Фаина Гримберг - Семь песен русского чужеземца. Афанасий Никитин

Говорилось много среди воинов Мубарака и жителей его владений о Дарии.

— Пандавы, пять могучих сыновей героя Панду, завоевали силой и ловкостью своей прекрасную Драупади, ставшую их супругой. Бхишмадев [132] ...Бхишмадев... — Бхишмадев — один из персонажей «Махабхараты». также завоевал супругу в битве. И Мубарак победит врагов, и право его на супружество с дивной Дарией будет подтверждено его победами.

— Он уподобится Джадупати-Кришне, поднявшемуся на защиту Рукмини [133] ...на защиту Рукмини — Рукмини — жена бога Кришны, которую он похитил, победив сопротивление её родных. !

— Царь Душманта покинул красавицу Шакунталу, но Мубарак никогда не покинет Дарию! Нужен новый Калидаса [134] Нужен новый Калидаса... — история любви царя Душманты и юной Шакунталы стала сюжетом пьесы великого поэта древней Индии Калидасы. , чтобы воспеть их любовь!..

— Как жаль, что уже написаны Пураны — древние книги о героях и богах! Наш Мубарак умеет стрелять из лука и владеет палицей не хуже, чем Рамачандра или Арджуна [135] ...Рамачандра или Арджуна! — Рамачандра (Рама) — герой древнеиндийской эпической поэмы «Рамаяна», одно из воплощений бога Вишну. Арджуна — храбрый воин, один из героев «Махабхараты». ! Мубарак возродит славу Ашоки, Чандрагупты, Викрамадитьи, Шакадитьи, Шиладитьи [136] ...Шакадитъи, Шиладитьи... — перечислены знаменитые правители и полководцы Древней Индии. — славных правителей и полководцев Хундустана...

Войска султана и Микаила двигались вперёд, разделённые на четыре части. Мубарак поднялся со своими войсками в горы. Одна часть его воинов расположилась высоко в горах. Другая встала на западной стороне. Третья во главе с самим Мубараком встала на востоке, в узком горном проходе.

Сновали взад и вперёд разведчики, распознавая тайны противника. Султан разбил огромный лагерь, огромный полотняный город. Но шатры султана сделаны были не только из полотна, они имели железные или медные каркасы. Шатры эти были в два или в три этажа. В этих огромных шатрах устроены были приёмные залы и помещения для сна, принятия пищи и купания. Перед шатрами султана воздвигнуты были ворота, подобные воротам сильной крепости. Полотно шатров покрыто было искусной вышивкой. Башенки и купола украшали полотняные стены, а медные колонны — поддерживали. Чего только не было в шатрах султана! Золото, серебро, драгоценные камни и парча и шёлк.

И на много крошей простирались шатры приближённых султана. Одни шатры были красного цвета, другие — жёлтого, белого, золотисто-коричневого, зелёного, синего. Купола шатров ярко сверкали в солнечном и лунном свете. Вокруг шатров и палаток раскинулся большой базар, где возможно было купить очень и очень многое.

Султана сопровождали его любимые жёны и наложницы; и у каждой из них в лагере были свои отдельные покои, как в городских дворцах.

Лагерь охранялся так, что никто не мог бы проникнуть туда, в шатры и палатки. Но султан и Микаил не намеревались оставаться за спинами охраны. На рассвете они выступили против воинов Мубарака.

Впереди всех продвигались воины, вооружённые лопатами, топорами и ножами. К ужасу своему, Офонас в общей сутолоке и толчее потерял повозку и повара с его подручными. Офонас пытался отыскать если не Микаила, то хотя бы кого-нибудь из приближённых царевича... Но не было ясно, где проходит Микаил со своими людьми.

— Где царевич Рас-Таннура? — спрашивал Офонас-Юсуф растерянно. И вновь и вновь повторял: — Где царевич Рас-Таннура?.. Где царевич Рас-Таннура?..

Его отгоняли, что-то ворчали в ответ, даже замахивались на него палицами и кинжалами. Офонас отскакивал то в одну сторону, то в другую. Его мотало взад и вперёд, словно обезглавленное насекомое, тулово которого всё ещё живо и не хочет умирать...

Наконец кто-то отвечал ему с досадой, что Микаил со своими людьми двинулся не то в горы, не то на запад, навстречу войскам Мубарака.

Офонас растерялся. Он не знал, что делать, куда идти. То ли вперёд, то ли назад, то ли вправо, то ли влево... Лучше всего было бы для Офонаса взвиться вверх и перелететь подале от всей этой воинской кутерьмы, куда-нибудь в безопасное для него место... Но об этом и мыслить нечего было!.. Офонас тоскливо метался. И тут вдруг его схватили за плечи, выкрикнули какие-то дурные, бранные слова в его лицо. Но он не мог отвечать, словно бы онемел внезапно. К счастью, смерть покамест не угрожала ему. Кто-то из этой толчеи сунул ему в руки лопату и толкал его в ряды других таких же, идущих с лопатами, ножами и топорами. Одни рубили деревья, другие оттаскивали срубленные деревья в сторону. Третьи засыпали ямы и разравнивали землю. Офонас также принялся работать лопатой. Прокладывали широкую дорогу для войска и султана.

Везли на верблюдах пресную воду в бурдюках, муку, масло, рис, пряности, сахар, вяленое мясо птиц и животных...

По дороге двинулось войско, пехотинцы и всадники. Офонас изредка подымал голову. Дорога прокладывалась под гору, вниз. И, подняв голову, Офонас мог увидеть, как движется, катится вниз бесчисленное, бесконечное, невообразимое войско. Оно обрушилось на дорогу с грохотом и шумом. Оно стремительно бросилось на владения Мубарака, подобно бурному потоку, разлившемуся после дождевой поры... Казалось, морское чудовище бросилось на берег, оглашая окрестности грозным рёвом...

Войска султана должны были, распавшись на ручьи, словно поток реки, окружить войска Мубарака.

Воины подымались в горы и спускались, словно лавина страшная, с гор. Войска делали повороты, извивались, подобно гигантским змеям... Части войсковые прыгали с гор и на горы, будто львы и барсы...

Офонас не помнил, не понимал, сколько времени всё это длилось. День затмевался пылью, частицы травы и земли взмывали вверх огромными тучами. Пыль покрывала тело, засыпала глаза. Офонас то и дело падал наземь. Он закрывал свой затылок ладонями, сцепленными пальцами. Лопату он потерял, как-то выпустил из рук, упустил; не помнил, как... Он перебегал с места на место и порою разражался криком, сам не узнавая своего голоса. Так дико, страшно и хрипло слышался ему его голос...

Долгое время Офонасу удавалось избегать битвы. Его мотало и крутило где-то поодаль от сражений и поединков. Он бежал и натыкался на каких-то людей, его отталкивали, он кого-то толкал. Кто-то ударил его в шею, Офонас упал и почувствовал, что теряет сознание. Последним его осознанным чувством оставался бескрайний ужас. Офонас ещё успел подумать, что нет ничего страшнее смерти; и более не чувствовал себя...

Он очнулся, и это его поразило сразу же! Он подумал было, что пришёл в себя уже не в земной жизни, а в какой-то иной жизни. В какой? В подземной или небесной? В жизни ада или в жизни рая?..