Роберт Картер - Меч войны

В те времена низамом Юга был Асаф Джах, да благословенно будет имя его, великий и мудрый, правивший к тому времени народом Юга уже много долгих лет. И скипетром Асаф Джаха был мощный меч, Талвар-и-Джанг, Меч войны, Меч Ислама. И те из его подданных, которые были мусульманами, взирали с почтением на этот меч, зная о его могуществе и понимая, что должны быть преданными его владельцу во всех земных делах. Асаф Джах выслушал своих советников и астрологов, и самые мудрые из них сказали, что камень надо бросить в море; самые же коварные предлагали укрепить бриллиант на эфесе меча, якобы для того, чтобы не только мусульмане, но и индусы видели повелителя в его владельце.

Но Асаф Джах, будучи мудрым и хитроумным человеком, знал о проклятии, подстерегавшем владельца Кох-и-Нора, и повелел слуге-телохранителю отдать самоцвет первой жене; и когда это было сделано, слуга тот подвергся четвертованию, ибо разве проклятие не распространяется и на него? И разве смерть не должна была настигнуть обладателя камня? А по свершении этого Асаф Джах успокоился, ибо знал теперь, что каждый будет видеть повелителя в муже той, которая обладает столь могущественным сокровищем; жена же его, не будучи мужчиной, не подлежит проклятию мучительной смерти, нависающему, согласно словам брамина, лишь над владеющими камнем мужчинами...

Август 1746 г.

Занимавшийся день был полон зловещих предзнаменований, как будто сам дьявол бушевал в муссоне, бросавшем порывы тяжёлого влажного ветра на судно; как будто морские духи, вцепившись в снасти и устроившись на реях, выли и стонали в такелаже корабля. Индра, покровитель воинов и громовержец, ликовал и торжествовал в этом шторме, и каждый из стоявших на вахте ощущал его присутствие.

Пятисоттонное торговое судно «Удача» принадлежало дому Флинтов. Капитан, На-Кхуда на языке хинди, Хэйден Флинт, стоял наверху. Два матроса, индийцы, скребли палубу у его ног. Он придержался за штормовой поручень, когда палуба накренилась ещё сильнее, и взглянул на грот-мачту, на её голые нижние реи, на её напрягшиеся штормовые марсели [9] Марсель — второй снизу ряд парусов. , на вспененный след судна среди тёмной воды.

«Война, — подумал он мрачно. — Война в день, который должен был бы стать для меня свадебным. Французы захватят Мадрас и всё, чем мы владеем. А теперь и тайфун, разыгрывающийся в Бенгальском заливе. Правы индийские святые, мудрецы садху: горестна судьба того, кто сходит со своего предназначенного пути. Не следовало отцу передавать мне командование».

Он бросил взгляд на вахтенных-индийцев, сбившихся на подветренной стороне. Палубы прибраны, пушки надёжно закреплены, орудийные порты закрыты. Ничего не изменишь: он назначен капитаном этого сокровища отцовского флота, и он исполнит свой долг.

Он прислушивался к жалобному скрипу натянутых штагов [10] Штаги — снасти, поддерживающие мачту. и, казалось, ощущал падение ртути в барометре. Это был высокий мужчина, янки, родившийся в городе Нью-Хейвен английской колонии Коннектикут в Америке, но выросший в Калькутте, с детства проводя много времени на судах отца, плававших в восточных водах. В свои двадцать пять лет он был крепко сложен, хотя и худощав. Он стоял без шляпы, из-за сильного ветра, одетый в хорошо сшитый, длинного покроя мундир темно-бордового цвета с кремовыми отворотами и обшлагами и серебряными пуговицами, спускающийся на узкие бриджи и белые шёлковые чулки. Он поднял к глазам изящную медную подзорную трубу. Его лицо должно было нравиться калькуттским дамам: тонкие правильные черты, золотистый цвет — отпечаток солнца и моря на молодой коже, длинные тёмные волосы, собранные сзади, по моде, в косичку. У него не было палаша или шпаги, и тяжёлый кремнёвый пистолет казался неуместным за его поясом.

— Саб адми ко упар ана хога! — прокричал он, оглянувшись вокруг. — Все наверх!

Серанг — индийский боцман — повторил приказ своим помощникам, и матросы выбежали на палубу.

Стайка летучих рыб пересекала пунктиром поверхность моря на траверзе судна; ускользая от хищника, они выскакивали из воды, пролетали по воздуху и опять падали в море. Одна из них проскочила над фальшбортом и лежала на шканцах [11] Шканцы — часть верхней палубы между средней и задней мачтами. , хватая ртом воздух. Он наклонился, чтобы поднять её и бросить обратно. Старый седовласый помощник боцмана, сидевший у борта, с улыбкой одобрения сложил вместе ладони в молитвенном намаете , благословляя капитана, снизошедшего до спасения жизни ничтожной рыбки.

Хэйден Флинт вновь подумал о невероятном богатстве на борту «Удачи». Обычно трюмы судов Флинта заполнялись индийской селитрой, плитками сырого малайского опиума из Пенанга и продукцией китайских мотальщиков шёлка — товарами не только дающими большой доход, но и связанными с определённой степенью нелегальности. Торговый дом Флинта существовал за счёт обычной торговли, но расширяться он мог, лишь внедряясь в монополию, принадлежавшую почтенной Ост-Индской компании, вторгаясь на её прибыльные и ревностно охраняемые рынки. Нынешнее же плавание было совсем иным. В трюмах и теперь был кардамон и сиамский гуммигут, специи и красители, а также другие товары среднего качества, некоторые из которых относились к контрабанде, перевозимой с острова Цейлон на север, в порт Мадрас на восточном побережье Индостана. Но в этот раз на борту был также самый ценный предмет из когда-либо принадлежавших этому райскому острову, сокровище столь богатое и редкое, что оно способно было принести мир туда, где война казалась неизбежной: тайный дар, предназначенный для правителя Карнатики, во владения которого входит Мадрас.

Мысль приобрести с помощью этого подарка благоволение и поддержку набоба, господина Карнатики, пришла на ум его отцу, Стрэтфорду Флинту. Стрэтфорд высказал это предложение на Мадрасском совете Ост-Индской компании, перед губернатором Мадраса Морсе:

— Если наш подарок окажется достаточно богатым, мы сможем убедить Анвара уд-Дина издать декларацию, запрещающую французам распространять свои проклятые войны на Мадрас. Лишь под защитой набоба возможен нейтралитет Коромандельского побережья, и я знаю одну вещь, которую жаждет заполучить Анвар уд-Дин Мухаммед, это — Око Нага [12] Змеиный Глаз (нага — змея) (инд.). , рубин, находящийся в Тринкомали, большой камень Магока из Бирмы, самый превосходный рубин голубиной крови.

— Рубин? — улыбнулся Морсе. — И сколько же он стоит?