Акакий Белиашвили - Бесики

Переселившись к мужу, царевна Тамара тотчас же начала обставлять мебелью и украшать дворец Орбелиани по своему вкусу. Пол и стены в комнатах были покрыты дорогими коврами, на окнах она повесила кружевные занавески, тахту забросала подушками и веранду превратила в уютный уголок, где охотнее всего собирались и гости и домашние.

Чоглоков особенно восхищался этой удивительно тихой верандой, восточное убранство которой было ему очень по вкусу. Он был частым гостем у Давида.

Тамара некоторое время совсем не выходила к гостям, и на веранде собирались одни мужчины. Лишь когда стало известно, что Иулон выздоровел и Ираклий возвратился в большой дворец, у неё отлегло от сердца, и она впервые появилась среди мужчин на веранде.

Давид был занят беседой с Чоглоковым, когда Тамара, шелестя шёлковым платьем, вышла на балкон и присела рядом с ними.

— Слава богу! — сказал Чоглоков с улыбкой, увидев Тамару. — Наконец-то вы решились выйти к нам, а то сидели взаперти, как монахиня. Мы совсем соскучились без вас!

— Надеюсь, я не помешала вашей беседе? У вас нет никаких секретов? — спросила Тамара.

— Какие там секреты! Мы беседовали о государе. Он сегодня вернулся во дворец и, надеюсь, наконец прикажет нам взяться за дела. Очень уж долго я пребываю в праздности, злоупотребляя вашим гостеприимством.

Давид увидел на площади Анну, которая в сопровождении двух придворных дам направлялась к их дому, и сказал жене:

— Вон твоя тётушка! Она идёт к нам.

— Неужели? — Тамара вскочила, раздвинула густую листву глициний и посмотрела на улицу. Увидев Анну, она в восторге забила в ладоши и побежала её встречать.

Мужчины тоже поднялись и пошли следом за ней. В первый раз после свадьбы Тамары Анна посетила её в доме Давида. Приветствиям и взаимным упрёкам не было конца.

— Постой, не души меня, девочка моя! Дай-ка я посмотрю, как ты хозяйничаешь в своём новом доме, — со смехом сказала Анна и огляделась кругом. — Ну Вот видите! Я так и знала! — сказала она Давиду. — Ваших комнат не узнать — так она их украсила. А вы не цените женщин!

— Как же не ценим, ваша светлость! Разве не за них мы жертвуем собой в битвах, сражаясь с врагом? Кого нам любить и лелеять, если не вас? — ответил Давид.

Анна захотела осмотреть все комнаты. Приказав своим спутницам занимать мужчин, она завладела Тамарой и обошла весь дворец. Она осмотрела каждый уголок, всё проверила, спустилась на задний двор, заглянула в помещение прислуги, в пекарню, кухню, кладовые и даже в псарню, конюшни и амбары.

— Некоторые люди думают, — сказала Анна, — что поскольку слуги принадлежат к низшему сословию, их можно держать в грязи и в лохмотьях. Это вовсе не так. И помещение и одежда прислуги должны быть такими же опрятными и свежими, как господские. Если моя служанка по меньшей мере десять раз на дню не вымоет руки с мылом, я её убью.

Тамара слушала тётку с вниманием. По тону и по выражению лица Анны было видно, что она очень довольна хозяйственными способностями племянницы.

Обойдя весь дворец, Анна и Тамара вернулись на веранду. Здесь они застали уже новых гостей: поручика Дегралье и минбаша Кайхосро Мурванишвили. Эти офицеры, вместе с Чоглоковым, беседовали с Давидом, по-видимому, на весьма деловые темы, так как не обращали никакого внимания на дам, которые скучали, сидя неподвижно на тахте. При виде Анны и Тамары все вскочили и почтительно их приветствовали.

— Кажется, мы вам помешали, — сказала Анна Давиду, — вы побеседуйте здесь о делах, а мы пойдём в комнаты.

— Нет, нет, — успокоил её Давид, — вы нисколько нам не помешаете.

— Простите меня, ради бога, — вмешался Чоглоков, — я хотел, чтобы её светлость Анна Теймуразовна знала содержание нашей беседы. Думаю, что это и для нашего дела будет лучше. Что вы скажете?

— Я буду попутно объяснять её светлости, о чём идёт речь. Продолжайте, пожалуйста, — сказал Давид гостю.

Чоглоков составил подробный план похода на Турцию и теперь излагал его Давиду. План был таков. После взятия Ахалциха соединённое русско-грузинское войско должно было пройти к Кутаиси и дальше двигаться по берегу Чёрного моря в сторону Батуми и Трапезунда. Тем временем царь Соломон, при наличии достаточной вооружённой силы, должен был двинуться к Сухуми и дальше, к Адлеру.

На севере действовал особый русский корпус под командованием генерала Медема. Он наступал на Кубань и Кабарду, страны, подвластные крымскому хану. Наступление Медема должно было полностью обезопасить тыл двигающихся к югу русско-грузинских войск от нападения горцев — союзников Турции.

— Таким образом, мы с лёгкостью врежемся в самое сердце Турции… Но, ваше сиятельство… — Чоглоков остановился и с упрёком взглянул на Давида, — мы понапрасну теряем время — самое драгоценное оружие полководца, и это может поставить под сомнение нашу победу! Не понимаю, почему царь Ираклий медлит и не посылает Ратиева, чтобы арестовать Тотлебена? Я имею достоверные сведения, что многие офицеры — Платов, Орлов, Бибиков и некоторые другие — решили порвать с Тотлебеном и вернуться в Россию вместе со своими воинскими частями. Вот почему Тотлебен укрепился в Ананури. Он попросту перерезал Арагвскую дорогу, чтобы не дать своим войскам возможности уйти через Дарьялы.

— Это действительно так? — спросил Давид.

— Можете не сомневаться, — ответил ему Дегралье. — Я получил от Платова записку. Мы написали всем недовольным офицерам, советуя им оставить Тотлебена и прибыть вместе со своими частями в Тбилиси. Платов ответил, что он не может нарушить присягу. Однако и он не хочет иметь дело с этим сумасшедшим генералом, поэтому решил вернуться в Россию, а там поступит, как прикажут. Но выполнить своё намерение ему не удалось: генерал, с помощью преданных ему калмыков неожиданно занял Ананури. Таким образом ущелье Арагвы, единственная дорога, по которой русские войска могут перевалить через Кавказский хребет, оказалась перерезанной.

— Сколько удобных случаев мы упускаем! — горячо воскликнул Чоглоков. — Можно подумать, что мы нарочно отталкиваем счастье, которое само хочет подружиться с нами. Если бы Ратиев в тот день сразу отправился в Душети, он захватил бы Тотлебена без всякого труда. И сейчас ещё не поздно. Но если мы будем колебаться, как царь Ираклий, который сначала отдаёт распоряжение, а потом берёт назад свой приказ, у нас ничего не выйдет…

— Во всём виноват Моуравов, — со вздохом сказал Давид.

Чоглоков перебил его:

— От Моуравова необходимо избавиться как-нибудь хоть на несколько дней, ваше сиятельство. Попросим кого-нибудь пригласить его погостить к себе в деревню или же… арестуем его…

Появление Бесики заставило Чоглокова прервать свою речь. Вновь пришедший остановился в дверях и отвесил учтивый поклон сначала женщинам, а потом мужчинам.