Алексей Шишов - Последний стратег

Наступление Юго-Западного фронта при всей его масштабности так и не обрело стратегического успеха, как то задумывал Михаил Васильевич Алексеев. Хотя и были достигнуты серьёзные тактические результаты. «Виновник» большой победы русского оружия, генерал Брусилов писал следующее:

«Произошло это оттого, что Верховного главнокомандующего у нас по сути дела не было, а его начальник штаба, невзирая на весь свой ум и знания, не был волевым человеком...».

Однако значение летней наступательной операции 1916 года было велико в другом. Это была первая и достаточно успешная попытка согласовать действия трёх фронтов в одном наступлении. И заслуга генерала Алексеева здесь несомненна и бесспорна.

Император Николай II, получив немало приветственных телеграмм и писем от союзников, нашёл способ отблагодарить своего начальника штаба. Во время одного из июльских совещаний в Ставке Верховный главнокомандующий, обычно молчаливо всё слушавший, взял слово первым:

— Господа генералы, позвольте мне от вашего имени поздравить Михаила Васильевича с присвоением ему звания генерал-адъютанта свиты Его Императорского Величества...

Россия летом 1916 года своим наступлением против Австро-Венгрии оказала союзникам немалую услугу. Германский в австрийский Полевые Генеральные штабы были вынуждены снять с Западного и Итальянского фронтов более 30,5 пехотных и 3,5 кавалерийские дивизии и направить их против наступавших русских войск. Французы вновь могли легко вздохнуть под Верденом. А в Италии австро-венгры прекратили свои атаки в области Трентино.

О Брусиловском наступлении писали много. Так, английский историк Б. X. Лиддел Гарт дал следующую оценку наступлению русского Юго-Западного фронта:

«Россия пожертвовала собой ради своих союзников, и несправедливо забывать, что союзники являются за это неоплатными должниками России».

…Когда император Николай II избрал местом своего постоянного, хотя с частыми отъездами, пребывания могилёвскую Ставку, управление государственными делами «разделилось». Гражданскими заботами занималась теперь Александра Фёдоровна, которая была кузиной германского императора.

Государственных дел супруга венценосного полковника Романова почти не касалась, за исключением того, что связывалось с именем Распутина. Тогда она «входила» и в дела войны, в жизнь Ставки. В письмах к мужу Александра Фёдоровна величала бывшего сибирского конокрада не иначе как «наш Друг».

Чета Романовых больше всего желала удержать власть в огромной державе, охваченной революционным брожением. Император видел в супруге верного соратника. Он писал Александре Фёдоровне из Могилёва:

«Сама подумай, как можешь ты, моя жена, не прийти на помощь своему мужу, особенно теперь, когда он отсутствует...

Как жалко, что ты не взяла на себя это уже давно, по крайней мере с тех пор, как началась война...

Ты должна стать моими глазами и ушами в столице, пока я остаюсь здесь. На тебе лежит задача сохранять мирные отношения и равновесие в кабинете министров. Этим ты окажешь огромную услугу и мне, и нашей стране...

Действительно, ты мне очень поможешь, если будешь проводить обсуждения с министрами и руководить ими...».

Довольно скоро после «утверждения» в Зимнем дворце Александры Фёдоровны старец Григорий стал «влиять» и на военные вопросы. Для начальника штаба Ставки генерала Алексеева не стало большим секретом то, что писала в ноябре 1915 года государыня мужу - Верховному главнокомандующему:

«Дорогой ангел, мне очень хочется узнать у тебя о твоих планах в отношении Румынии. Наш Друг очень обеспокоен...».

Николай II ответил тогда супруге уклончиво и неопределённо. У него действительно ещё не было каких-то твёрдых планов в отношении Румынии. Александра Фёдоровна напомнила ему ещё раз о «беспокойстве в военных делах» Григория Распутина:

«Наш Друг боится, что у нас недостаточно большая армия, чтобы пересечь всю Румынию. Мы можем попасть в «ловушку», которая захлопнется за нами...».

Алексеева, при всей его внешней невозмутимости, неприятно поражало то, что Распутин стал «заниматься» уже не только вопросами состояния армии и флота. Теперь старец Григорий перешёл к конкретным указаниям времени и места наступательных операций русских войск. Императрице Александре Фёдоровне он говорил, что его советы исходят из «вещих сновидений». Государыня же верила ему буквально во всём.

О том, чего стоила или могла стоить «распутинщина» для Русской армии, свидетельствует, например, такое послание Александры Фёдоровны мужу, датированное ноябрём 1915 года:

«Теперь, пока я не забыла, я хочу передать тебе всё то, что видел наш Друг ночью во сне. Он просит тебя приказать продвинуться нашим войскам вперёд в районе Риги. Он сказал, что это необходимо, иначе немцы засядут там зимой столь основательно, что выгнать их оттуда будет стоить больших усилий и бесконечного кровопролития...

…Он говорит, что сейчас это самое важное, и настоятельно просит тебя отдать приказ о наступлении. Он говорит, что мы можем и должны это сделать, и я сочла необходимым сразу написать тебе».

Николай II имел по поводу этого письма с начальником штаба Ставки конфиденциальный разговор. Он состоялся после обычного утреннего доклада:

— Михаил Васильевич. В сегодняшнем докладе мы не услышали от вас ничего относительно наших планов под Ригой?

— Ваше величество. В планы Ставки на эту зиму не входит проведение каких-либо наступательных операций Северного фронта под Ригой.

— А какие операции вообще возможны там в ближайшие один-два месяца?

— Только частные наступления силами полков и дивизий для улучшения своего оборонительного положения. На большее рассчитывать нам под Ригой пока не приходится.

— Почему вы так считаете?

— Ставка планирует основные стратегические действия в кампании будущего года на Юго-Западном фронте. Нам, как было уже доложено, важно вывести из войны Австро-Венгрию, пока главные силы Германии находятся на Западном фронте.

— И район Риги штаб Ставки совсем не беспокоит?

— Пока нет. По данным разведывательного отдела штабов Северного и Западного фронтов, немцы в Прибалтике, и особенно в Курляндии концентрацию войск не производят.

— Что ещё добыла фронтовая разведка?

— Немцы на этом участке фронта стали больше заниматься укреплением своих позиций. Они явно готовятся зимовать в тёплых блиндажах, а не в сырых окопах.

— Тому у вас есть достоверные подтверждения?

— Да, есть. Прежде всего показания пленных из резервных ландверных дивизий, что держат фронт под Ригой. В достоверности их показаний сомневаться не приходится.