Николай Кузьмин - Меч и плуг [Повесть о Григории Котовском]

В деревушке, откуда хлестали пулеметы заслона, удалось захватить одну машину. Богуславский выругался: не бой с заслоном был сейчас самым главным. Заслон — вчерашний день. То, что еще сегодня утром называлось авангардом, превратилось в арьергард. В настоящую минуту Богуславского интересовали полки, на которые должны были напороться эскадроны Котовского.

Имя командира красной кавалерийской бригады вызывало у Богуславского жгучую ненависть. Эта ненависть закипела в нем с того майского дня, когда, заполучив в руки перехваченный приказ Котовского, он затаился для боя, как вдруг пришло сообщение о том, что со стороны Воронежа и Кирсанова тоже угрожают части Красной Армии, — пришлось спешно свертываться и отходить к реке Вороне. Богуславский считал, что уцелеть Котовскому тогда помог счастливый случай… Унижение бегущего все больше растравляло ему сердце, и он был обрадован, что наконец-то появилась надежда рассчитаться разом за все. В предвкушении удачи он мстительно представлял, что настойчивость Котовского, с какой тот висел на хвосте отступающих полков, обернется бедой для преследователей: ведь ситуация переменилась, и теперь уже сами бегущие ждут боя. Для начала хорошо бы зацепиться хоть за один эскадрон, а там втянется вся бригада и целиком увязнет в сражении. «Числом задавим!»

Намереваясь построить бой так, как ему хотелось, Богуславский не исключал возможности, что вместе с остатками своих разбитых эскадронов в руки победителей попадет и сам командир бригады. А что? Это был бы венец всего многонедельного упорного преследования!

Особому полку Назарова было приказано ударить в тот момент, когда понадобится поставить последнюю решительную точку. Посылая приказ, Богуславский специально указал, чтобы красных командиров, не считаясь ни с какими потерями, непременно брать живыми.

Бой с заслоном, преградившим путь к реке Вороне, еще продолжался, еще метались отдельные отряды, спасаясь от кинжального пулеметного огня, когда на командный пункт доставили известие, которого Богуславский ждал с нетерпением.

Как он и рассчитывал, узкие лесные дороги вынуждали преследователей двигаться разрозненно. Сначала был замечен головной эскадрон, затем еще два на разных дорогах, километрах в пяти один от другого.

Головной эскадрон с четырьмя станковыми пулеметами и одним орудием напоролся на сильное сторожевое охранение, открыл огонь и, бросившись в атаку, стал его теснить. Сторожевое охранение, умело отступая, навело атакующих прямо на основную массу войск. Поняв свою оплошность, красный эскадрон остановился и занял оборону.

Тем временем Золотовский полк ударил по эскадрону, двигавшемуся в правой колонне. Под угрозой окружения противник обороняется с ожесточением. Однако силы его на пределе, — кажется, дрогнул и стал пятиться головной эскадрон, тот, что в начале боя сел в оборону.

Ну вот, все складывалось по задуманному! Еще один удар, и дорога из «мешка» открыта. Богуславский потребовал коня и покинул свой штаб, чтобы лично принять участие в завершении разгрома. В тот момент ему казалось, что окружения преследователям уже не избежать, а значит, участь их решена бесповоротно.

Бандитские полки по-прежнему торопливо уходили к югу, но Григорий Иванович с беспокойством наблюдал, что эскадроны в своем преследовании напоминают нанизанные на нитку бусины — развернуться на узких лесных дорогах невозможно. И хоть перед Бакурами удалось занять две параллельные дороги, все равно при таком построении удар бригады выйдет не сжатым кулаком, как задумал командующий, а растопыренной пятерней, а еще точнее — каждым пальцем по очереди. Оставалось надеяться, что бандиты, напоровшись на пулеметный заслон, будут ломиться только вперед, стремясь поскорее укрыться в свое глухое логово, а тем временем удастся подтянуть силы и приготовиться.

Начало боя этих надежд не оправдало.

Котовский прибыл, когда сражение развернулось и гремело. Командир первого полка Попов сжато доложил обстановку.

Сегодняшним утром разведка обнаружила большой отряд мятежников численностью примерно в три тысячи сабель. Пришлось поднять полк по тревоге.

Выступили одновременно по двум дорогам, имея в голове усиленный эскадрон Вальдмана. Вскоре головной эскадрон первым вошел в соприкосновение с противником.

Сейчас, по мнению Попова, угрожающее положение сложилось для эскадронов Кириченко и Колесниченко. Удар Золотовского полка застал Кириченко на марше. Стремясь на выручку товарищей, в бой вступил и эскадрон Колесниченко. Развивая фланговый удар, бандиты зашли глубоко с тыла и замкнули кольцо окружения. В настоящее время оба эскадрона держат круговую оборону.

Докладывая, Попов унимал дыхание. Он сам только что вышел из боя. Штаб полка с прикрытием наткнулся в лесу на бандитский отряд численностью примерно в четыреста сабель. Раздумывать было некогда, и Попов первым бросился в атаку. В качестве трофеев захвачено пять станковых пулеметов.

— Я распорядился доставить их Сливе, — сообщил Попов. — Пулеметы в исправном состоянии, с запасом лент.

Соскочив с седла, Григорий Иванович достал карту и расстелил ее на земле. Черныш увел коней в укрытие. Налетевший ветерок завернул угол карты, Борисов опустился на колено и стал ее придерживать рукой.

Командир полка обратил внимание комбрига на то, что противник, видимо, еще не расстался с мыслью прорваться вперед, через заслон, намереваясь обойти город Сердобск и захватить переправы на реке Вороне. Однако частью сил он уже пытается искать выход к Чембару, а в последний момент замечено, что большое соединение как будто отходит к реке Хопер.

— Считаю, — заключил Попов, — бой на переломе. Противник паникует и не способен придерживаться единого плана. По всем признакам, штаб мятежников уже не в состоянии выправить положение.

— Дай-то бог, — с сомнением проговорил комбриг, сосредоточенно разглядывая карту. — Где наш головной эскадрон?

Придерживая шашку, Попов опустился на траву и коротким жестом обозначил на карте кружок.

— Несет потери, но держится, товарищ комбриг. Я послал ему на помощь эскадрон Девятого.

— Отставить! — приказал комбриг.

Всецело погруженный в изучение обстановки, он не поднимал головы.

Догадку Попова, что мятежники все же намереваются проломить заслон бронеотрядов, Григорий Иванович забраковал сразу же. Бой в том направлении продолжается, так сказать, по инерции движения. Что же касается направлений на Чембар, Сердобск и к Хопру, то это следствие обыкновенной паники, — напуганные засадой бандитские отряды пытаются найти спасение каждый в одиночку. Надо думать, что Антонов, или кто там вместо него, сумеет навести порядок.