Фаина Гримберг - Семь песен русского чужеземца. Афанасий Никитин
- Название:Семь песен русского чужеземца. Афанасий Никитин
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ, Астрель
- Год:2003
- Город:Москва
- ISBN:5-17-017589-2, 5-271-05820-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Фаина Гримберг - Семь песен русского чужеземца. Афанасий Никитин краткое содержание
В романе использован текст самого Никитина «Хожение за три моря», а также тексты современных ему восточных путешественников и хронистов XV века. Это позволяет читателям окунуться в атмосферу того далёкого времени: сказки и причудливой были, зачастую удивительно похожей на страшную и красивую сказку.
Семь песен русского чужеземца. Афанасий Никитин - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Описание же этой хундустанской девушки занимает куда более времени, нежели возможность охватить всю её мгновенными, быстрыми и жадными взглядами, как охватили её кольцами своих взглядов любопытных разбойники Мубарака, Офонас, да и сам Мубарак...
Впрочем, Мубарак смотрел на неё с любопытством даже и менее одного короткого мига...
— Дария! — воскликнул звонко Мубарак. — Дария-биби!..
И в этой внезапной звонкости его голоса прозвучала неизбывная радость и выразилась детская открытость искреннего чувства.
— Ты прав, Хусейн-Али, перед тобой твоя Дария, твоя наречённая невеста, дочь твоего родича Мирзы Русвы!..
— Мирзы Русвы! — повторил невольно и громко Офонас-Юсуф и невольно же послал своего коня вперёд.
Все глаза обратились на Юсуфа, и он натянул поводья.
— Кто ты? — спросила Дария. — Ты знал моего отца?
— Я знал его из его слов, пересказанных мне словами другого человека. — Юсуф наклонил голову.
— Оставим загадки! — решительно сказал Мубарак. — У нас ещё будет время для их разгадывания. А сейчас пора в путь!..
Один из разбойников сел на место возницы повозки, а своего коня уступил Дарии. Взяли из повозки лёгкий ковёр и постлали под седло так, чтобы девушка не стёрла ноги в тонких кисейных шароварах. Она была очень хороша на коне, покрытом ковром. Несколько разбойников двигалось на конях по обеим сторонам повозки, другие ехали впереди и позади. Мубарак ехал рядом с Дарией, и они тихо говорили меж собой. Офонас приотстал и ехал с последними из тех, что ехали позади. То, что он увидел возлюбленную души царевича Микаила из Рас-Таннура, сильно заняло его и взволновало. И невольно поднялись со дна памяти яркие картины самого начала дальнего Офонасова пути на Восток, зазвучали слова многих рассказов, вложенных один в другой, словно бы одна малая шкатулка — в другую, большую...
Офонас вдруг поймал себя на том, что не думает ни о коне, ни о деньгах; ни о том, что же с ним далее случится. И тотчас он принялся думать обо всём этом...
Мубарак и его люди занимали в одном селении несколько хороших глинобитных домов. Нескольких всадников Мубарак послал вперёд — предупредить о его прибытии. Они также должны были передать наказ приготовить помещения для пленённых женщин и всё необходимое для отдыха самого Мубарака, его людей и Дарии.
Едва въехали в большой двор, как навстречу Дарии выбежала старуха, та самая, что накормила и лечила Офонаса-Юсуфа. Теперь она в радости простирала руки к Дарии и утирала слёзы то и дело концом головного покрывала. Дария легко соскочила с седла и кинулась в её объятия, воскликнув:
— Матушка Хусейни! Дорогая матушка Хусейни!..
Они обнялись и обе плакали.
— Моя озорница! — приговаривала старуха. — Ты всегда оставалась озорным мальчишкой!..
Офонас тихо спросил, кем доводится старуха Хусейни Мубараку. Разбойник отвечал, что это старая нянька Мубарака, растившая его с самых малых лет...
Все были утомлены, и Мубарак отдал приказ отдыхать. Лишь часовые стражники ходили и разъезжали дозором вокруг селения и вокруг дома. Но и они сменялись каждые несколько часов. За эту справедливость к людям все очень любили Мубарака. Естественно, из пространства светлого подобной справедливости исключались все, кого полагалось считать врагами, а также и те, чьё имущество Мубарак приказывал отнимать. Однако такой расклад не смущал и не возмущал никого в те времена далёкие, как не смущает и не возмущает и в наши дни...
Офонас-Юсуф пошёл в каморку, отведённую ему, вымылся, поел лепёшек с молоком квашеным и скоро уснул.
Он проспал до вечера, спокойно и без снов. А вечером постучали в дверцу каморки и передали приказ Мубарака идти на пир.
