Мэриан Палмер - Война Алой и Белой розы

Филипп пропустил это упражнение в остроумии мимо ушей. Опустившись рядом с девушкой на колени, он сказал хриплым голосом:

— Роб, можно вас на минуту?

— А что мне там делать? — беззаботно откликнулся Перси, но, услышав, как Филипп вполголоса выругался, неохотно поднялся на ноги. — Знаете, если вы всё время будете стараться исправить мир… — Ворча, он высвободился из цепких объятий Бесси, дав ей напоследок увесистый шлепок. — Вы и так спасли её от трёпки, которую она бы надолго запомнила. Что же ещё?

— Роб, — Филипп обернулся и пристально посмотрел на товарища, — вы были в Миддлхэме после меня. Я уже семь лет как её не видел, но если это только не сон, перед нами Анна Невил.

Наступило молчание. Перси изумлённо воззрился на Филиппа, потом перевёл взгляд на девушку.

— Вы бредите.

— Не думаю. — Филипп отодвинулся так, чтобы на лицо девушки падало побольше света. — Посмотрите-ка получше. Ведь это же чистая копия графа Уорвика, она всегда была на него необыкновенно похожа.

Смущённый уверенным тоном Филиппа, Перси нетерпеливо склонился над девушкой, вглядываясь в орлиные черты лица и тёмные волосы. Выражение у него разом изменилось.

— Теперь убедились? — настойчиво спросил Филипп.

— Она иногда появлялась в Вестминстере, когда я там был с Глостером, — неуверенно заговорил Перси. — Конечно, это было два или три года назад, но… Дочь Уорвика! В этом клоповнике! Право, Глостер кому угодно глотку за это перережет.

Филипп поднял обмякшее тело на руки.

— Ну-ка, Роб, давайте положим её где-нибудь. Снимайте плащ, используем его как одеяло, а мой — под голову.

— Но как это могло случиться! — воскликнул Филипп, поспешно расстилая плащ. — Ведь в Лондоне любой поварёнок знает, что Глостер ищет её. А она сама почему молчала?

— Может, и говорила, да никто не поверил. Не забывайте, её привезли сюда, когда никому и в голову не приходило, что её нет в Эрбе. Хозяин-то, конечно, должен быть в курсе дела, но что касается остальных — вы же слышали, что сказала Бесси. Её просто сочли безумной. При таком обращении удивительно, что она и впрямь не сошла с ума.

Скатав свой плащ, Филипп подложил его девушке под голову, а вместо одеяла набросил плащ Перси. Огонь погас, в комнате становилось всё холоднее, а на девушке была только драная рабочая кофта. Не приходя в сознание, она вздрогнула при прикосновении Филиппа.

— Думаете, её силой привезли сюда? — мрачно спросил Перси.

— Кто знает. — Обернувшись, Филипп перехватил взгляд Перси. — Оставьте, Роб, это дело Глостера.

Где-то в глубине дома, словно вымершего с наступлением темноты, стукнула дверь. Они инстинктивно обернулись. В кухне раздался чей-то властный голос. Филипп двинулся в ту сторону, прислушался и вернулся назад.

— Похоже, сам хозяин, — негромко проговорил он. — Роб, ступайте и приведите сюда Глостера. Дом его недалеко отсюда. И скажите, пусть возьмут с собой носилки, ехать верхом она не в состоянии. Не мешкайте! А я останусь здесь и присмотрю, чтобы всё было в порядке.

Разговор в кухне становился всё громче — повар безуспешно пытался утихомирить хозяина. Перси быстро двинулся к выходу, но на пороге остановился и, отстегнув меч, бросил его товарищу:

— Возьмите, может пригодиться.

Филипп поймал его на лету, кивнул в знак благодарности и махнул на прощанье рукой.

Пустынная улица была залита лунным светом, Перси бежал что есть мочи и вскоре исчез из вида.

Положив меч на стол, Филипп вернулся к девушке. Лицо её постепенно приобретало естественный цвет, щёки даже порозовели. В первый момент Филиппу показалось, что это следы от ударов, он уже поднёс к её губам бокал с вином, как из кухни донеслись оглушительные вопли хозяина, в которых потонуло жалкое бормотание повара:

— Во имя всех святых, разве я не говорил, чтобы её не трогали с места! Это же надо — кругом одни дураки! Нельзя, что ли, ей было найти какую-нибудь работу в комнате, под замком? Так нет, понадобилось тащить сюда. Но оказывается, и этого мало… — Хозяина явно душил гнев, он остановился, чтобы перевести дыхание, но в эту паузу вклинился повар. Наверное, у него нашлось что сказать в своё оправдание: во всяком случае, крик прекратился, и следующие слова хозяина Филипп уже не мог разобрать. Потом голоса совсем затихли и лишь где-то в отдалении вновь зазвучали на минуту. За окном, выходившим на конюшню, послышались чьи-то поспешные шаги.

Сообразив, что он так и не поставил бокал с вином на место, Филипп вновь взглянул на Анну. Из-под мягко очерченных бровей на него пристально смотрели широко открытые глаза. Словно продолжая давно начавшийся разговор, девушка негромко сказала:

— Он послал за подмогой.

— Не сомневаюсь, — ответил Филипп. — Но замок герцога ближе, чем Эрбе, и готов держать пари, что сегодня милорд Глостер окажется здесь раньше Кларенса.

Он снова посмотрел на бокал.

— Может, сделаете глоток, Анна? Это жалкое пойло, но всё же вам будет лучше.

Он опустился на колени и с почтением протянул ей чашу. Бросив на него быстрый взгляд, девушка протянула загрубевшие руки. Отпив немного, она вернула бокал Филиппу, откинулась на подушку, которую смастерили Филипп с Перси, и прикрыла лицо руками.

— Стало быть, вы всё знаете? — после долгого молчания спросила она.

— Да, — мягко ответил Филипп. — Отдохните немного. И поверьте, всё позади.

Анна ничего не ответила. Филипп поднялся, подошёл к камину и принялся ворошить почти потухшие угли. Так он и стоял не двигаясь, в ожидании, когда огонь разгорится снова. Девушка зашевелилась. Обернувшись, он увидел, что она внимательно его разглядывает.

— Мне кажется, мы прежде не встречались, сэр. Вы… я так поняла, что вы состоите на службе у Его Высочества герцога Глостера?

— Что ж, можно и так сказать, — ответил Филипп. Учитывая события последних месяцев, вопрос прозвучал двусмысленно. — Меня зовут Ловел.

— Филипп Ловел? Я слышала о вас. Вас называют добрым духом герцога Глостера.

Сказано было как бы между прочим, но лицо Анны внезапно озарилось тёплой улыбкой. Покраснев вслед за ней, Филипп ответил ровным голосом:

— Боюсь, вы заблуждаетесь, мадам. Герцогу Глостеру не нужны никакие добрые духи.

Дрова в камине наконец-то разгорелись, Филипп подбросил ещё полено и тщательно разворошил золу. Облокотившись о стол, Анна поправила поношенную юбку и спросила:

— А где мы, это какая часть Лондона?

— Олдергейт, недалеко от собора Святого Павла. Чуть дальше на восток начинается Чипсайд, это уже аристократический район.

— Мне так и казалось, что Святой Павел рядом, слышно колокола, но полной уверенности, конечно, не было.

Она быстро обежала комнату глазами. Там и тут на полу, покрытом стеблями камыша, валялись перевёрнутые табуретки и скамейки, остатки пищи, кружки, из которых вытекло содержимое.