Алексей Шишов - Последний стратег

Алексеев всё же настоял на продолжении успешно развивающегося наступления брусиловского фронта. Причём настоял при всей своей человеческой мягкости.

Полковник Романов, в свою очередь не сумевший «убедить» собственного начальника штаба, с некоторой горечью писал в Петроград императрице:

«Алексеев просит разрешения продолжать наступление... и я согласился...».

Александра Фёдоровна ответила:

«Наш Друг очень раздражён тем, что Брусилов не выполняет твоего приказа об остановке наступления, хотя ты был подвигнут свыше дать этот приказ, и Господь благословил твоё решение. Наш Друг опять указывает на бесполезные потери».

Верховному главнокомандующему пришлось оправдываться «за Брусиловский прорыв» перед императрицей и, естественно, перед Распутиным:

«Я только что получил твою телеграмму, в которой ты говоришь о том, что наш Друг очень расстроен тем, что мои планы не осуществились...

Создана дополнительная армия, которая удвоит наши силы в наступлении...

Новая армия позволяет надеяться на успех. Вот почему я дал генералу Алексееву своё согласие...

Моё решение, с военной точки зрения, совершенно правильное и сегодня верное...

Эти детали не должны совершенно касаться тебя. Я прошу об этом, дорогая, передай Распутину только одно:

— Папа приказал предпринять значительные шаги...».

На такое письмо из Ставки Александра Фёдоровна ответила отчаянным посланием:

«Я умоляю, дай опять Брусилову приказ остановить бесполезную бойню...

Зачем повторять безумие немцев под Верденом? Твои прежние планы, такие мудрые, были одобрены нашим Другом.

Вернись к ним...

Наши генералы теперь уже не считаются с потерями живых людей и не останавливаются перед ужасным кровопролитием. Это грешно».

Верховный главнокомандующий сдался:

«Моя дорогая.

Генерал Брусилов, получив мои инструкции, немедленно отдал приказ остановить наступление».

Приказ о прекращении наступления Юго-Западного фронта в 1916 году вызвал немало разнотолков. Особенно если учитывать, что русские войска уже прорвались в карпатские леса. Так, генерал Гурко, участвовавший в наступательных операциях, в своих послевоенных мемуарах замечал:

«Войска были измотаны, и это имело свои последствия... Но нет никакого сомнения в том, что остановка наступления была обусловлена приказами Ставки».

Здесь генерал не договаривает. Под приказами Ставки подразумевались, естественно, только приказы императора Николая II.

Брусилов в своих мемуарах тоже не мог «обойти» во многом спорный приказ Верховного.

«Внезапная необоснованная остановка наступления допустима только во время манёвров. В настоящий момент мы не имеем права на необдуманные действия. Противник несёт такие же потери, как и мы...

Но другого пути разбить и уничтожить врага не существует. Потери, а они могут быть значительными, при этом неизбежны».

Во всех этих «трениях» генерал Алексеев в силу занимаемой им должности становился волнорезом, о который в большинстве известных истории случаев разбивались «накаты» на Ставку волеизъявлений императрицы Александры Фёдоровны...

Письмо Николая II, в котором вскользь говорилось о том, что наступления под Ригой пока не ожидается и потому не надо беспокоиться, мало «вразумили» императрицу. В скором времени Александра Фёдоровна прибыла в Могилёвскую Ставку.

Перед этим государь получил от супруги письмо, переполненное назидательными чувствами:

«Я абсолютно уверена в том, что для твоего царствования и для России наступают великие и прекрасные времена…»

«Мы должны оставить нашему сыну сильную страну. Ради него мы не имеем права быть слабыми, если не хотим, чтобы его царствование было бы ещё более трудным, Чтобы ему не пришлось исправлять наши ошибки и восполнять то, что ты можешь пропустить. Ты сам так страдал за ошибки твоих предшественников, и только Бог знает, как много мучений ты испытал.

Пусть правление Алексея не будет таким тяжёлым. У него сильная воля и независимый склад ума. Не разрешай обстоятельствам, выходить из-под твоего контроля. Постоянно держи всё в своих руках... все должны, чувствовать твою твёрдую руку. Многие годы люди повторяют мне одно и то же: «Русские любят кнут», - это их природа. Чередование нежной любви и железной руки, направляющей и карающей...

Стань Петром Великим, Иваном Грозным, императором Павлом — подавляй их. И не смейся надо мной, противный...».

К письму была приложена коротенькая записка, заставившая Николая II поморщиться:

«Наш Друг беспокоится, не много ли прав получил в Ставке генерал Алексеев. А меня беспокоит то, что он почему-то не доверяет мне свои планы и часто отмалчивается на волнующие меня вопросы. Твоя Алике».

На «беспокойство нашего Друга» государь в ответном письме только заметил:

«Моя дорогая, тысячу нежных благодарностей за твой суровый выговор. Я читал это с улыбкой. Ты обращаешься со мной как с ребёнком...

Твой «бедный слабовольный» ворчун Ники».

В Могилёве императрице были в неслужебной обстановке, за обеденным столом, представлены все должностные лица Ставки Верховного главнокомандующего. Первым, естественно, был представлен Алексеев, второе лицо в высшем командовании воюющей Русской армии. Во время по-фронтовому скромного застолья Александра Фёдоровна нашла повод, чтобы переговорить с таким несимпатичным ей генералом:

— Михаил Васильевич, я ещё не имела случая поздравить вас с назначением начальником штаба государя, моего супруга.

— Благодарю, ваше величество. Для меня это большая честь и ещё большее доверие.

— Могу сказать, что все Романовы возлагают на вас большие надежды, поскольку вы стали ближайшим военным помощником императора.

— Я всегда был верен единожды данной присяге на службу Богу, царю и Отечеству.

— В этом мы не сомневаемся. Но вы, Михаил Васильевич, как мне кажется, с большим недоверием относитесь к предсказаниям старца Григория. Не так ли?

— Этот старец является человеком сугубо гражданским. Он малосведущ в делах военных. Поэтому его советы вызывают сомнения не только у меня.

— Вы имеете в виду его сновидение о наступлении Русской армии под Ригой?

— Не только это.

— Но ведь в отношении Риги это была и моя августейшая просьба. А вы её, Михаил Васильевич, почему-то проигнорировали. Получилось не совсем хорошо.

— Ваше величество. Когда провидение поставит вас во главе Русской армии, я буду готов иметь честь выполнить все ваши повеления.

— А сейчас что вам мешает исполнять волю вашей государыни?

— Я, ваше величество, человек военный. Подчиняюсь только начальствующим лицам в погонах...