Александр Филичкин - На подступах к Сталинграду

Павел убедился, что все сидят на местах. Переключил ногой рычаг передачи. Левой рукой выжал сцепление. Прибавил газу и попытался тронуться с места. Мотоцикл резко дёрнулся и сразу заглох. Пришлось повторить всё с начала, но и эта попытка не увенчалась успехом. Кто-то протяжно вздохнул, а кто-то тихо ругнулся.

Неопытный водитель посмотрел на рычажок КПП, что стоял справа на бензобаке, и отметил, что он находится в положение № 1. Парень поиграл немного ручкой газа, чтобы понять, в каком её положении какие обороты даёт рокочущий двигатель.

Попробовал ещё раз отпустить ручку сцепления, и наконец мотоцикл поехал вперёд. Какое-то время машина виляла из стороны в сторону. Затем Павел приноровился к люфту руля и катился дальше достаточно ровно. Остальные солдаты весело переглянулись и побежали следом за трёхколёсной машиной.

На середине деревни сержант окликнул седоков мотоцикла и приказал:

– Вы езжайте прямо к мосту, а мы пойдём огородами. Не то нас могут заметить в бинокль.

Он и боец по имени Коля свернули к ближайшему дому, стоявшему по правой стороне улицы. Вошли в калитку и исчезли за высоким забором.

Павел доехал до края коротенькой улицы. Вывел тяжёлый «BMW» на то место, откуда его было видно с другой стороны неширокой реки. Затормозил, приглушил грохочущий двигатель и глянул вперёд. Он разглядел, что колонна фашистов резво катит к деревне, а от её головы до переправы оставалось не более чем полкилометра.

Люк первой машины оказался открыт, а какой-то танкист высунулся по пояс из башни. Он заметил движение возле станицы. Поднял бинокль к глазам и посмотрел на мотоцикл. Павел и два седока заранее надвинули каски на нос так низко, чтобы тени от них закрывали лицо.

Заметив, что за ними следят, парень поднял руку над головой и, приветливо улыбаясь, помахал расслабленной кистью. Его жест можно было понять: езжайте сюда, здесь всё в полном порядке.

Потом развернулся и медленно, не торопясь, поехал в деревню. Едва мотоцикл скрылся из виду танкистов, свернул к ближайшему дому, стоящему по правой стороне от дороги. Въехал в обширный двор и встал за сараем, так чтобы их не заметили немцы.

Заглушил работавший двигатель. Сбросил с головы тяжёлую каску и сказал пассажирам:

– Гаечные ключи и прочие инструменты лежат в багажнике люльки, который находится сзади. Снимайте ручной пулемёт с этой коляски. Берите сошки и коробки с патронами и возвращайтесь к себе. Я побегу доложить лейтенанту. Встретимся после боя.

Не дожидаясь, пока два бойца возьмутся за дело, парень спрыгнул на землю. Вспомнил, что на шее висит автомат, и замешкался. Ему очень хотелось взять «шмайссер» себе, но он вдруг подумал, что такой многозарядный трофей больше нужен пехоте.

В нём пистолетный патрон, значит, он бьёт не так далеко, как винтовка. Зато в магазине штук тридцать зарядов. Так что, если дойдёт до ближнего боя, он окажется намного удобнее, чем длинный «винтарь».

Павел снял оружие с шеи. С сожалением на него посмотрел и положил на сиденье. Не разбирая, которая из них «своя», взял одну из трёх «мосинок», что сержант предусмотрительно сунул в коляску. Выскочил с ней на сельскую улицу и, пригибаясь почти до земли, рванул на левую сторону. На ходу расстегнул несколько пуговиц и с неописуемым отвращением сдёрнул с себя гимнастёрку фашиста-разведчика.

Остановился возле забора крайнего дома. Привалился спиною к хлипким жердям и стащил с ног галифе убитого фрица. Свернул всё в плотный комок, размахнулся и бросил немецкую форму далеко в огород.

Задыхаясь от быстрого бега, поднялся по откосу на холм и увидел, что весь расчёт уже на местах. Лейтенант лежит на самом краю обрыва, справа от пушки. Смотрит в бинокль на приближающихся фрицев, что-то прикидывает в уме и даёт команды наводчикам.

Те приникли к визирам и крутят маховички вертикальной и горизонтальной наводки. Два коневода стоят позади. Держат боеприпасы в руках, словно спящих младенцев, и готовы кинуться к затвору орудия, как только он выплюнет горячую гильзу.

Двигаясь к ящикам со снарядами, Павел бросил взгляд на бугор пехотинцев. С вершины холма он заметил своих пассажиров, быстро бегущих к окопу. Один тащил ручной пулемёт, второй – три коробки с набитыми лентами. Четвёртую расстрелял проклятый фашист, когда он попал в засаду у двух больших палисадников.

Парень взял длинный блестящий цилиндр с остроконечной головкой. Выдернул его из гнезда деревянного ящика. Поднял на согнутых в локтях руках и побежал к пушке, стоящей недалеко от него.

Офицер РККА лежал на краю обрыва. Держал бинокль перед глазами и смотрел на колонну фашистов. Длинная вереница техники приблизилась к насыпи. Въехала на неё и растянулась почти на треть километра. Впереди шли несколько уродливых танков, покрытых тёмно-серой бронёй.

На каждой «коробке» виднелись светлые пятна от недавних ударов снарядов. Как и предполагал лейтенант, всего оказалось восемь машин. Видно, это было всё, что осталось от роты вражеских «panzer» после недавних боёв. Уцелела лишь половина средних машин «Т-4», а пятёрка их более лёгких собратьев, «Т-2» и «Т-3», погибла в полном составе.

Насколько знал офицер, «четвёрки» несли на себе короткоствольную пушку в семьдесят пять миллиметров. Несмотря на огромный калибр, снаряд не успевал разогнаться в кургузом стволе и обладал весьма малой разрушительной силой.

Хотя это касалось только тяжёлых машин и долговременных укреплений, построенных из особого железобетона. Против пехотных окопов мощи снарядов хватает с избытком, а сильные взрывы сносят брустверы за милую душу. Хорошо, что позиция артиллеристов расположена на высоком холме и в неё трудно попасть из низины.

«Дивизионка» находится в значительно лучшей позиции, чем фашисты. Начнёт лупить сверху, и защита немецких машин ей не будет помехой. Броня на танках толщиной лишь в три сантиметра. Так что она не выдержит удара тяжёлой болванки.

Следом за танками шла дюжина полугусеничных бронетранспортёров, изготовленных фирмой Hanomag. Угловатые корпуса машин опирались на пару автомобильных колёс спереди и короткие траки, стоящие сзади. Сверху стоял стальной кузов без крыши, а внутри размещался десант из десяти человек. Плюс ко всему на двухместной кабине водителя закреплён ручной пулемёт «MG 34».

Эти средства мотопехоты несли на себе броню толщиной в указательный палец и защищали свой экипаж лишь от винтовочных пуль. Поэтому они являлись лёгкой добычей для любой, даже самой маленькой пушки.

Несмотря на такие тонкие стенки, «Ганомаг» тянул почти десять тонн, и сбросить его в кювет без тягача было очень непросто. Тем более если вдруг заклинит катки гусениц.