Алексей Шишов - Унгерн. Демон монгольских степей

На надёжной и упорной обороне до конца одинаково твердо настаивали и главнокомандующий венского двора генерал пехоты эрцгерцог Фридрих со своим начальником Генерального штаба тоже генералом пехоты графом Конрадом фон Гетцендорфом. И верховный главнокомандующий Германии император Вильгельм II со своим начальником полевого Генерального штаба генералом пехоты фон Фалькенгайном, только что сменившим на этом посту генерал-полковника графа фон Мольтке-младшего, сына известного прусского фельдмаршала графа фон Мольтке-старшего.

Фон Фалькенгайн перед битвой за Карпаты докладывал своему императору Вильгельму II следующее:

— Взгляните, ваше величество, на карту Восточного фронта наших австрийских союзников.

— Что там опять у Вены? Вновь трещит фронт?

— Да, ваше величество. Трещит под ударами этого русского генерала Брусилова.

— Где сейчас может быть прорыв фронта австрийцев?

— На этот раз в горах Карпат.

— Что намерен предпринять мой полевой Генеральный штаб? Ведь помочь эрцгерцогу Фридриху надо незамедлительно.

— Полевой Генеральный штаб думает, ваше величество. Подготовлены для вашей подписи директивы по отправке в Карпаты баварских пехотных полков.

— Отличное решение, мой генерал. Для баварцев что Альпы , что Карпаты — одно и то же.

— Точно так, ваше величество. Баварская пехота в немецкой армии лучше всех подготовлена для войны в горах и горных лесах.

— Генерал Фалькенгайн. Вам известно, что русский полководец Брусилов — кавалерийский генерал? Поэтому он не случайно рвётся на просторы Венгерской равнины.

— Да, ваше величество. И он приготовил нам сюрприз.

— Любопытно. Какой же?

— Он послал на штурм карпатских перевалов казачьи дивизии, спешив их с коней.

— Казаки, наверное, с Кавказа?

— Никак нет. Кавказские казаки почти все воюют против наших союзников-турок в Закавказье.

— Тогда какие русские казаки атакуют в Карпатах?

— Те, которые воевали с японцами в Маньчжурии.

— Из азиатской части России.

— Но чего их особо опасаться? Ведь они из тех войск, что проиграли Императору Хирохито Русское японскую войну.

— Смею вас поправить, ваше величество. Войну проиграли не азиатские казаки русских, а их главнокомандующий генерал от инфантерии Куропаткин.

— Жаль, что не он сейчас командует русским Юго-Западным фронтом. Весьма жаль. Каков же наш ответ на сюрприз кавалерийского генерала Брусилова?

— Баварские полки германской армии. И достаточное число тяжёлой артиллерии. Горные орудия, мортиры крупного калибра. И достаточное число снарядов.

— Хорошо. Химические снаряды под Карпаты отправлены?

— Да, они есть там в неприкосновенном армейском запасе. На самый крайний случай.

— Прекрасно. У меня к вам одна просьба, генерал Фалькенгайн.

— Какая, ваше величество?

— Телеграфируйте в Вену за моей подписью следующее. Пусть уважаемый граф Конрад снимет с карпатского фронта все воинские части с чехами и словаками» Они в этой войне крайне ненадёжны.

— И кем вы считает их надо заменить, ваше величество?

— Только венграми. Пусть они доблестно защищают перевалы в Карпаты, с которых видна их Венгерская равнина. А то русские казаки выпьют всё венгерское вино в их подвалах.

— Смею заметить, ваше величество, что это будет прекрасное добавление к нашим баварцам...

Четыре полка Уссурийской казачьей дивизии «вгрызались» в горные карпатские леса. Бои приходилось вести за каждую господствующую высоту. Просёлочные дороги, которые после каждого дождя превращались в непроходимую грязь, едва вмещали в себя дивизионные тылы. Своих коней всадники чаще вели в горы на поводах, чем сидели на них верхом. Обозные повозки распрягались для того, чтобы две упряжки тянули одну фуру. Порой грузы — провиант, боевые припасы переносились людьми на руках. Всё хуже становилось с фуражом. Порой из-за копны прошлогоднего сена, попавшей по пути на горной поляне, вспыхивали стычки и люди хватались за шашки.

Бригадный командир барон Врангель, флигель-адъютант и Георгиевский кавалер, отличался известным самолюбием. Но теперь он, столкнувшись с горными трудностями, всё чаще советовался с ближайшим окружением: как и где вести наступательные действия, как теснить неприятеля всё выше и выше в горы, как поддерживать бодрость духа в подуставших после непрерывных и длительных боев казаках и приморских драгунах. Люди выдохлись» а из штаба армии» из фронтового штаба генерала от кавалерии Брусилова всё шли и шли телеграфной строкой приказы:

«Уссурийской казачьей дивизии продолжить борьбу за обладание перевалами в Карпатах…»

«Обращаю внимание командиров корпусов, дивизий, бригад и полков на снижение темпов наступления в Карпатах...»

«Напоминаю ещё раз: обладание карпатскими перевалами есть цель наступательной операции Юго-Западного фронта...»

«Государь-император соизволил передать бойцам фронта свою благодарность за проявленную доблесть в боях за Карпаты. Он особенно выделил следующие войска: Уссурийскую казачью дивизию...»

Полковник барон Врангель, вчитываясь между этих сухих телеграфных строк, знал больше о местах боев, чем те люди, которые писали строки рассылаемых приказов. Доблести казакам было не занимать. В лесах, пусть и в карпатских, они чувствовали себя как дома. Ещё бы, с двадцати годков участвовать в постоянных стычках с китайскими бандитами-хунхузами. И нести службу казачью, как службу пограничной стражи. Так что же сдерживало боевой дух нерчинских и амурских казачков бригады?

Бригадный командир решил навестить позиции 1-го Нерчинского полка. И «узнать там правду про горную, войну». Ведь карпатские перевалы требовалось оседлать любой ценой. А подкреплений пехоты не присылалось. Командир приданного дивизии артиллерийского дивизиона на каждом совещании в штабе выслушивал одни и тот же вопрос:

— Вчера посылал две сотни казаков на штурм высоты. Просил у пушкарей огня в поддержку по разведанным целям. А они пристрелочными выстрелами только отделались.

Артиллерийский подполковник устало, привычным жестом вынимал из кармана офицерского кителя исписанный чернильным карандашом цифирью лист и докладывал командиру дивизии. Равно и всем собравшимся в брошенной хозяевами просторной избушке карпатских горцев-гуцулов:

— Да, командир казачьего полка полностью прав. Огневой налёт был сделан первой батареей дивизиона из расчёта два снаряда на один орудийный ствол.

— Два снаряда на орудие! Да это же смеху подобно!

— Смеяться нам, и особенно мне, не приходится. Уже почти неделю нет подвоза снарядов в горы. Поэтому я приказал резко уменьшить ежесуточный расход снарядов.