Виктор Мануйлов - Жернова. 1918-1953. В шаге от пропасти

Вслед за политработником в кабинет к Телегину пришел начальник штаба округа с обычным ежеутренним докладом. Завершив доклад об обстановке в округе, он, помявшись, сообщил:

— Связисты никак не могут установить связь ни со штабами Резервного фронта, ни Западного, ни с армиями. Я не хочу нагнетать, Павел Артемьевич, поймите меня правильно, но у меня сложилось впечатление, что на этих фронтах что-то произошло из ряда вон выходящее.

— Вполне возможно, — пробормотал Телегин. — Прошу вас, Иван Сергеевич, наладить связь со всеми военными комендатурами, находящимися на основных дорогах, ведущих к Москве. В том числе и с железнодорожными станциями… На всякий случай. Но никому об этом ни слова.

— Да, Павел Артемьевич, я понимаю.

Прошло два часа — никаких сообщений. И тут звонок из управления Малоярославецким укрепрайоном. Начальник района доложил, что утром задержаны повозки и машины тылов Сорок третьей армии, а также отдельные группы военнослужащих. Все они в один голос заявляют, что противник начал большое наступление, многие войска, находящиеся западнее Вязьмы, окружены, танки противника движутся к Малоярославцу. Телегин приказал начальнику укрепрайона: всех беглецов передать в особые отделы, на дорогах выставить заслоны, всех бегущих задерживать, в сторону Спас-Демьянска выслать на машине разведгруппу.

Речь Гитлера, отсутствие связи со штабами двух фронтов, прикрывающих Москву, крах Брянского фронта, панический звонок из Малоярославца — не звенья ли это одной цепи? И что делать ему, генералу Телегину, когда сверху не поступает никаких распоряжений? Будешь сидеть сложа руки — обвинят в безответственности, начнешь проявлять беспокойство — обвинят в паникерстве.

Тогда Телегин, после долгих и мучительных колебаний, позвонил командующему ПВО Москвы полковнику Сбытову, спросил, нет ли у него каких либо сведений о противнике?

— Такими сведениями не располагаем, товарищ генерал, — бодро ответил полковник Сбытов.

— Так пошлите ваши самолеты и выясните, где наши войска, а где противника, — приказал Телегин, чувствуя, как его охватывает нервное возбуждение.

В ожидании ответа от летчиков, он то садился за стол и смотрел на телефоны прямой связи с Генштабом и даже со Сталиным, ожидая звонков и соответствующих команд, то ходил от двери к окну и обратно, то торчал возле карты европейской части страны, вглядываясь в кружочки городов, синие жилы рек и паутину дорог, беспрерывно курил и поглядывал на часы: стрелки на них едва двигались.

И вдруг тишину кабинета взорвал резкий звонок телефона. Телегин бросился к столу, схватил черную трубку.

— Телегин слушает, — быстро произнес он, точно от скорости произношения где-то что-то может зависеть.

— Это полковник Сбытов, товарищ генерал, — раздался захлебывающийся от нетерпения голос. — Товарищ генерал! Наши летчики только что вернулись с разведки! Они обнаружили на шоссе со стороны Спас-Демьянска в сторону Юхнова колонну танков и машин длинной километров двадцать-двадцать пять, — докладывал полковник Сбытов, пропуская слова и глотая согласные.

— То есть как — двадцать-двадцать пять? — изумился Телегин, настолько невероятным было сообщение полковника Сбытова. — А ваши летчики ничего не напутали? Может, им померещилось?

— Никак нет, товарищ генерал! — стоял на своем Сбытов. — Летали лучшие летчики-истребители. Снижались до бреющего полета. Видели кресты и свастику на танках. К тому же их обстреляли из легких пулеметов и стрелкового оружия. Есть пробоины в самолетах.

— Пошлите еще раз! Пусть другие подтвердят это сообщение! — приказал Телегин. И тут же позвонил в Генштаб. Но не для того, чтобы сообщить о колонне противника, а прощупать, что известно об этом в Генштабе. Может, там специально скрывают эту информацию, чтобы не сеять панику. Может, уже готовятся войска для встречного удара. Не может быть одного — чтобы там не знали того, что только что узнали летчики-истребители, полковник Сбытов, телефонисты на станциях, и теперь он, командующий Московской зоной обороны. И не спросят ли у него, Телегина, по какому праву он влезает не в свои обязанности, на каком основании сеет панику?

Дежурный офицер по Генштабу ответил, что обстановка находится под контролем и не вызывает беспокойства; от штабов Резервного и Западного фронтов новых данных не поступало; войска Шестнадцатой, Тридцатой, Девятнадцатой и других армий непоколебимо стоят на своих позициях и ведут успешные бои с атакующим противником.

Голос дежурного офицера был спокоен. Генерал Телегин даже позволил себе пошутить словами поэта Маяковского, слушая этот невозмутимо спокойный голос, но, разумеется, не вслух: «Спокоен как пульс покойника». Телегина этот спокойный голос еще более возбудил и понудил к действию. На этот раз он позвонил самому маршалу Шапошникову. Сперва доложил о том, что сделано для укрепления обороны Москвы в рамках своей ответственности, хотя эти рамки ему еще не были окончательно ясны. Однако он подчеркнул интонацией эти «рамки», чтобы не подумали, что он лезет за их пределы. Затем, будто между делом, задал все тот же вопрос:

— А на фронтах у нас, Борис Михайлович, ничего новенького?

— Ничего, голубчик, новенького покамест нет. Все спокойно, если можно под спокойствием понимать войну, — услыхал генерал Телегин такой же, как накануне от дежурного по штабу, спокойный голос маршала Шапошникова, и перевел дух: уж если Шапошников так спокоен, то, следовательно, все не так уж плохо, а он едва не поднял ложную тревогу.

Миновало еще два часа.

И вот в кабинет буквально врывается полковник Сбытов, весь какой-то взъерошенный, не похожий на самого себя. И прямо к столу. И далее не по уставу:

— Товарищ генерал! Павел Артемьевич! Это немцы! Никаких сомнений! Звоните в Генштаб! Ведь на их пути никаких наших войск нету! Буквально ничего! Я специально приказал, чтобы они посмотрели, проверили, так сказать. Пусто! Трамваи ходят! Пригородные поезда! Я не понимаю, что происходит, товарищ генерал! Если вы не позвоните, я сам позвоню Сталину!

— Сядьте и успокойтесь, — приказал Телегин таким же, как у Шапошникова, спокойным голосом, хотя внутри у него все вибрировало, как натянутая струна. И посоветовал, показав на графин: — Выпейте воды.

Затем снял трубку прямой связи с Генштабом.

— Товарищ маршал! Это опять Телегин. Извините, но я должен вам сообщить… может быть вам не все известно… — и, набрав в грудь побольше воздуху, выпалил: — Немецкие танковые колонны в десяти километрах от Юхнова! Движутся со стороны Спас-Демьянска…

На другом конце провода молчали.

— Товарищ маршал! Вы слышите меня?

— Слышу. Откуда у вас эти данные?