Андрей Караулов - Русский ад. Книга первая

Так что, — он победно повысил голос, — нихто не виднимэ у черноморского народу право служити там, де вин хоче…

— Позвольте анекдот, товарищ Президент? — усмехнулся Скоков.

— Шо?.. — не понял Кравчук.

— Анекдот.

— Анекдот?

— Ну да, анекдот…

— Приличный? — поднял глаза Фокин.

— Еще бы! Бог призвал мужика, говорит: «У тебя неделя, братец. Куда хочешь? В рай или в ад?» Задумался мужик: «Давай, — говорит, — в ад. С ада начнем».

Ну, с ада — так с ада, а в аду шалман: гулянки-пьянки, девки, горилка, гармонь…

Кравчук насторожился:

— И шо?

Он всегда, еще с работы в ЦК, боялся анекдотов.

— Проходит неделя, мужик говорит: «Бог, я хочу в аду остаться!» — «Хорошо, — говорит Бог, — живи!» Возвращается мужик в ад, а там уже черте что: колеса огненные, земля ходуном, ужас за ужасом, короче говоря, все, как Дант описал.

— Шо описал?

— Муки. Мужик рванул обратно к Богу: «А где ж, — говорит, — девки, гармонь и горилка? Куда делись?!»

«Э… — отвечает Бог, — ты не путай, брат, туризм и эмиграцию…»

Кравчук встал.

— Все?

— Все, Леонид Макарович!

Никто не засмеялся.

— Ну и до побачения, коллеги! Спасибо, шо посмишили… — бросил Кравчук и развернулся к выходу, но тут вскочил Касатонов.

— Погодите, Леонид Макарович! У нас же 48 национальностей! Москвичи, ленинградцы, дальневосточники… есть, товарищи, даже табасаранцы и кароины. Кто-нибудь слышал в Киеве о кароинах? Они все разбегутся!

Кравчук обернулся:

— Кароины?

— И кароины!

— Так пусть! Новых наберем. Хлопцев нет, что ли?!

— Откуда? — изумился Касатонов. — Из деревень? Все училища — в России!

— Ииздеревеньтоже, — отрезал Кравчук. — Я ведь сам, Игорь, схутора…

Он с такой силой хлопнул дверью, что на стене покосился портрет Горбачева.

Надо же, не сняли! Забыли, что ли?.. Не до того?

Горбачев, Горбачев… Государь Миша… Что же ты наделал, царь, как же ты это все допустил?

Касатонов бросился в штаб Киевского военного округа — к телефонам. Первым делом набрал Шапошникова:

— Товарищ министр! Прошу объяснить, что сейчас происходит!

Шапошников тяжело, как-то уныло молчал в трубку.

— Вверенный мне Черноморский флот на грани восстания, товарищ министр! — доложил Касатонов.

— Не надо… восстания, Игорь… — тихо попросил Шапошников.

— А что говорить морякам? Что у них теперь другая Родина? И Генштаб на берегу Днепра?! — Тогда почему Украина? А не Грузия? Поти? Или Турция? Она тоже гордится Черным морем и считает его своим!

Связь была чудовищной, одна трескотня.

— Алло! Товарищ министр! Вы меня слышите?!

— Слышу.

— Какой будет приказ?

— Приказ?

— Приказ.

— Приказ такой: держись, Игорь! — и Шапошников повесил трубку.

Рядом стоял Скоков.

— Ну что?

— Сдали, Витя…

— Сдали?

— Сдали.

— А Ельцин?

— Так он и сдал! Судя по всему, политическое решение действительно есть.

— Я слышал, что Шапошников сегодня утром рапорт подал…

Касатонов усмехнулся:

— Кощей думал, что он бессмертный, пока не встретил гопников!

— Везет тебе, Игорь… Ты еще шутить можешь…

Командующий военно-морскими силами СНГ, адмирал Чернавин, к телефону не подошел, сказался больным: мигрень.

