Виктор Мануйлов - Жернова. 1918-1953. В шаге от пропасти

25/10/41 Перед фронтом 4-й армии сопротивление противника усиливается. Русские подтянули свежие силы из Сибири и с Кавказа и начали контрнаступление по обе стороны от дороги, которая ведет к юго-западу от Москвы.

27/10/41 На северном крыле доблестный V корпус захватил Волоколамск.

В последние дни октября и первые дни ноября командующий Западным фронтом генерал армии Жуков не покидал своего командного пункта, расположенного в районе Кунцево. Сюда стекалась вся информация о положении на шестисоткилометровом фронте, протянувшемся от Калинина до Тулы, требующая осмысления и постоянного вмешательства. Немцы наступали, и нужно было следить, чтобы наши войска выдерживали удары врага, контратаковали его при каждой возможности, не бежали перед ним, а если вынуждены отходить, то нанося противнику как можно больший урон.

В крестьянской избе-пятистенке топится большая русская печь, беленая известью. Весело потрескивают березовые поленья, красноватые блики мечутся по бревенчатой стене. Окна занавешены черным полотном. Посреди избы стоит большой стол из сосновых досок, над столом на витом шнуре свисает электрическая лампочка под жестяным колпаком, на столе раскинута карта Западного фронта. Все полотнище карты испещрено значками и стрелами, которые теснятся вдоль дорог, ведущих к Москве.

Начальник штаба фронта генерал Соколовский монотонным, без пауз, голосом, точно сельский дьячок, читающий заупокойную молитву, докладывает обстановку на Западном фронте за последние часы:

— Только что сообщили: немцы взяли Малоярославец. Тридцать вторая дивизия полковника Полосухина дерется в полуокружении. Контратаки четырех стрелковых дивизий результата не дали по причине слабой организации боя и отсутствия взаимодействия атакующих между собой. Некоторые полки рассеивались при приближении немногочисленных танков и пехоты противника. Командование Сорок третьей армией передоверило управление боем командирам дивизий, комдивы, в свою очередь, командирам полков. Заградительные отряды бездействовали. Несмотря на наличие большого количества противотанковой и гаубичной артиллерии, последняя принимала участие в боях эпизодически, оставляя пехоту без огневой поддержки. К тому же большинство орудий, никем не прикрытые, были захвачены пехотой противника в исправном состоянии. В результате чего противнику удалось прорвать оборону Малоярославецкого укрепрайона на глубину до сорока пяти километров. В Подольске скопилось более семи тысяч военнослужащих из этих соединений.

Жуков слушал молча, катая желваки. Ни расстрелы командного состава за невыполнение приказов, ни подробные инструкции и планы обороны, спускаемые из штаба фронта, ни усиление войск танками и артиллерией до сих пор не приносят ожидаемых результатов из-за бездарности и неграмотности командиров всех степеней и морального разложения отдельных частей.

Не поднимая головы и не отрываясь от карты, Жуков прервал монотонный доклад начальника штаба:

— В Сорок третью армию направить следователей прокуратуры фронта. Командиров и комиссаров подразделений, оставивших поле боя без приказа свыше, допустивших панику и бегство своих подразделений, расстрелять перед строем. Семнадцатую и Пятьдесят третью дивизию заставить вернуть Тарутино во что бы то ни стало. Вплоть до самопожерствования… Что по Шестнадцатой армии, Василий Данилович?

— Тоже ничего утешительного, Георгий Константинович. Прибывшие с Дальнего Востока танковая и кавалерийская дивизии были брошены генералом Рокоссовским в контратаку без разведки местности и обороны противника. В результате чего большинство танков застряли в болоте и были расстреляны немецкой артиллерией. Из 198 танков в течение только вчерашнего дня потеряно 157. Кавдивизия шла в атаку в конном строю и почти вся полегла под огнем пулеметов и артиллерии. Командир танковой дивизии генерал Котляров застрелился. В оставленной записке всю вину за гибель дивизии он возложил на командование армией. Оборона армии прорвана…

— Рокоссовскому передать: Шестнадцатой армии отойти на следующий рубеж и закрепиться там, — тут же приказал Жуков. — К месту прорыва бросить танковую бригаду, резервную стрелковую дивизию и два полка противотанковой артиллерии. Поднять авиацию Московской зоны ПВО. Предупредить командующего армией, что если и дальше будет воевать так же бездарно, будет разжалован в рядовые. Что дальше?

Соколовский опустил папку с листами бумаги, произнес все тем же ровным голосом:

— Я хочу напомнить, Георгий Константинович, что резервная дивизия, которую ты имеешь в виду, есть дивизия народного ополчения. Она слабо вооружена и подготовлена.

— Ты можешь предложить что-то другое?

— Нет.

— Тогда о чем речь? Люди шли в ополчение, чтобы воевать. Если мы не заткнем эту брешь немедленно, немцы пойдут еще дальше. И это обойдется нам еще дороже. А пока ополченцы будут сдерживать противника, из Двадцатой и Пятой армий можно взять по два-три батальона и бросить им на помощь.

— Хорошо, я отдам соответствующие распоряжения.

— Что дальше?

— С южного участка сообщают: штаб Пятидесятой армии приказом командарма выводится из Тулы. Обком партии против вывода. Там считают, что Тулу удержать можно. Гудериан атакует Тулу малыми силами, основные силы движутся в сторону Рязани. Рабочее ополчение дерется прекрасно. Вместе с ними отдельные части войск, вышедших из окружения, а также части НКВД…

— Вывод штаба армии запретить! Командарма под трибунал! Тулу не сдавать! Перебросить к городу все части, какие окажутся поблизости. Выяснить, что мы там имеем. До батальона включительно. Но меня сейчас особенно интересует положение на правом фланге в направлении Клина. Немцы там что-то притихли — не к добру. Передать в Тридцатую армию: вести активную разведку, захватывать пленных. Чувствую я, что командование Третьей танковой группы выжидает, когда мы бросим все свои резервы в центр и на левый фланг, чтобы нанести нам удар всей своей мощью на правом.

Соколовский быстро записывал в блокнот отдаваемые Жуковым распоряжения. Затем, все тем же монотонным голосом:

— Немцы взяли Калугу…

— Просить Генштаб выделить из резерва одну армию, или, на худой конец, хотя бы стрелковый корпус для прикрытия разрыва между Сорок третьей и Сорок девятой армиями. Если нет в резерве, пусть перебросят с Юго-Западного фронта: там сейчас не так горячо. Подскажи Шапошникову — он должен понять.

— Поступило сообщение, что командир орудийного полка оставил полк и скрылся в неизвестном направлении, — продолжил Соколовский.

Жуков нахмурился, глянул на своего начштаба исподлобья: не дело командующего фронтом заниматься такими мелочами, но он сам начал именно с таких мелочей, наводя порядок в войсках, сначала на Ельнинском выступе, затем в Ленинграде, потому что беспорядок наблюдался на всех уровнях. И здесь, на Западном, тоже доходил до мелочей. Но теперь, когда войска фронта приняли более-менее устойчивое состояние, эту практику надо поломать. Помолчав, проскрипел недовольно: