Джеймс Клавелл - Король крыс

Этой ночью третья и последняя волна страха затопила Чанги.

Страха перед завтрашним днем.

Все обитатели Чанги наконец поверили, что война действительно закончена. Нужно было смотреть в лицо будущему. Будущему вне Чанги. Будущее уже наступило. Уже.

А люди в Чанги были погружены в себя. Спрятаться негде. Податься некуда. Разве что уйти в себя. Души людей были объяты страхом.

Флот союзников вошел в Сингапур. Все больше посетителей слеталось в Чанги. И начались вопросы:

– Фамилия, звание, личный номер, часть?

– Где вы воевали?

– Кто умер?

– Кто был убит?

– Как насчет зверств? Сколько раз вас избивали? Кого на ваших глазах закололи штыками?

– Никого? Невозможно. Подумайте, приятель. Напрягите голову. Вспомните. Сколько человек умерло? На судне? Три, четыре, пять? Почему? Кто там был?

– Кто остался в живых в вашем соединении? Десять? Из полка? Хорошо, это уже кое-что. Как умерли другие? Да, подробности.

– А вы видели, как их закололи штыками?

– Дорога «Три погоды»? А, железная дорога? Да. Мы знаем об этом. Что вы можете добавить? Сколько вы получали здесь? Анестезия? Извините, я, конечно, забыл. Холера?

– Да, я все знаю о лагере номер три. Что насчет номера четырнадцать? Тот, что на границе Сиама и Бирмы? Там умерли тысячи, не так ли?

Приезжие задавали вопросы, приезжие были в шоке. Люди Чанги слышали, как они перешептывались между собой:

– Вы видели того человека? Бог мой, это невозможно. Он разгуливает голым! При людях!

– А посмотрите вон туда! Мужчина оправляется при людях! И боже правый, он не пользуется туалетной бумагой! Он подмывается! Бог мой, они все так делают!

– Посмотрите на эту мерзкую кровать! Господи, она вся кишит клопами!

– До какой же степени деградации дошли эти жалкие свиньи, они хуже животных.

– Чувствуешь себя как в сумасшедшем доме! Конечно, япошки довели их до такого состояния, но все равно безопаснее держать их взаперти. Похоже, они забыли, что они люди, забыли, что можно делать, а что – нет.

– Посмотрите, как они лакают эти помои! Бог мой, ты предлагаешь им хлеб и картошку, а они хотят риса!

– Поскорей бы обратно на корабль. Не могу дождаться, чтобы вывезти парней отсюда. Такой шанс представляется раз в жизни, такого никогда не увидишь.

– Бог мой, эти сестрички испытывают судьбу, расхаживая здесь.

– Чепуха, они в полной безопасности. Сюда приезжало много девчонок посмотреть. Клянусь Юпитером, вон та – потрясающая.

– То, как на них смотрят пленные, вызывает отвращение!

Приезжие отвечали на вопросы.

– Ага, лейтенант авиации Марлоу? Да, у нас есть для вас каблограмма из адмиралтейства. Капитан Марлоу из военно-морских сил… э-э-э… боюсь, ваш отец убит. Убит в боях, сопровождая конвой в Мурманск десятого сентября сорок третьего года. Соболезную. Следующий!

– Капитан Спенс? Да. У нас для вас много писем. Можете получить их в караульном помещении. О да. Вашу жену и ребенка убило при воздушном налете на Лондон. В январе этого года. Соболезную. Снарядом «Фау-2». Ужасно. Следующий!

– Подполковник Джонс? Да, сэр. Вы отправляетесь с первой партией завтра утром. Отправляются все старшие офицеры. Следующий!

– Майор Маккой? А, да, мы справлялись о вашей жене и сыне. Дайте-ка посмотреть, они ведь были на «Императрице Шропшира», так? Это судно отплыло из Сингапура девятого февраля сорок второго года. Извините, но у нас нет никаких новостей, не считая того, что оно было потоплено где-то недалеко от Борнео. Ходили слухи, что некоторые спаслись, но спаслись ли ваши родные и где они, никто не знает. Вам надо набраться терпения! Мы слышали, что лагеря военнопленных были везде… на Целебесе, на Борнео. Вам надо набраться терпения. Следующий!

– А, полковник Смедли-Тейлор? Извините, но у нас плохие новости, сэр. Ваша жена убита во время воздушного налета. Два года назад. Ваш сын, командир эскадрильи П. Р. Смедли-Тейлор, награжденный крестом Виктории, пропал без вести над Германией в сорок четвертом году. Ваш сын Джон в настоящее время находится в Берлине в оккупационном корпусе. Вот его адрес. Звание? Подполковник. Следующий.

– Полковник Ларкин? Австралийцами занимается кто-то другой. Следующий.

– Капитан Грей? Ага, ну, тут сложный случай. Видите ли, пришло сообщение, что вы пропали без вести в боях в сорок втором году. Ваша жена вышла замуж вторично. Она… э-э-э… ну, вот ее теперешний адрес. Не знаю, сэр. Вам придется обратиться в министерство юстиции. Законы не по моей части. Следующий.

– Капитан Эварт? Ах да, Малайский полк. Да, рад сообщить, что ваша жена и трое детей целы и невредимы. Они находятся в лагере Часон в Сингапуре. Да, мы отправляем вас сегодня днем. Извините, что? Ну, не знаю. В справке говорится, у вас трое, а не двое детей. Возможно, это ошибка. Следующий.

Все больше обитателей лагеря соглашались съездить покупаться. Но внешний мир по-прежнему страшил, и люди радовались, возвращаясь обратно. Шон тоже поехал поплавать. Он дошел до берега вместе с другими мужчинами, держа в руках узелок. На пляже Шон отвернулся, многие стали хохотать и глумиться над извращенцем, который не мог заставить себя раздеться на людях.

– Гомик!

– Педераст!

– Извращенец!

– Гомосек!

Шон шел по пляжу, прочь от насмешек, до тех пор, пока не обнаружил укромное местечко. Он стянул короткие штанишки, рубашку, надел вечерний саронг, лифчик с подкладкой, пояс с чулками, причесался и накрасил лицо. Тщательно, очень тщательно. С песка поднялась девушка, уверенная в себе и очень счастливая. Она надела туфли на высоком каблуке и пошла в море.

Море радостно приняло ее и заставило спокойно уснуть, а потом постепенно поглотило ее одежды, тело, покончило счеты с жизнью.

В дверях хижины Питера Марлоу стоял какой-то майор. Его мундир был увешан медалями. Он выглядел очень молодым. Он рассматривал хижину, в которой какие-то непотребные личности лежали на койках, переодевались или готовились принять душ. Глаза его остановились на Питере Марлоу.

– Что, черт вас подери, вы пялитесь?! – заорал Питер Марлоу.

– Не смейте со мной так говорить! Я майор и…

– Да пусть хоть сам Христос, мне плевать! Убирайтесь отсюда! Убирайтесь!

– Смирно! Я предам вас военно-полевому суду! – огрызнулся майор, глаза его выкатились из орбит, пот тек градом. – Вам должно быть стыдно разгуливать в юбке…

– Это саронг!

– Это юбка, и вы ходите в ней полуголый! Вы, военнопленные, считаете, что вам все может сойти с рук. Слава богу, не все. Теперь вас научат, как надо уважать…

Питер Марлоу выхватил свой штык с приделанной к нему рукояткой, бросился к двери и сунул нож к лицу майора.

– Убирайся отсюда, или, Богом клянусь, я перережу твою вонючую глотку!..