Сяошэн Лян - Исповедь бывшего хунвэйбина

Главари сначала не придали этому значения — все равно ведь бил хулиганов, а не нормальных людей. В результате одна девушка из их числа не выдержала, пыталась покончить с собой, и только это привлекло внимание главарей. Тогда его «индивидуальную деятельность» расценили, как нарушение хунвэйбиновской дисциплины.

— Кто разрешал тебе в полночь в одиночку избивать их?

— Вам можно бить их, почему я не могу?

Кто уверен в своей правоте, у того и ответ найдется.

— Мы? Мы проводим допросы, раскручиваем и наказываем тех, кто погряз в преступлениях, бесконечно совершает злодеяния. В работе с ними мы к каждому подходим индивидуально.

— Какое вы имеете право, такое и я имею! Права хунвэйбинов одинаковы! Главари разозлились.

— Если ты еще раз побьешь их, исключим из организации хунвэйбинов, отберем у тебя все хунвэйбиновские права! — строго предупредили его главари.

Эта мера возымела действие. Похоже, что только такое внушение могло образумить его.

И в самом деле потом он больше не смел самовольно врываться в подвалы, зато, когда вели расследование, он всегда, стоя в сторонке, наблюдал. Особенно когда допрашивали девушек-бродяг, он являлся без приглашения. Никто не обращал на него внимания, он тоже не считал себя лишним. Он был похож на любопытного, которого знакомые привели на киносъемочную площадку, либо в зал театра, где идет представление; он с мрачным видом смотрел самый неинтересный, безвкусный «спектакль», пытаясь уразуметь, что происходит. Такой его вид не позволял им даже на мгновение взглянуть в его сторону. Его мрачная физиономия без сомнения пугала их больше чем следователи. Он как бы ежечасно, ежеминутно хотел нанести им раны. Они совершенно не могли понять, почему этот человек больше всех хунвэйбинов ненавидит их. Так же, как и я не понимал, почему он так ненавидит меня. Несколько раз я тайком присматривался к нему. По его холодному выражению лица я заключил, что в душе он ненавидит и этот допрос. Возможно, потому, что сам мечтал, но не имел возможности сесть за стол следователей и вести, их допрос. Об этом я мог только догадываться.

Всех кого надо было выловить, разыскали и задержали. Кого надо было наказать, строго наказали по несколько раз. Психология отмщения, проявившаяся во время допросов, нашла свое удовлетворение. Мужская и женская части хулиганствующих странников после уроков, преподанных хунвэйбинами, стали покорными как бараны и овцы. Ураган «красного террора» вихрем пронесся через души хунвэйбинов.

Тогда организации хунвэйбинов всех средних школ созвали объединенную конференцию, которая известила весь город о том, что движение «красный террор» завершилось, выполнив свою историческую миссию в процессе великой пролетарской культурной революции. Наконец, остались позади дни психологической напряженности горожан.

Будучи приверженцами идеализма, хунвэйбины хотели создать капитал путем конфискации имущества, из малолетних преступников и бродяг-хулиганов сделать новых людей социалистической формации, пропустив их через исправительные учреждения. Тех, кто проявил себя хорошо или относительно хорошо, в процессе перевоспитания передать из этих учреждений революционным массам тех единиц, в которых они находились раньше, для их дальнейшего исправления. Если они нигде не работали, то заставить уличные комитеты, где они проживают, взять их под свою ответственность, в минимальный срок обеспечить работой. Проявивших себя плохо заставить на общественных началах участвовать в труде по созданию исправительных учреждений. Когда они будут отстроены, в них разместить первую партию объектов последующего перевоспитания.

Потом провели коллективное перевоспитание задержанных бродяг, принесли свои извинения и попросили прощения за те оскорбления, которые они нанесли им, добывая сведения с помощью ремней, признали свои ошибки. Кроме того, прямо на месте огласили список тех, кто будет освобожден. Эти «перевоспитавшиеся» даже прослезились и несколько раз воскликнули: «Да здравствуют хунвэйбины!». Они уже считали, что не смогут вернуться домой живыми, преждевременно праздновали труса, поэтому были очень признательны за уроки, полученные в результате «красного террора».

Таким путем хунвэйбины сумели доказать, что все они люди очень душевные.

Бывшая ученица начальной школы, в которой училась и та «соколиха» из братства «Девяти тигров и тринадцати соколов», от имени девушек-хунвэйбинок попросила наших главарей отпустить «красивую узницу», поклялась святым именем хунвэйбина, что та вернется на истинный путь.

Эта наша защитница была командиром «агитационно-пропагандистского отряда идей Мао Цзэдуна, литературы и искусства», раньше она училась в одном классе с главарем, да не только училась, они сидели рядом, симпатизировали друг другу, были искренне привязаны. Многие не сомневались, что в будущем они наверняка образуют пару. И бунтарями они стали вместе, шли нога в ногу.

С учетом ее репутации он, конечно же, согласился.

Он даровал ей доброе имя, другие главари поддержали.

Сделав доброе дело, защитница-хунвэйбинка очень обрадовалась, рассказала, что она еще в начальной школе вместе с «красивой узницей» училась танцам в городском юношеском дворце. «Красивая узница» может петь и танцевать, у нее достаточно познаний в литературе и искусстве. Из-за того, что она не поступила в среднюю школу, родители ругали ее, братья и сестры проявили равнодушие. Воспользовавшись случаем, ее завлекли к себе плохие люди, увели из семьи, лишили возможности распоряжаться своей судьбой, шаг за шагом затянули в болото.

Слушая ее, главари горько сожалели и сочувствовали пострадавшей. Некоторые сказали, что снова сделают ее человеком, главное — должны помочь ей решить вопрос с работой. Другие уверяли, что нужно только желание, и если она исправится, то может даже вступить в хунвэйбины, это соответствует великому учению председателя Мао: «Если мы хотим революцию, надо сплотить все силы, желающие объединиться». А некоторые даже выразили мнение, что приветствовали бы ее вступление в «агитационно-пропагандистский отряд идей Мао Цзэдуна, литературы и искусства». Одну девушку из числа бродяг хунвэйбины настолько переделали, что она стала членом этого отряда, больше того, можно утверждать, что хунвэйбины имели мечту переделать не только дух, но и душу народа всего Китая.

После этого командир агитационно-пропагандистского отряда» сама спустилась в подвал и предложила «красивой узнице» вместе с нею встретиться с главарями.

Каждый из главарей был до предела галантным и почтительным в обращении с нею, все они лично, глядя ей в глаза, еще раз твердо повторили «красивой узнице» те обещания, которые были сказаны раньше, затем по-хорошему успокоили ее.