Том Холт - Песенка для Нерона

Но когда они потащили тебя прочь, мы пошли за вами, и, ну, можете представить, что мы подумали, когда поняли, кто же это вас спас. Понятия не имели, как быть.

— Погоди, — перебил его Луций Домиций. — Вы узнали их?

— Конечно, — сказал Хвост. — Все в Риме знают этих двоих.

Я нахмурился.

— Ты имеешь в виду Аминту и его брата, как там его? Египетских врачей? Они говорил, что в городе всего ничего. Почему вы двое ухмыляетесь?

— Ты ему объясни, — сказал Александр после короткой паузы.

— Эти двое, — сказал Хвост. — Как ты их назвал?

— Аминта, — сказал я. — Как второго зовут, не могу припомнить. В общем, они врачи из Мемфиса в Египте. И у них есть сестра по имени Миррина.

Александр вздернул голову.

— Может, они и в самом деле из Мемфиса, — сказал он. — Само собой, каждый откуда-то родом. Ну типа я сам из маленькой деревни в Фессалии, а Юлиан — из Экбатаны в Персии. Но в Риме они не меньше нашего, а я здесь двадцать два года.

— Хотя насчет врачей он прав, — вставил Хвост. — Раньше они были врачами, во всяком случае.

— Прекрасно, — сказал я нетерпеливо. — Так чем они занимаются сейчас?

Хвост скорчил рожу.

— О, они возглавляют одну из самых больших уличных банд в городе, — сказал он. — Называют себя Пинчийским Согласием. Крайне неприятные люди.

— Хулиганы, — буркнул Александр. — Воровство, грабеж и политика. Скупка краденного и похищения людей. Всякими такими делами занимаются. Довольно много ребят, с которыми мы дрались, сейчас работают на них. Мы-то нет, конечно. Мы от такого держимся подальше.

— Значит, они бандиты? — сказал я.

— Ну да, я так и сказал, — ответил Александр. — И как только мы поняли, что вы у них, мы метнулись к Лицинию Поллиону и все рассказали ему.

— Спасибо он нам не сказал, — вступил Хвост. — Какого хрена вы думали, сказал он, что позволили этим животным прикоснуться к ним?

— А потом велел вернуться и вытащить вас, — продолжал Александр. — Когда мы пришли назад, то обнаружили вокруг постоялого двора всех этих ребят, о которых я уже упоминал. Некоторые были из парней Сцифакса…

— Сцифакс? — переспросил Луций Домиций.

— Это его настоящее имя, — объяснил Александр. — Того, которого вы звали Аминта. А его брата зовут Биакрат.

— А сестра? — спросил я. — Миррина. Это ее настоящее?..

Александр вздернул голову.

— Никогда не слышал ни о какой сестре, — сказал он. — Может, у них и есть сестра, но я ничего о ней не знаю. В общем, некоторые были из банды Сцифакса, мы заметили несколько знакомых лиц. Но были там и парни Стримона, а Сцифакса и Стримона не назовешь близкими друзьями.

Я вздохнул.

— Стримон?

— Главарь другой банды, — сказал Хвост. — Возглавляет Эсквилинскую Фракцию. Не такая большая, как Пинчийцы, но зато крайне антиобщественная. В позапрошлом году между ними случилась большая война за территории, поэтому я не представляю, чтобы два подонка вдруг стали сотрудничать.

Александр кивнул.

— А в качестве вишенки, — продолжал он, — целая толпах тех, кого мы вообще никогда не видели. Либо новенькие в городе, либо их специально туда притащили. Один бог знает, на чьей они стороне.

У меня аж голова закружилась.

— Проклятье, — пробормотал я.

— И все это из-за нас? Серьезно, к чему все это беспокойство?

— Так или иначе, — сказал Хвост, — шансы, что нам удасться просто войти внутрь и вывести вас на глазах у всей этой толпы, были не очень. Поэтому мы зашли сзади и подожгли кабак. Показалось, что это неплохая идея.

— Ну, она сработала, — сказал Луций Домиций. Я заметил, что он стал весь бледный и задумчивый, и немудрено. В одном я был абсолютно уверен — все эти могущественные бандиты охотятся не за мной. — И вы понятия не имеет, зачем мы им сдались? — продолжал Луций Домиций, — я имею в виду банды, Сцифа и как там зовут второго.

— Сцифакс, — поправил его Александр. — И Стримон. Извини, ничего не знаю. Конечно, мы можем прихватить одного из их ребят и попробовать что-нибудь выжать из него, но не думаю, что это что-то нам даст. Одна из сильных сторон банд заключается в том, что бойцы не знают, что планируют шишки. Секретность, видишь ли.

— Так или иначе, — сказал Хвост, — вам больше не надо из-за них беспокоиться, по крайней мере сейчас. Лициний Поллион не бандит, если вы вдруг так подумали.

— Прекрасно, — сказал я. — И чем же он занимается?

— Главным образом, работорговлей, — сказал Александр. — Все законно и по-честному. В основном он поставляет строительных рабочих правительственным предприятиям. Еще у него есть с полдюжины борделей, а кроме того, он ведет эксклюзивные поставки — слуги, писцы, пажи, в таком духе. Богатый человек, как ни посмотри.

Почему-то это не улучшило моего мнения о Лицинии Поллионе. Но Луций Домиций сказал:

— Знаете, после того, как вы это сказали, я подумал, что мне смутно знакомо его имя.

Не он ли начинал с маленького предприятия лет двадцать тому назад, покупая и продавая гладиаторов?

— Он самый, — сказал Хвост. — Так мы с ним и познакомились вообще-то. Это он продал нас трибуну на наши первые игры.

— Практически семья, — пробормотал я, но никто не обратил на меня внимания.

— Кстати, о Лицинии Поллионе, — зевнул Александр. — Куда он запропастился? Не в его стиле так опаздывать, обычно он очень пунктуален.

Хвост пожал плечами.

— Где-то задержался, — сказал он. — Занятой человек. А может, Сцифакс или Стримон его перехватили, но я в этом сомневаюсь, слишком уж он для этого хитер.

Он, кажется, и вправду не сильно беспокоился на этот счет, так что и я решил последовать его примеру. В конце концов, если бы мне хотелось поволноваться (а мне не хотелось), у меня был очень широкий выбор тем. Я мог переживать, например, почему не одна, а целых две римских уличных банды схватились из-за наших бесполезных тушек, или за каким хреном Лициний Поллион назначил себя нашим личным защитником и подателем благ, или насколько безнадежно Луций Домиций поражен комплексом героепочитания, чтобы воспользоваться шансом бежать, буде такой представится, или когда уже нас наконец будут кормить. Все в таком духе, заурядные рутинные сомнения. Полагаю, вы и сами иной раз не можете заснуть, размышляя о схожих проблемах. Но будь я проклят, если собирался волноваться о благополучии какого-то богатого римского психа, которого я видел-то всего два раза, даже если он и обеспечил меня бурдюком исключительно гнусного вина той ночью в Остии. Жизнь и так слишком коротка.

— В общем, — зевнул Хвост, — непохоже, чтобы он собирался навестить нас сегодня ночью, так что мы вполне можем отправиться на боковую. Боюсь, мы не подумали прихватить одеял, не собирались тут ночевать, — он взглянул на Луция Домиция. — Можешь взять мой плащ, если хочешь, — сказал он. — Я не особенно мерзну.