Сьюзан Ховач - Башня у моря

– Мы должны это отпраздновать! – воскликнула Сара, сверкая глазами, и мы все оделись и пошли обедать в «Лок-Оберс» – самый шикарный ресторан Бостона.

Сара беспокоилась, что там будет слишком дорого, но я исполнился решимости отвести ее в такое место, где все будут восхищаться ее красотой и узнавать в ней титулованную леди, какая она и есть.

– Максвелл, это было очень мило, – сказала Сара, когда мы залили шампанским благородную пищу, а едва улыбнулась, мое сердце чуть не разорвалось от радости: она снова счастлива, а долгие, тяжелые месяцы ожидания остались позади.

Мы вернулись домой, легли в постель, и все было хорошо между нами, так хорошо, что трудно даже было представить, какие тяжелые времена мы пережили. Мы долго двигались вместе, а когда я наконец уснул, мне снилась не Кашельмара, а Макгоуан, который скачет через большие ворота к вечному проклятию.

– Максвелл, что ты собираешься сделать с Макгоуаном? – спросила Сара.

Она задала этот вопрос на следующее утро после торжественного обеда. Сара укладывала волосы, я курил сигарету, а издалека, из кухни, доносилось звяканье тарелок – горничная готовила посуду к завтраку.

– А что, по-твоему, я с ним сделаю? – поинтересовался я с улыбкой и выпустил колечко дыма к потолку, чтобы поддразнить ее.

Она улыбнулась мне в ответ в зеркале.

– Ты совсем мне не доверяешь? – спросила она.

– Я ведь защищаю тебя! Леди вроде тебя не должна беспокоить себя мыслями о таком ублюдке, как Макгоуан.

Она положила гребень и повернулась ко мне:

– Я дошла до того этапа, когда мне хочется думать про него. Я не один год каждый день думала о нем, как и ты.

Я выпустил еще одно колечко в потолок и почувствовал, как просела кровать, когда она легла рядом.

– Не держи свои планы при себе, – сказала она. – Поделись ими.

Наши глаза встретились. Сигарета горела у меня между пальцев. Спустя какое-то время я проговорил:

– Лучше тебе не знать слишком многого. В таком случае тебе проще потом будет выглядеть удивленной и невинной.

– Но…

– Сара, все это риск. Даже тебе не следует знать, какие опасности меня подстерегают.

– Но не можешь ли ты хотя бы намекнуть мне…

– Конечно могу. Возмездие настигнет Хью Макгоуана именно так, как тебе хотелось.

– Именно так?

– Именно, кроме ожерелья, да и то лишь потому, что на его теле не должно остаться следов, которые невозможно объяснить простым падением с лошади.

Она рассмеялась, потом ее передернуло.

– Максвелл, это же всегда было только шуткой.

– Уверена? – спросил я, и она не ответила.

Мгновение спустя я снова почувствовал, как ее пробрала дрожь.

– Мне очень страшно. Не хочу, чтобы ты во второй раз оказался в тюрьме. Я бы предпочла, чтобы Макгоуан остался безнаказанным.

– Макгоуан не останется безнаказанным, – ответил я. – И ни в какую тюрьму я не попаду. Не бойся, дорогая, все будет хорошо, обещаю. Просто мы должны быть осмотрительны и принимать все меры предосторожности. Например, я думаю, нам лучше перетянуть братьев твоего мужа на нашу сторону, а поскольку они не любят Макгоуана, то ими наверняка будет не так уж трудно управлять. Почему бы тебе не написать им, сообщить, что возвращаешься в Ирландию с Недом, сказать, что ты хотела бы встретиться с ними в Голуэе и обсудить ситуацию.

– А про тебя писать?

– Нет, они с большей степенью вероятности приедут в Голуэй, если будут думать, что вы с Недом вдвоем.

И она написала двум младшим братьям де Салиса, хотя мы собирались покинуть Бостон до конца месяца и понимали, что ответа до нашего отъезда получить не успеем.

– Пожалуй, мне нужно поговорить с Недом, но что ему сказать? – нервно спросила Сара.

– Скажи, что его дяди будут ждать нас в Голуэе и помогут тебе уладить дела с его отцом. Нет нужды посвящать его в подробности. Этого более чем достаточно, чтобы его ублажить.

Но Нед счел, что этого вовсе не достаточно, и, когда он решил показать свое упрямство, возникла неловкая пауза.

– А что скажут мои дядюшки, увидев мистера Драммонда? – поинтересовался он, после того как Сара опасливо разъяснила ему ситуацию.

– Дорогой, я уверена, Томас и Дэвид поймут, что я предпочла не путешествовать без сопровождения.

– Они знают, что ты живешь с мистером Драммондом? Что они скажут, когда поймут, что ты любовница мистера Драммонда? Ты собираешься открыто жить в грехе по возвращении в Ирландию?

– Нед! – воскликнула Сара вне себя от смущения. Полагаю, леди не любят, когда их сыновья говорят о таких вещах.

– Сара, ты не могла бы оставить нас на минутку? – попросил я. – Мы с Недом обсудим это вдвоем.

Сара покорно вышла, а Нед раздраженно посмотрел на меня.

– Нед, послушай меня, – любезно сказал я, когда мы остались вдвоем. – Вот тебе ответы на твои вопросы. Да, твои родственники должны знать, что я живу с твоей матерью, ведь об этом знает и твой отец, и нет, мы, вернувшись в Ирландию, станем образцом целомудрия, поскольку не хотим испортить шансы твоей матери на справедливое слушание в суде. Тебя это устраивает?

– Пожалуй. Мистер Драммонд, я ценю все, что вы сделали для моей матери в прошлом, и никто не испытывает к вам большей благодарности, чем я, но я не могу допустить, чтобы вы и дальше так утруждали себя ради нас. Я уже достаточно взрослый, чтобы позаботиться о моей матери, и думаю…

– Послушай, сынок, – прервал я, – ты хочешь следующие несколько лет провести в Кашельмаре или нет?

– Конечно хочу, но…

– Тогда дай мне возможность так разложить эту колоду, чтобы устроило всех. Я знаю, ты бы предпочел, чтобы твоя мать жила как монахиня, но она не монахиня и никогда ею не станет, и это не такая уж катастрофа, потому что многие мужья и жены все бы отдали, чтобы быть такими счастливыми, как мы. И, кроме того, я буду сражаться за нее так, как ни один муж не сражался за свою жену. Так что верь мне, и давай будем союзниками, как нам и должно, потому что, если мы поссоримся, больше всех будет страдать твоя мать, а этого не желает ни один из нас.

– Да, сэр, – пробормотал он, не глядя на меня, но я услышал уважение в его голосе и понял, что выиграл это сражение. Я с облегчением вздохнул, когда он поинтересовался:

– А как вы разложите колоду для мистера Макгоуана?

– Мистер Макгоуан должен будет покинуть Кашельмару, – сказал я. – Он мошенничал, высосал из твоего отца кучу денег. Управляющих всегда можно уволить в связи с утратой доверия.

– И кто его уволит?

– Меня не удивит, если твои дядюшки смогут добиться этого, если пойдут в суд и объявят твоего отца недееспособным, но, может быть, Макгоуан уйдет по собственной воле, когда поймет, что его игра окончена.

– Да, понимаю. Мне не придется встречаться с отцом?