Сяошэн Лян - Исповедь бывшего хунвэйбина

В тот день я прочувствовал трагизм, нависший над стадионом. Может быть я прочитал слишком много художественных произведений о трагическом героизме и они незаметно оказали влияние на мою чувствительную личность. Я благоговел перед героизмом трагического духа российских декабристов, итальянских карбонариев, английских вигов. Трагическая сущность — это постоянное душевное состояние героев, потерпевших поражение или обреченных на поражение. Во время небывалого в истории фарса, каким была «великая культурная революция» я, как надрессированная собака, идущая по следу, вынюхивал, где есть драгоценный запах трагического духа, чтобы найти применение охватившей меня психологии самопожертвования.

«Союз 8.8.» превратился в «Главный штаб по защите трех революционных сил» и, наверно, испытывал радость от того, что избавился от давления своего старого штаба, сам стал давить на других и отплатил за позор, который пришлось перенести, почувствовал гордость за себя. Однако для меня он из-за этого утратил трагическую сущность. Одновременно он лишился притягательной силы, ради которой я стал бы бороться за него.

Это можно хорошо показать на примере схватки двух кулачников. Я по своему душевному состоянию никогда не мог стать на сторону победителя, разделить «с ним радость победы. Но и став на сторону поверженного, не хотел разделять его участь. Кроме того, я никогда не имел привычки представлять себя победителем в какой бы то ни было жизненной ситуации, всегда был готов потерпеть поражение. Страдания потерпевшего в сравнении с радостью победы как бы обогащают мой внутренний мир. Я даже считаю, что все глубокие чувства рождаются именно в переживаниях. Боль поражения сама по себе означает глубокое чувство. Они — близнецы-братья с глубоким смыслом. Для того, кто не пережил поражения, все победы, гордость за них, удовлетворение успехом, воодушевление, радость окажутся обыденными, бесцветными. Я никогда не поверю, что такие победители могут дать глубокую оценку чувствам и мыслям.

Выбирая между «Главным штабом по защите трех революционных сил» и «Артналетчиками», я предпочел примкнуть к лагерю последних.

«Главный штаб по защите трех революционных сил» представлял священную и неприкосновенную власть, «Артналетчики» защищали тех, кто не покорился. Именно потому, что первые были священны и неприкосновенны, обладали большой силой, а вторые бросили им вызов на бой, поэтому они выглядели в моих глазах особенно смелыми и неустрашимыми, были окутаны героическим ореолом. Конечное поражение «Артналетчиков», можно сказать, изначально было очевидно, так как их героизм с первых шагов нес в себе трагический дух. Бесстрашный и дерзновенный героизм вместе с безоглядным трагизмом прямо-таки соответствовал моей натуре. Я добровольно пошел за ними на смерть, понимая, что такая смерть в нравственном плане ценится очень высоко, без сомнения рассматривается, как достойная.

Институты и заводы, занятые «Артналетчиками», были окружены. Все органы власти, которые контролировал или которыми монопольно распоряжался «Главный штаб по защите трех революционных сил», не только осуществили «диктатуру пролетариата», но и принесли немало зла семьям «Артналетчиков».

Магазины перестали обеспечивать семьи «Артналетчиков» продовольствием.

Больницы прекратили оказывать им медицинскую помощь, не принимали их на лечение.

Начальные школы не пускали их детей на порог.

Уличные комитеты могли не выдавать семьям «Артналетчиков» талоны на покупку товаров. Не производили обряды бракосочетания сыновей и дочерей «Артналетчиков». Не выдавали новорожденным свидетельства о рождении.

Революционные комитеты — эта новейшая пролетарская политическая власть — по отношению к «Артналетчикам» прибегла к политике блокады, какую проводили чанкайшисты по отношению к «коммунистическим районам».

Громкоговорящие машины «Главного штаба» целыми днями разъезжали по городу «Алеет Восток», демонстрируя силу, запугивая непокорных:

Боевые песни «Главного штаба» каждый день разносились по городу «Алеет Восток».

«Артналетчики» прибегли к стратегии «сострадания к воинам», они периодически по ночам делали вылазки отрядами особого назначения, забирали из домов своих детей и укрывали на базах, вместе с ними переносили невзгоды.

И вот тогда-то значительная часть населения города постепенно стала сочувствовать «Артналетчикам». Революционный комитет и его «Главный штаб» лишились симпатий людей.

«Артналетчики», получив сочувствие, от «стратегической обороны» перешли к «стратегическому контрнаступлению».

Главный штаб «Артналетчиков», расположенный на Первом машиностроительном заводе Харбина, часто посылал своих бойцов отряда особого назначения для добывания себе и своим семьям продовольствия, угля, дров, медикаментов, овощей, литературы для чтения детям. Так как Первый машиностроительный завод производил военную технику, то отряд особого назначения выезжал на операции на танках и броневиках.

Когда танк или броневик подъезжал к какому-нибудь продовольственному магазину, угольному складу, овощному рынку или больнице, хитрые и шустрые здоровяки из отряда особого назначения культурно и вежливо, и в то же время энергично и жестко требовали руководителя, которому говорили: «Для пропитания стариков, женщин и детей мы берем у вас взаймы продовольствие». Или: «Берем у вас взаймы уголь», или дрова, или овощи, или лекарства...

Они также, как в свое время ополченцы 8 Армии, действовали с пистолетами за поясом, чтобы видели, с кем имеют дело. Скажите, кто осмелится не занять?

Трусливые моментально, кивая головами и низко кланяясь, с готовностью отвечали: «Благодарю за добрые слова, сколько хотите взять взаймы, столько и берите! У вас хватит людей? Если мало, я пришлю несколько человек на подмогу!».

Те, кто посмелее, могли, набравшись храбрости, спросить: «Когда вернете? Или: мне надо бы связаться с высшим начальством».

«Когда вернем? Подождите пока мы захватим власть, тогда и вернем!» — примерно так отвечали им бойцы.

Кроме того, с нарочито деловым видом они заполняли и давали им расписку о займе такого содержания:

Сегодня в ........ магазине взято взаймы 100 (или другое количество) мешков муки (или риса, сахара и т.п.), 2 ведра масла соевого (и т.п.) После победы революции вернем полностью.