Вольтер - История Карла XII, короля Швеции

Варшава была не укреплена, а защищавшие ее войска мало надежны, и оставаться в городе было для Станислава равносильно гибели. Он отправил семейство свое в Познань под охраной самых верных людей. Во всей этой суматохе едва не пропала его годовалая дочь — кормилица потеряла ее, но, к счастью, девочку удалось отыскать в какой-то деревенской конюшне — об этой истории он рассказывал в моем присутствии. Это было то самое дитя, коего судьба после множества величайших превратностей привела на трон Франции [27] Имеется в виду Мария Лещинская (см. комментированный указатель имен). . Новый король отправился к Карлу XII, принужденный покинуть свою столицу всего через шесть недель после избрания.

Август въехал в Варшаву как разгневанный победитель. Обывателей, уже подвергнувшихся шведской контрибуции, заставили заплатить оную и собственному своему королю. Дворец кардинала и все дома вельмож-конфедератов, их имущество в городе и сельской местности, все было отдано на разграбление. Папский нунций, сопровождавший Августа, потребовал от имени своего владыки, чтобы ему был отдан епископ Познанский, подсудный в качестве иерарха церкви римской курии за соучастие в избрании монарха оружием еретиков.

Римская курия, всегда стремившаяся расширить свою светскую власть за счет духовной, уже издавна установила в Польше свою собственную подсудность под главенством папского нунция. Ее служители не упускали ни единой возможности для распространения своей власти, почитавшейся невежественным народом, но неизменно оспариваемой людьми просвещенными. Иерархия присвоила себе право судить клириков по всем делам, а во времена смут завладела и многими другими прерогативами, кои сохраняла, вплоть до 1728 г., когда все сии злоупотребления были уничтожены, что обыкновенно происходит лишь тогда, когда они становятся уже совсем непереносимыми.

Король Август охотно согласился наказать епископа Познанского столь благопристойным образом и одновременно угодить римской курии, хотя в другое время он и не подумал бы уступить ей. Епископ, ставший свидетелем разорения своего дома, был доставлен под конвоем к итальянскому посланнику и перевезен в Саксонию, где по прошествии недолгого времени и умер. Граф Горн, запершийся в цитадели, претерпевал непрестанный обстрел осаждающих и, не имея никаких средств к дальнейшему сопротивлению, сдался вместе со своими полутора тысячами шведов. Это было первой удачей короля Августа противу победоносного своего неприятеля после целого потока преследовавших его несчастий.

Но сия улыбка Фортуны тут же и угасла. Поспешно собранное его войско состояло из поляков, готовых разбежаться при первом же неуспехе, саксонских рекрутов, еще не нюхавших пороха, и бродячих казаков, привыкших только грабить побежденных, но отнюдь не побеждать. Все они дрожали пред одним только именем короля шведского.

Завоеватель сей, сопровождаемый королем Станиславом, явился во главе отборных своих войск, чтобы встретиться на поле брани с Августом. Повсюду саксонская армия бежала от него; города еще за тридцать миль высылали навстречу ему ключи от ворот; каждый день приносил Карлу какой-либо новый успех. Победы стали, для него обыденностью, и он уже говорил, что все сие более походит на охотничью прогулку, нежели настоящую войну.

Август временно передал командование графу Шуленбургу, весьма искусному генералу, коему понадобилось употребить все свои таланты, чтобы управляться с обескураженной армией. Он более старался сохранять войска своего повелителя, чем искать побед. Опережая неприятеля на маршах и занимая выгодные позиции, пожертвовал он, кроме того, частью конницы ради сохранения пехоты и спас свою армию блестящим отступлением перед лицом такого противника, с коим и невозможно было тогда заслужить иной славы.

Едва дойдя до Познанского воеводства, Шуленбург узнал, что оба короля, коих полагал он еще в пятидесяти лье от себя, прошли оное расстояние за девять дней. У него было всего восемь тысяч пехоты и одна тысяча кавалерии противу превосходящего неприятеля, устрашавшего еще и самим именем шведского короля, каковое внушало саксонцам столь естественный страх после всех перенесенных ими поражений. Он считал, вопреки мнению других немецких генералов, что пехота может защититься от кавалерии в открытом поле даже без рогаток, и осмелился произвести сей опыт противу обоих королей и лучших шведских военачальников. Он столь удачно поставил свои войска, что его невозможно было окружить: первая шеренга, вооруженная пиками и ружьями, в сомкнутом строю и с колена представляла для неприятельской кавалерии ощетинившийся железом живой бастион; вторая шеренга стреляла, опираясь с наклоном на плечи первой; третья, стоя в полный рост, стреляла поверх первых двух. Шведы с обыкновенной своей яростию кинулись на саксонцев, которые встретили их, не дрогнув. Ружейные залпы и удары пик и штыков испугали лошадей, которые взвивались на дыбы и не хотели идти вперед. Шведы атаковали беспорядочно, а саксонцы оборонялись, не ломая рядов.

Шуленбург, сам получивший пять ран, ретировался в добром порядке, сохраняя побатальонные каре, и к ночи достиг небольшого городка Гурау, в трех лье от поля битвы. Едва он вознамерился дать войскам отдых, как вдруг с тыла появились оба гнавшиеся за ним короля. Возле Гурау, ближе к реке Одер, расположен густой лес, в котором саксонский генерал спрятал свою утомленную пехоту. Но шведы преследовали его и через лес, с трудом пробираясь по едва проходимым тропам. Саксонцы опередили шведскую кавалерию всего на пять часов. После леса, перед селением Руцен, течет река Парц. Едва Шуленбург успел собрать лодки и переправить свое уменьшившееся вполовину войско на другой берег, как появился Карл — никогда еще победитель не преследовал с такой быстротой неприятеля. Репутация Шуленбурга зависела от того, сумеет ли он ускользнуть от шведского короля, а сей последний почитал делом своей чести настичь его вместе с остатками армии. Карл не терял ни минуты и переправил конницу вброд. Саксонцы оказались зажатыми между речкой Парц и большой рекой Одером, текущей из Силезии и в сем месте уже глубокой и быстрой.

Погибель Шуленбурга казалась неизбежной, и все-таки, пожертвовав немногими солдатами, он ночью переправился через Одер и спас свою армию. Сам Карл сказал на сие: «Сегодня Шуленбург победил нас».

Впоследствии Шуленбург перешел на службу к венецианцам, и они воздвигли ему памятник на Корфу в благодарность за оборону сего бастиона Италии противу турок. Только республики могут воздавать подобные почести, короли же вознаграждают лишь деньгами.