Сяошэн Лян - Исповедь бывшего хунвэйбина

«Отряд бесстрашных борцов», демонстрируя свою силу, захватил в свои руки всю власть в школе.

Многие соученики, оседлав велосипеды, ездили следом за арестантской машиной до самых отрогов гор Хуаншань, своими глазами видели исполнение приговора,

— Этого парня паралич еще не хватил от страха, сам соскочил с машины!

— Ему приказали стать на колени, он сразу, как полагается, стал и с интересом слушает приговор!

— Он увидел меня!

— Он на волоске от смерти, до тебя ли ему!

— Он видел меня. Увидел меня и сразу опустил голову.

— Когда вскинули винтовки, он снова оглянулся и посмотрел на меня!

— Правильно, он поворачивал голову.

Говорили, что никто из родственников за ним не явился. Его труп отвезли в больницу на экспертизу...

Великое шествие началось.

Зачинателем этого движения, по-видимому, должна была стать группа хунвэйбинов института морского транспорта. Они, высоко подняв знамя отряда «Великий поход», пешком выступили из города и на протяжении почти ста дней, преодолевая тяготы пути, повсюду пропагандировали идеи Мао Цзэдуна, необходимость и актуальность великой культурной революции. Когда они прибыли в Пекин, их горячо приветствовали народ и хунвэйбины столицы. Они были приняты членами Центрального штаба по делам культурной революции и председателем Мао.

Две газеты одновременно опубликовали одинаковую передовую статью, высоко оценившую «дух великого похода» маленьких генералов — хунвэйбинов. Она подчеркнула, что этот дух в ходе великой культурной революции обязательно сыграет роль «агитационно-пропагандистского отряда» и «сеялки».

Если деятельность отряда «Великий поход» и особенно воззвания хунвэйбинов проанализировать с точки зрения общественной психологии, то на самом деле они не имели никакой духовной преемственной связи, а были всего лишь зародышем духовного вызова человеческому подсознанию, смысл которого сводился к постулату: если это необходимо для истории, то мы тоже можем совершить блистательные подвиги, какие совершали наши предшественники. Больше того, это было самоутверждение и самопроверка, нирвана революционного идеализма хунвэйбинов.

Во все века, в каждом государстве, в каждой нации, в любую эпоху молодежь хотела жить только в довольстве, и что больше всего ненавидела, так это заурядность. Она жаждала жить ради потрясений, да таких, чтобы даже бесы и духи плакали. Кроме того, всегда верила, что она способна потрясти небо и землю, души покойников. Молодежь с неохотой изучала блестящую историю предшествующих поколений и не хотела с почтением взирать на мемориалы героев. Это — всеобщая психология всего человечества. И именно такая психология провоцировала у молодежи стремление во всем превзойти то, что было в истории, избавиться от ощущения беспомощности, сделать что-либо полезное для своей исторической эпохи.

Почти все поколение хунвэйбинов, можно сказать, выросло в мечтах о героизме. Эти мечты разбились о голод, возникший в результате трехлетних стихийных бедствий. Без сомнения, для них то было самой большой трагедией. И как только кукуруза и гаолян спасли их от голодной смерти, героическое сознание снова стало оживать в их головах. А как же быть с великим походом не так уж давно совершенным Красной армией? Эта страница истории была еще слишком свежа. Великих людей и героев, создавших страницы этой истории тоже еще нельзя было выбросить из жизни. Литература, кино, театр, песни, мемуары, выставочные залы, мемориалы... — все возможные средства, все возможные способы и формы были направлены на очень ясные цели — сократить и еще раз сократить расстояние между еще очень новой страницей истории и первым поколением молодежи нашей республики, как бы заставляя ее навсегда стать на колени перед прошлым и петь дифирамбы, бить земные поклоны, делая ее духовным рабом этой славы.

И вот в обстановке, когда молодежь по ее расчетам могла получить одобрение своим действиям и не встретить препятствий, она, охваченная героическим порывом, сама отправляется в свой «Великий поход», надеясь вписать свою страницу в летопись истории, чтобы последующие поколения так же, как и они, пели им дифирамбы, кланялись, стоя на коленях. По сути дела, мы сегодня, говоря о психологии противостояния людей целого поколения, можем докопаться до корней этого явления, если бросим ретроспективный взгляд на годы, предшествовавшие развертыванию великой культурной революции. Этот «духовный вызов на бой» был брошен из-за неглубокого понимания «духовной преемственности» поколений. Если бы в то время кто-либо даже и указал бы на такие устремления хунвэйбиновской психологии, как «противостояние» или «духовный вызов на бой», то, пожалуй, даже они сами сочли бы это за клевету, а поэтому возмутились бы.

Недавно в журнале я прочитал сообщение о том, что в каком-то городе Советского Союза одна из улиц была названа именем бойца Красной Армии, геройски погибшего в войне против фашистов при освобождении этого города. А сегодня, только через 50 лет, люди узнали, что он жив, живет именно в этом городе, каждый день по нескольку раз проходит по улице, названной его именем, часто видит, как молодежь отдает дань уважения его бюсту, выражает свое почтение молчанием, возлагает цветы. Однако в течение 50 лет он никому не сказал: тот бюст — мой. Впоследствии, только когда собрались сделать музей в его память и собрать туда оставшиеся экспонаты, он не смог не открыться.

Корреспондент спросил его: «Такая огромная почесть, и вы, тем не менее, не захотели достойно занять место бюста, почему?».

Он, человек уже почтенного возраста, ответил: «В чрезвычайных обстоятельствах каждый человек может заслужить почет, совершить героизм. Это — обычное дело».

Внук Трумена, только учась в первом классе школы, на занятиях узнал, что его дедушка, оказывается, был президентом США. Придя домой, он спросил мать, почему до сих пор ему не сказали об этом.

Мать ответила: «Ты гордишься этим? Среди американцев есть очень много таких людей, которые могли бы стать президентами».

Слова бойца Красной Армии Советского Союза и дочери президента США — матери американского мальчика — дают человечеству сопоставимые примеры в области психологической природы.

Все, что сделала наша республика для своих сыновей и дочерей после образования КНР и до великой культурной революции в области воспитания на революционных традициях, так это выставляла напоказ блистательные подвиги и создавала памятники. Со временем история стала владычествовать над душами, а ее величие и торжественность в действительности начали угасать. Поэтому призывы «все ставить под сомнение», «все сокрушать» как раз отвечали чаяниям хунвэйбинов. Поэтому вызов на бой, брошенный следующим поколением, осуществленный сублимированным движением отряда «Великий поход» и противоположным движением «Бунт — дело правое», можно даже сказать был неизбежным. Как у нас говорят, событие, достигнув предела, неизбежно обращается вспять.