Россия, ты знаешь — по именам — своих предателей? Сдавать армию флотами и округами… Когда такое было, Россия?..

На следующий день, рано утром, Касатонов вернулся в Севастополь.

Каждые полчаса он звонил на спецкоммунатор, Ельцину, но дежурный отвечал одно и то же: Президент вне связи, Президент вне связи…

Пьет, что ли? Новый год? Или Кравчук все сказал за двоих?

— …Тенюх — это же просто ни о чем, — тараторил Пенкин. Они с Касатоновым неторопливо шли по палубе «Москвы», любуясь пенистым морем вокруг. Даже здесь, в гавани, было неспокойно: шторм семь баллов, но, синоптики говорят, к ночи утихнет.

— Какойунихфлот, Игорь Владимирович? Если не мы? Днепровская флотилия? Это ж… как армия в Сан-Марино!

Флагман Черноморского флота, знаменитый крейсер «Москва», работал под флагом адмирала Касатонова.

— А в Сан-Марино есть армия?

— 80 человек, товарищ командующий! При желании их захватит любая русская свадьба!

До разговора с Ельциным (или хоть с кем-то, хотя… с кем?) Касатонов хотел повременить: он никому, даже Пенкину, не рассказывал о совещании у Кравчука, но моряки, похоже, все уже знали! До Беловежской Пущи в Севастополе полуподпольно действовал «Союз офицеров Украины» во главе с капитаном III ранга Пляшечниковым. Среди членов Военного совета были флотоводцы, сразу, еще в декабре, до Нового года, рвавшиеся присягнуть Украине, а в кают-компании крейсера «Кутузов» вдруг появился большой портрет Кравчука — в позолоченной раме.

Только что Касатонов получил сообщение: в войсках Киевского, Одесского и Прикарпатского округов полным ходом идет подготовка к присяге…

«А что же Скоков? — подумал Касатонов. — Неужели предал?»

Нет, еще страшнее! Скоков вылетел из Киева в Москву, надеясь пробиться к Шапошникову. Это была ошибка — во Львов из Киева тут же примчался генерал Степанов — с текстом украинской присяги. Сразу после совещания у Президента Морозов отстранил Скокова от командования округом, Скоков узнал об этом в воздухе, развернул самолет, прибыл во Львов, но в штаб округа его уже не пустили — как иностранца.

Генерал-полковник униженно стоял у проходной, на КП, и… плакал.

Навзрыд.

У полководца отняли армию. У настоящего полководца!

Командующего Киевским военным округом Чечеватова предал Военный совет: пока Чечеватов был у Кравчука, на совещании, а потом обедал в ресторане «Диканька», Военный совет Киевского округа единодушно присягнул Украине. Тысячи генералов и офицеров в тот же день подали рапорта об увольнении из Вооруженных Сил и собрались на Родину, в Россию, где их никто не ждал, кроме родных.

Без возражений украинскую присягу приняли все воздушные армии: 5-я, 4-я, 17-я и стратегическая авиация…

Как говорил весельчак Попандопуло в «Свадьбе в Малиновке»: «Было ваше — стало наше!»

Российская армия потеряла две трети своего состава.

Почему хохлы такие вредные? Белорусы — они мягче, теплее, а хохлы — вредные. Они даже Киев построили так, как будто вредили друг другу. Каждая улица ненавидит Крещатик и не желает с ним считаться, каждая улица — себе на уме, они здесь словно таранят друг друга, каждая улица — тоже Крещатик!

Если бы кошки умели дружить, они бы выгнали из города всех собак. Но кошки не умеют дружить!..

…Все началось с Аяза Муталибова. В октябре 91-го Муталибов объявил, что он, Президент Азербайджана, принимает на себя обязанности Верховного главнокомандующего своей страны и все части Советской армии, находящиеся в Азербайджане, с этого дня подчиняются ему одному.