Джеймс Пайк - В индейских прериях и тылах мятежников [Воспоминания техасского рейнджера и разведчика]

С промежутками в милю или около того выставляются небольшие отряды — по 25–30 человек в каждом — так, чтобы стадо оказалось полностью окружено. Обходя стадо, они учитывают и рельеф местности, и движения стада. После того, как круг замыкается, подается сигнал, и кольцо сжимается — насколько возможно плотно, но так, чтобы не потревожить жертву. Как только дикие лошади замечают охотников, начинается погоня. В тщетной попытке уйти от врага, лошади думают, что он надвигается на них только с одной стороны, но как только они приближаются к границе круга, несколько охотников встают и дают им, таким образом, заметить себя, после чего испуганное стадо поворачивает обратно. Вот так, в течение нескольких часов они и мечутся внутри своей западни, и так устают, что их легко взять, ведь кольцо вокруг них постоянно сужается. Иногда, некоторые испуганные лошади находят возможность выйти за пределы кольца, но так случается очень редко. Ведь даже в таком случае никому из них спастись не удается, поскольку, их отлавливают с помощью лассо.

Наша охота закончилась успешно. Мы окружили стадо и гоняли лошадей до тех пор, пока силы их не иссякли, а затем мы всех их взяли. Поймав с помощью лассо одну из них, ее стреножили и снова отпускали — стадо паниковало еще больше. После сбора лучших лошадей их отвели домой и передали женщинам и мальчикам, в чьи обязанности входило приучить их к седлу, то есть, сделать из них боевых лошадей для воинов.

Вновь принявший командование полковник Джонстон совершил еще один поход против кикапу. Преодолев около двухсот миль и измотав большое количество лошадей, нам удалось изгнать их, и хотя в битву с ними мы не вступали, нам на некоторое время удалось защитить от налетов и грабежей этот участок приграничья. Единственными, кто погиб во время этой экспедиции, были двое белых, живших в небольшой лачуге у Биг-Уашиты. Несомненно, они приняли нас за индейцев и бежали, а мы, по ошибке, атаковали и убили их обоих. Узнав, кем были эти несчастные, весь полк опечалился, но поправить уже ничего было нельзя, и нам оставалось только достойно похоронить погибших. Похоже, эти бедняги были трапперами или охотниками, не имевшими никакого отношения к грабителям — индейцам. Судя по всему, в этих местах они поселились совсем недавно.

По возвращении в Радзимински людям и их лошадям разрешили отдыхать. Весь июль, а также август, разведывательные отряды осматривали все притоки Ред-Ривер, Саут — и Норт — Канейдиан, и даже Колорадо и Бразос. Во время этих разведывательных рейдов мы испытали немало приключений и трудностей, кроме того, мы много охотились. Местность, по которой мы путешествовали, бесплодна и почти лишена воды и древесины. Источников немного, и они заполнены горькой или соленой водой, пить ее невозможно. Очень много каменной соли — берега рек покрыты толстым слоем ее, а их воды настолько ею насыщенны, что вряд ли кому-то удастся утонуть в них. Поскольку в течение нескольких месяцев речные русла абсолютно сухи, тысячи баррелей кристаллической соли просто лежат и ждут, когда придет человек, соберет ее и использует для своих целей.

В верховьях Колорадо мы врасплох атаковали и сожгли небольшую деревню, но пленных не взяли. Наши лошади были совершенно измотаны, и мы не смогли закрепить наш успех, ведь в противном случае мы могли бы уничтожить всех живших в этой деревне дикарей. Но, фактически, были убиты шесть или семь мужчин и одна женщина.

Горы уичита находятся между Ред-Ривер на юге и Канейдиан на севере. Они не слишком высоки — их высота колеблется между шестью и полутора тысячами футов. Они стоят отдельно друг от друга и не являются горным хребтом, напротив, каждый пик над долиной возвышается сам по себе. Ширина долин между горами составляет от полумили до четырех или пяти миль, по ним текут небольшие реки и ручьи, их берега окаймлены пышными зарослями деревьев хвойных пород. В остальной части долин растут мескитовые деревья, невысокий кустарник или характерные для южных широт другие виды деревьев. На них можно найти плоды, похожие на бобы — удлиненные, изящной формы — на вкус приятные, но, в общем, для питания непригодные.

Самое необычным для меня было то, что эти горы являются нагромождениями огромных масс темно-серого песчаника и покрыты очень тонким слоем земли, настолько слабым, что на нем не могло расти ничего, кроме мха или травы, причем, если в одной части долины таких скал было очень много, в других их не было совсем. Крутизна склонов многих из этих гор иногда составляет почти 45°.

Равнина покрыта пышной травой, являясь, таким образом, идеальным местом обитания для огромных стад буйволов, антилоп и лошадей. Горы и река названы в честь очень значительной ветви индейцев пауни, известных как уичита. Несмотря на то, что эти политические образования — если вообще слово «политика» можно применить к индейцам — долгое время прожили совершенно отдельно друг от друга, эти ветви говорят практически на одном языке и свободно общаются между собой — очень необычное для дикарей явление. И хотя язык дикарей постоянно меняется и развивается, как у пауни, так и уичита, он, несомненно, очень плавный, мягкий и очень музыкальный.

В этих местах невероятно много дичи. Медведи, выдра, волки, олени, индейки, etc., а кроме того, постоянно встречаются большие и ядовитые змеи. Последние очень уважают комфорт, и в поисках места для отдыха, охотятся даже на уютные постели. Нередко вы обнаруживаете их утром возлежащими на вашем лучшем одеялом, иногда она лежит к вам намного ближе, чем ваш товарищ по постели. А что касается тарантулов и многоножек — им просто счету нет, но кусаются они крайне редко.

Индейцы никогда не убивают тарантула, если они его находят в своем лагере, осторожно берут и уносят в безопасное место. Если же так случается, что им надо убить его, они отказываются, говоря, что, если его убить, то его соплеменники укусят какую-нибудь лошадь и отомстят за его смерть. Сороконожек могло бы стать так много, что жизнь в Техасе стала бы совершенно невозможной, если бы не ящерица — их самый главный и смертельный враг. Я видел, как одна из них напала на такого же размера, как и она сама большую сороконожку, убила ее, а потом затащила на верхушку дерева, и там спокойно ее съела.

Во время одного из наших рейдов к водам Колорадо мы убили белую женщину, а другую — с маленьким ребенком — взяли в плен. Они находились в индейской деревне, которую мы атаковали внезапно и исключительно яростно, и, несмотря на то, что часть ее жителей бежала, все оставшиеся, включая и эту женщину, были убиты. Увидев нас, она повернула свою лошадь, накрыла себя покрывалом из бизоньей шкуры и закричала: «Americano! Americano!» Но люди, не распознав ее пола и не поняв ее слов, через секунду застрелили ее. Ту же белую женщину, которую нам посчастливилось взять, увезли в поселение, где в ней узнали племянницу капитана Паркера, старого жителя приграничья, известнейшего пионера этих мест. Его форт по-прежнему носил его имя. Однажды ночью, когда эта женщина была девятилетней девочкой, на него напали, и вся семья, кроме капитана и, предположительно еще двух других людей, погибла. Его жену убили зверски — прямо на глазах ее детей. В то время в форте проживали несколько семей, спастись удалось немногим. За исключением одного погибшего, все остальные дети были вывезены оттуда.