим мыслям, добавил скрипуче: — Продолжайте действовать по плану, помните о флангах, не оставляйте пехоту без поддержки артиллерии и авиации.

— Войска готовы драться, не щадя своей крови и жизни! — влез в разговор член Военного Совета фронта генерал Мехлис. — Войска выполнят приказ партии и товарища Сталина!

Жуков исподлобья глянул на Мехлиса, которого выносил с трудом, и вновь повернулся к Попову.

— Мы всё будем делать так, как намечено, Георгий Константинович, — заверил командующий фронтом, провожая Жукова к выходу.

Самолет с Жуковым сел севернее Прохоровки ранним утром 13 июля. Маршала встретил офицер оперативного отдела Генштаба, полковник Кудринский, который еще раз подтвердил трудное положение, сложившееся южнее и юго-западнее поселка Прохоровка. Из его доклада выходило, что в танковой армии Ротмистрова почти не осталось боеготовых танков. Правда, противник остановлен, но не уничтожен. Более того, противник, перегруппировавшись, начал нажимать на фланги, стараясь окружить противостоящие войска. И это при том, что в боях участвует лишь часть дивизий Второго корпуса СС и армейской группы «Кемпф».

Показав на карте, как все происходило, полковник замолчал.

— Так, — произнес Жуков. Затем добавил: — Этого следовало ожидать. — Спросил: — Где Василевский?

— На КП у Ватутина.

— Поехали.

На КП Жуков застал не только Василевского, Ватутина, но и командующего Степным фронтом генерала Конева. Молча пожав руки присутствующим, Жуков подошел к разложенной на столе карте, заговорил своим скрипучим голосом:

— Анализ наших ошибок и промахов, думаю, сейчас проводить не время. Давайте решать, что необходимо сделать, чтобы остановить и разгромить противника. В первую очередь хотелось бы знать, что нам известно о противнике и в каком состоянии наши войска. При этом прошу докладывать действительное положение дел, а не ваши фантазии.