Сяошэн Лян - Исповедь бывшего хунвэйбина

А Линь Бяо пытался обратить историю в свою пользу, показать, что соединение двух армий в Цзинганшане произошло под его, а не Чжу Дэ командованием, по своему невежеству полагая, что переделав страницы славной истории, он усилит свою роль в своем тогдашнем положении. Это пример для иллюстрирования деградации в области психологической сущности человека.

Великий поход заявил всему миру о том, что Красная Армия Китая — это герои-рыцари.

Отряд «Великий поход» тоже провозгласил на весь Китай о том, что хунвэйбины — тоже герои-рыцари.

Брошенный в воду камень образует тысячи кругов. Герои-рыцари в лице хунвэйбинов из всех уголков страны начали свой великий поход. Высоко подняв знамена, они пели песни о себе, охваченные чувством отваги и героизма, они широким шагом направились в Яньань, Шаошань, Цзуньи, Пекин. По пути громили «четыре старых», [32] «Четыре старых» — старая идеология, старая культура, старые нравы, старые обычаи. учреждали «четыре новых», осуществляли великое «революционное шествие, раздували очаги бушующего пламени великой пролетарской культурной революции, считая, что такие и им подобные действия — это тоже «блистательные подвиги». Полагали, что они обязательно откроют новую яркую страницу истории. Считали, что они в суровый и решительный исторический момент избавят весь китайский народ от страданий и лишений и не посрамят себя игрой в революцию; в будущем народ, возможно, назовет их «великой спасительной звездой», отблагодарит их так, как благодарят всевышнего. Конечно, далеко не все хунвэйбины отряда «Великий поход» думали именно так, их цели тоже состояли далеко не в том, чтобы только стать причастными к ней, чтобы только самовыражаться, самоутверждаться, бросать вызов духу подсознания. Если история объективна и справедлива, то она должна признать и подтвердить, что все поступки и действия хунвэйбинов в самом начале культурной революции были только самовыражением, самоутверждением; всеобъемлющий выход наружу всего того, что накопилось в груди и давило ее, приводил к крайним формам героизма, к стремлению бросить вызов к пересмотру истории, к деформации ответственности общества за сумасбродные идеи. Они совершенно не разобрались, была ли нужда участвовать в этой авантюре, не осознали, что она собой представляет.

Две газеты снова опубликовали передовые статьи, четко указавшие, что непрерывный поток отрядов хунвэйбинов «Великий поход» говорит всем левым революционерам о том, что организация великого шествия, проводимого во всех уголках страны, является неотвратимой задачей левых революционеров.

Руководители Центрального комитета по делам культурной революции заявили: хунвэйбины и левые революционеры шествуют по всей стране, восхищая замечательную родную землю, и это совершенно необходимо!...

Председатель Мао опубликовал новейшие указания: великое революционное шествие — это очень хорошо.

Многие миллионы листовок с заявлениями руководителей Центрального комитета по делам культурной революции, новейшими указаниями председателя Мао, обращением председателя Мао к широким революционным народным массам, к хунвэйбинам и всем левым революционерам, дававшее ответы на их думы, распространились по всей стране.

Председатель Мао думает о нас, мы еще больше думаем о нем. Великий поход ускоренным шагом спешил в Пекин, спешил под крылышко председателя Мао. Радуя многоуважаемого председателя, маленькие генералы-хунвэйбины и все левые революционеры были душой и сердцем вместе с многоуважаемым, но слишком, слишком, слишком опаздывали.

И тогда они на востоке и западе, на юге и севере страны, на всех станциях стали перехватывать пассажирские поезда, насильно занимать их и спешно мчались в Пекин. Великий поход на полпути сворачивал свои знамена и, прибыв на поездах в Пекин, снова разворачивал их и с приподнятым настроением, геройским видом, как вихрь устремлялся на улицы Пекина. Во всяком случае, никто не спрашивал их как они прибыли: пешком или на поездах.

Поднявшись на трибуну Тяньаньмэнь, председатель Мао многократно восклицал: «Да здравствуют хунвэйбины! Да здравствует народ!».

Сегодня уже очень трудно проверить достоверность высказываний руководителей Центрального комитета по делам культурной революции и новейших указаний председателя Мао того времени. Но я для того, чтобы написать эту свою исповедь, брал слова их выступлений и новейших указаний из заимствованных у разных людей сохранившихся подлинных листовок или газет, а также из слышанных самим и запомнившихся мне слов великого вождя «да здравствуют хунвэйбины» и «да здравствует народ».

Каждый раз подолгу простаивая на трибуне Тяньаньмэнь, Мао Цзэдун постоянно прохаживался от одного края трибуны к другому, все время махал рукой, часто вместе с тысячами других людей сам повторял «да здравствует председатель Мао, пусть миллионы лет живет председатель Мао». Кроме того, он на открытой машине, естественно стоя, выезжал к многотысячным массам людей. Днем он проводил смотры, ночью вынужден был удовлетворять горячее желание миллионов людей — «мы хотим встретиться с председателем Мао». Только во время дневного смотра он часто простаивал на ногах до четырех часов. Нельзя не признать, что это вредило здоровью старого человека, которому уже перевалило за семьдесят.

Центральный комитет по делам культурной революции начал тревожиться и выражать беспокойство за состояние здоровья председателя Мао.

Было проведено восемь грандиозных смотров, люди, имевшие счастье сопровождать его, почти каждый раз менялись. Во время первого смотра некоторые из них держали в руках драгоценные красные книжицы, [33] Красные книжицы — цитатники Мао. при втором смотре они уже и не знали, что может понравиться владыке. Или карикатурные зарисовки или список «хрущевцев», опубликованный в газетах.

Политическое чутье хунвэйбинов и всех левых революционеров обострилось реагируя на все изменения в стране. Сегодня пролетарский и отдельно буржуазный штабы только распространили листовки, а завтра срочно появятся другие. Попробуй угонись. Да и положение двух решительно расколовшихся и размежевавшихся штабов Центрального комитета тоже было неустойчиво, все время находилось как бы в динамике.

Центральный комитет по делам культурной революции обратился к стране с экстренным оповещением, в котором говорилось, что количество хунвэйбинов, хлынувших в Пекин со всей страны, каждый день растет, и если даже мобилизовать население уличных комитетов города, то все равно с работой по приему их в столице не справиться. Выражал надежду, что хунвэйбины поймут трудности столицы, позаботятся о председателе Мао и, руководствуясь общими интересами, отложат поездки в столицу.