Вольтер - История Карла XII, короля Швеции

Украина всегда хотела быть свободной, однако окруженная со всех сторон Московией, владениями султана и Польшей, принуждена была искать для себя защиты в лице властителя какой-либо из сих трех держав. Первоначально находилась она под протекторатом Польши, каковая трактовала ее как побежденную страну, затем предалась она московитам, старавшимся по мере сил своих обратить ее в рабское состояние. Украинцы пользовались сначала привилегией самим избирать для себя государя, именовавшегося гетманом, но вскоре были лишены сего права, и гетман стал назначаться московитским правительством [43] Избрание гетманов было запрещено в 1722 г. после смерти гетмана И. И. Скоропадского. .

В то время должность сию исполнял польский дворянин по имени Мазепа, родившийся в Подольском воеводстве. Он воспитывался в качестве пажа при дворе короля Яна Казимира и даже воспринял там некоторый лоск литературной образованности. Еще в молодые годы у него была интрига с польской дворянкой, муж которой, прознав про сие, велел привязать обнаженного любовника к лошади и прогнать на волю судьбы. Украинская лошадь привезла его полумертвым в свою страну, где крестьяне оказали ему гостеприимство. Превосходство познаний доставило ему всеобщее уважение среди казаков. Репутация Мазепы возрастала день ото дня, что и побудило царя назначить его гетманом Украины [44] Мазепа был избран гетманом в 1687 г. еще в правление царевны Софьи. .

Однажды, во время пребывания его в Москве, царь предложил ему привести казаков в еще большее подчинение. Мазепа отвечал, что положение Украины и сам характер нации представляют для сего препятствия непреодолимые. Разгоряченный вином царь, не всегда умевший сдерживать свой гнев, обозвал его изменником и пригрозил посадить на кол.

Возвратившись на Украину, Мазепа вознамерился поднять бунт. Явившаяся на границах шведская армия лишь облегчала исполнение сего замысла. Он хотел добиться независимости и сделать из Украины и остатков Российской Империи сильное королевство. Это был отважный и предприимчивый человек, способный на неустанные труды, хотя и достигший уже весьма преклонных лет. Он вступил в тайное соглашение с королем шведским, дабы ускорить падение царя и извлечь из сего для себя пользу.

Карл назначил местом их соединения реку Десну, и Мазепа обещал явиться туда с тридцатитысячным войском, съестными и военными припасами и несметными сокровищами. Именно в этом направлении и двигалась шведская армия к великому сожалению всех офицеров, которые ничего не ведали о сговоре короля с казаками. Карл послал Левенгаупту приказание идти с войсками и обозом на Украину, где он намеревался провести зиму и, укрепившись в сей стране, с началом весны приступить к завоеванию Московии. А пока он двигался к Десне, которая впадает в Борисфен у Киева.

Препятствия, встречавшиеся до сего времени, оказались незатруднительными по сравнению с теми, кои возникли теперь на новом пути: пришлось продираться через болотистый лес, растянувшийся на пятьдесят лье. Командовавший пятитысячным авангардом генерал Лагеркрон отклонился на тридцать лье к востоку от верного направления. Только через четыре дня король понял его ошибку, и с превеликими трудами пришлось возвращаться обратно. Однако почти вся артиллерия и весь обоз увязли в болотах.

Наконец после тяжелого двенадцатидневного марша, когда были уже съедены последние сухари, сия обессиленная и изголодавшаяся армия подошла к месту, назначенному у Десны Мазепой. Но вместо самого гетмана здесь оказался отряд московитов, двигавшийся к противоположному берегу. Изумленный король решился тем не менее сразу переправляться и атаковать неприятеля. Берега сей реки весьма круты, и солдат пришлось спускать вниз на веревках. Переправлялись по уже принятому обыкновению: одни с помощью наспех сооруженных плотов, другие вплавь. Подошедший тем временем отряд московитов не насчитывал и восьми тысяч человек, которые недолго сопротивлялись, так что и сие препятствие было преодолено.

Карл шел по этой разоренной стране, не будучи уверен ни в правильности пути, ни в верности Мазепы. Теперь сей казак выглядел скорее беглецом, нежели сильным союзником. Московиты предвидели и раскрыли его замыслы. Они напали на его казаков и изрубили их. Главные его сообщники, числом около тридцати, взятые с оружием в руках, погибли на колесе. Принадлежавшие ему города были сожжены до пепла, сокровища разграблены, а собранные им для шведского короля припасы захвачены. Он едва спасся вместе с шестью тысячами человек [45] Отряд Мазепы не превосходил и 2 тыс. чел. (См.: Тарле Е. В. Соч. Т. 10. М., 1959. С. 577, 578.) и несколькими повозками, нагруженными золотом и серебром. Но, по крайней мере, Карл надеялся, что гетман даст ему сведения о сей неизвестной стране и привлечет к себе всех озлобленных против России казаков, которые явятся к нему в лагерь с достаточными для пропитания всех запасами.

Карл рассчитывал и на то, что обоз генерала Левенгаупта возместит возникшую сию недостачу. Он должен был привести около пятнадцати тысяч шведов, стоивших больше, чем сто тысяч казаков, и доставить также съестные и военные припасы. Но Левенгаупт явился почти в таком же состоянии, что и Мазепа.

Он уже перешел Борисфен выше Могилева и продвинулся по украинскому тракту на двадцать наших лье. Левенгаупт вез конвой из восьми тысяч повозок и деньги, собранные им в Литве. Когда он подошел к деревне Лесной, при соединении рек Прони и Сожа, появился Петр во главе сорокатысячной армии [46] У Петра было 4830 чел. пехоты и 6795 чел. кавалерии. (Там же. С. 547.) .

Шведский генерал, имевший всего шестнадцать тысяч солдат, не озаботился тем, чтобы укрепиться за ретраншементами. Непрестанные победы внушили шведам таковую уверенность в себе, что они никогда не осведомлялись о численности неприятеля, но лишь о том месте, где оный обретается. Посему 7 октября после полудня Левенгаупт атаковал московитов, коих при первом же натиске сразу полегло полторы тысячи. Смятение охватило армию царя, и она ударилась в беспорядочное бегство. Российский император уже видел перед собой свое всеконечное поражение и понимал, что от сей битвы зависит спасение его державы, и если Левенгаупт победит и соединится с королем, погибель неминуема.

Видя, что войска начинают отступать, он поскакал к стоявшим в арьергарде казакам и калмыкам. «Приказываю, — вскричал он, — стрелять в любого бегущего, и ежели сам я окажусь таковым трусом, убивайте и меня!» Затем возвратился он к авангарду и самолично с помощью князя Меншикова и князя Голицына собрал солдат. Левенгаупт, имевший строжайшие предписания идти к королю, предпочел бы продолжать свой марш, полагая, что сделал уже вполне достаточно, дабы отбить у неприятеля охоту преследовать его.