Алексей Шишов - Последний стратег

— Блестящая идея.

— Алексеев вроде бы будет у правительственной власти, но лишённым власти над армией.

— А кого тогда ставить на должность Верховного главнокомандующего?

— Кандидатура уже есть. Я считаю, что выбранная мною кандидатура вполне достойная и авторитетная для армии и страны. Это генерал Брусилов с Юго-Западного фронта. Он прекрасный стратег.

— Тогда ставьте его назначение на голосование...

Новым Верховным главнокомандующим России в Первой мировой войне генерал от кавалерии Алексей Алексеевич Брусилов был назначен в ночь на 22 мая.

Телеграмма о его назначении Пришла в Могилёв из столицы в ту же ночь. Только-только уснувшего на походной железной кровати Алексеева разбудил первый генерал-квартирмейстер Ставки Юзефович. Он имел такое право только в экстренных случаях:

— Что-то случилось, Яков Давыдович? Неприятель начал операцию? Где? На каком фронте?

— Хуже, Михаил Васильевич. Из Петрограда на ваше имя поступила срочная правительственная телеграмма за подписью военного министра Керенского.

— Что в ней?

— Вы отстраняетесь с сегодняшнего дня от должности Верховного и заменяетесь генералом Брусиловым.

— Значит, меня отправляют в полную отставку?

— Не совсем так, Михаил Васильевич. Вам определена новая должность.

— Какая именно?

— Главным военным советником при Временном правительстве. Вам приказано срочно прибыть в Петроград.

Алексеев, человек уже преклонного возраста, был потрясён известием до глубины души. Из глаз его потекли слёзы. Вертя в руках телеграмму, он с горечью сказал Юзефовичу:

— Какие мерзавцы, Яков Давыдович, эти временные. Рассчитали меня как прислугу. - С минуту помолчав, добавил: - А я ведь служу не им, а России...

Так со сцены Первой мировой войны, пусть временно, сошёл полководец, обладавший несомненным стратегическим мышлением. Можно спорить о том, была ли его лояльность к Временному правительству добродетелью или недостатком. Во всяком случае, она решила судьбу Верховного главнокомандующего, третьего в России по счету за четыре военных года.

Правда, военному министру Керенскому пришлось публично доказывать обоснованность снятия генерала Алексеева с поста главы Ставки. На заседании Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов ему задали вопрос:

— Скажите, товарищ военный министр, как Временное правительство реагирует на контрреволюционную речь генерала Алексеева на офицерском съезде?

— Генерал Алексеев уволен из Ставки и определён на должность военного советника при правительстве.

— Чем руководствовалось при этом Временное правительство?

— Оно придерживалось принципа ответственности военного руководителя за свои слова и действия.

— Тогда скажите нам прямо, бывший Верховный явный контрреволюционер? Или нет?

— Алексеев боевой генерал и политикой не занимается. Он просто не понимает, какие исторические процессы идут в новой, свободной России.

— Почему?

— Потому что он человек старой формации. Он ещё не осознал всё величие республиканской России...

Печать уделила немалое внимание смене первого человека в Могилёвской Ставке. Так, в газете «Петроградские ведомости» говорилось следующее:

«...Несмотря на естественную усталость генерала Алексеева и необходимость отдохнуть от напряжённых трудов, было признано всё же невозможным лишиться столь ценного сотрудника, исключительно опытного и талантливого руководителя, почему он и назначен ныне в распоряжение Временного правительства...».

Как Верховный главнокомандующий, Алексеев обладал правом проститься с Русской армией в последнем своём приказе. Там были такие слова:

«...Почти три года вместе с вами я шёл по тернистому пути Русской армии к военной славе. Переживал светлой радостью ваши славные подвиги. Болел душою в тяжкие дни наших неудач. Но шёл с твёрдой верой в Промысел Божий, в высокое призвание русского народа, в доблесть русского воина. И теперь, когда дрогнули устои военной мощи, я храню ту же веру. Без неё не стоило бы жить.

Низкий поклон вам, мои боевые соратники. Всем, кто честно исполнил свой долг. Всем, в ком бьётся сердце любовью к Родине. Всем, кто в дни народной смуты сохранил решимость не давать на растерзание родную землю.

Низкий поклон от старого солдата и бывшего вашего главнокомандующего.

Не поминайте лихом!

Генерал Алексеев».

В Ставке состоялся прощальный вечер. Михаил Васильевич услышал немало добрых слов в свой адрес от сослуживцев. Говорили о его деятельности, желали «не потеряться» на новой должности. Зачитали традиционный прощальный адрес:

«Ваше имя всегда останется чистым и незапятнанным, как неутомимого труженика, отдавшего всего себя делу служения родной армии...

На тёмном фоне прошлого и разрухи настоящего Вы находили в себе гражданское мужество прямо и честно идти против произвола, восставать против лжи, лести, угодничества, бороться с анархией в стране и с развалом в рядах её защитников...».

Прибыв в Петроград, генерал Алексеев счёл первым делом представиться в новой должности военному министру Керенскому. Тот встретил его, как говорится, с распростёртыми объятиями:

— Михаил Васильевич. Очень рад вас, боевого и уважаемого генерала, видеть в столице.

— И я тоже рад видеть вас, Александр Фёдорович. Теперь нахожусь в вашем прямом подчинении.

— Что уж вы так. Вы не мой главный военный советник, а Временного правительства.

— Когда вше будет приказано приступить к исполнению служебных обязанностей?

— Торопиться пока не надо. Врачи сказали, что настаивают на вашем лечении.

— Лечь в больничную постель, когда идёт война? Это, Александр Фёдорович, не для меня.

— Тогда, Михаил Васильевич, давайте пойдём на компромисс. Вы будете, сколько надо, находиться под наблюдением врачей. И одновременно консультировать членов правительственного кабинета как его главный военный советник.

— Что ж, на таких условиях я согласен немножко подлечиться.

— Как ваша семья? Где она сейчас?

— Они уже здесь, в Петрограде. Квартиру сняли...

Алексеев не принимал участия в подготовке наступательной операции на Русском фронте, в разработке её оперативного плана. Он давал только отдельные советы министрам да переписывался с генерал-лейтенантом Деникиным, который стал главнокомандующим армиями Западного фронта.

Наступление внешне выглядело масштабным. Только подготовка к нему свелась в основном к поднятию духа солдат, что и делалось под руководством правительственных комиссаров.

Двухдневная артиллерийская подготовка операции завершилась 18 июня. В этот день в наступление перешли 7-я и 11-я, а спустя три дня и 8-я армии Юго-Западного фронта. Австрийцы дрогнули под натиском русских, однако повторить Брусиловский прорыв фронту не удалось.