Юсуф умыл лицо, затёкшее от долгого сна, оделся и вышел во двор, но не знал, куда ему идти, где должно состояться пиршество. Несколько воинов указали ему проход в другой двор, большой. И едва Юсуф попал из тёмного прохода в этот светлый двор, как тотчас понял, отчего посреди позднего вечера сверкает яркий свет.
Посреди двора, очень широкого, воздвигнута была беседка, увешенная светильниками и цветочными гирляндами, сплетёнными из больших, многолепестковых и яркоцветных цветов на тонких гибких стеблях. Светильники были укреплены так, чтобы огонь не мог перекинуться на цветы, стебли и листья. Внутри беседка, где возможно было разместить более двухсот человек, должно быть; украшалась коврами. Растения благоухали остро и упоительно, сладко и резко. Много людей, одетых в нарядные одежды, сидело на коврах, и чалмы их казались цветами, расцветшими среди яркого свечения и ароматов. Поданы были разнообразные лепёшки, мясные кушанья, приправленные варёным рисом и острыми приправами, спелые плоды и самые разные сладости. Тёмное сладкое вино было налито в кувшины серебряные, а пили из серебряных кубков и чаш. Музыканты били в бубны, выводили, щипля струны тамбуров, затейливые мелодии; извлекали из всевозможных труб и флейт нежные и громкие, тонко переплетённые звуки... А в памяти Офонаса-Юсуфа зазвучали слова о пиршествах великого Тимура...
Явился человек с длинной дудкой в руках, а за ним двое других несли большую корзину мелкого и прочного плетения. Лица у них у всех были очень тёмные. Человек сел перед корзиной, скрестив ноги, и заиграл переливчато на дудке. Вскоре крышка плоская, сплетённая из хорошей соломы, приподнялась как бы сама собой и показалась большая змеиная голова. И через несколько мгновений поднялась из корзины, сдвинув крышку, огромная змея. Она то и дело резко высовывала и тотчас втягивала в пасть своё тонкое раздвоенное жало. Она раскачивалась всем туловищем в разные стороны, как будто плясала под музыку. Извивы змеиного тулова открывали разузоренную чёрно-серебряную кожу; плотная эта кожа казалась в свете ярких светильников драгоценной сверкающей тканью... Порою змея шипела так громко, что даже музыка дудки не могла заглушить страшное злое шипение... Офонас накрепко охватил коленки скрещённых в шёлковых шароварах ног растопыренными пальцами... Более всего ему хотелось бежать подале от этой змеиной пляски, но никто не бежал; все глядели, не отрывая глаз, и с восторженным одобрением изредка обменивались шёпотом краткими словами. Офонасу вдруг почудилось, что пляска змеи не завершится никогда. От этого чувства сделалось ему и страшно и легко. Он уже и себя не чуял и не дивился странности своего чувства: будто он сделался сам пляшущей огромной змеёй, оставаясь в то же самое время собой, но и сам он, человеческое существо, не понимал, кто же он — Офонас или Юсуф, тверитин или хундустанец...
Пляска змеи завершилась, и сама змея исчезла в корзине, извившись под крышку плетёную. Помощники заклинателя большой змеи унесли корзину, но сам он не удалился, поднялся в рост и снова заиграл. Под музыку, переливчатую и тонкую, спустилась с неба длинная верёвка, и не было понятно, где она закреплена в высоте. Конец верёвки достал до земли, верёвка повисла сквозь потолок беседки. Заклинатель змеи, удерживая дудку правой рукой и продолжая свистать, поманил левой рукой Офонаса. Тому вдруг почудилось, будто происходящее совсем естественно и ничего дивного не заключает в себе. Он спокойно поднялся и приблизился к заклинателю, который, не переставая играть, указал на верёвку. Верёвка не казалась достаточно толстой, чтобы по ней возможно было карабкаться человеку; и не было ясно, каким образом этот человек, взбирающийся вверх, пройдёт сквозь переплетения потолочные беседки... Но все увидели, как Юсуф ухватился за верёвку обеими руками и полез вверх. Он легко подымался всё выше, и потолок беседки поднялся, казалось. И ушла маленькая человеческая фигурка в самую высь. И верёвка медленно поднялась в ту же высь и исчезла. А заклинатель змеи всё не переставал играть на дудке... Но вдруг он резко прервал игру и отнял дудку от своих тёмных губ... И тотчас людям почудилось, будто с их глаз явственно спала некая пелена. И они тотчас поняли, что потолок беседки остаётся прежним; и тотчас увидели Юсуфа, стоящего подле этого заклинателя...
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: