Игорь Минутко - В июне тридцать седьмого...

— Сколько их! — восхитился Володя. — Неужто один человек может всё это прочитать?

— Значит, может, — сказал Гриша. И про себя добавил: «Сможет прочитать, если захочет. Если поставит перед собой такую цель».

Рядом с подводами расхаживал мальчик лет одиннадцати, в матросском костюмчике, в сандалиях, очень чистенький, аккуратный, из-под шапки-матросски с двумя лентами выбивались кудрявые светлые волосы, лицо его было бледно, серые глаза вроде бы насмешливы, губы твёрдо сжаты, и казался он очень умным и недоступным.

Однако, увидев Гришу и Володю, незнакомец без всяких церемоний подошёл к ним и, протянув руку, приветливо сказал:

— Давайте знакомиться. Меня зовут Алексеем Туманским. — Он улыбнулся, и улыбка сделала его лицо ещё привлекательней.

Друзья, непривычные к подобным церемониям знакомства, после некоторого замешательства тоже представились.

— Вы в пятом номере журнала «Природа и люди» статью о братьях Райт читали? — требовательно спросил Алексей Туманский.

Володя и Гриша переглянулись.

— Ещё не успели, — сказал на всякий случай Володя.

— Тогда вот что. — Их новый приятель жёстко сжал губы, о чём-то подумав. — Часа через два я разберусь в своей комнате и — милости прошу! Покажу вам все последние материалы в газетах и журналах об авиаторах. У меня подобрано по годам и по шкале сложности. Итак, до встречи!

Он зашагал от них к дому, похоже ничуть не сомневаясь, что друзья не откажутся пожаловать в гости.

— Гриша, это что же такое — шкала сложности?

— Придём к нему и узнаем.

Они пришли через два часа. Дверь им открыла горничная в белом переднике.

— Проходите, пожалуйста, наверх, Алексей Константинович вас ждут.

«Вот это да! — изумился Гриша. — Алексей Константинович...»

А Лёша уже спешил им навстречу в синей блузе, заляпанной клеем, был он приветлив и прост.

— Поднимайтесь ко мне!

Комната Алексея находилась в мезонине, и первое, что увидели мальчики, была большая картина на стене: возле самолёта с двумя куцыми крыльями и огромными колёсами стоял улыбающийся человек в кожаном шлеме, в квадратных очках, в кожаном костюме и гетрах, с приветливо поднятой рукой.

— Уточкин после удачного приземления на своём «Формане-IV», — сказал Лёша. — Это снимки лучших моделей самолётов: «антуанет», «форман», «блерио». — Мальчики рассматривали снимки. — А вот здесь у меня вырезки из газет и журналы со статьями. — Всё это богатство было аккуратно разложено на диване. — Первая стопка — простейшие статьи, для всех, во второй уже есть схемы самолётов, некоторые расчёты, для любителей. А это... — третья стопка газетных и журнальных вырезок была внушительна, — уже для специалистов, для тех, кто посвятил свою жизнь воздухоплаванию и авиации. — В голосе его прозвучала жёсткость. — То есть всё подобрано по шкале сложности. Вам следует начинать с простейшего. — Лёша внушительно помолчал. — Если, конечно, вас интересует этот феномен двадцатого века — самолёт.

— Интересует! — воскликнул Володя, и по лицу его было видно, что словом «феномен» он просто восхищен.

— А ты уже всё это прочитал? — спросил Гриша.

— Естественно! — Алексей Туманский снисходительно улыбнулся. — Я разбираюсь в чертежах, знаю все модели самолётов. Вот сейчас конструирую модель аппарата, которую сам рассчитал. — Он кивнул на стол, заваленный деревянными рейками, проволокой, уже готовыми крыльями из материи, наклеенной на деревянные каркасы. — Я обязательно буду авиатором!

— Я, может быть, тоже, — неуверенно сказал Володя.

«И я!» — подумал Гриша, но промолчал.

С того майского дня 1906 года всё и началось. Лёша Туманский заразил друзей своей яростной любовью к воздухоплаванию.

Гриша прочитал всё, что было у Алексея: и газетные статьи, и публикации в журналах «Вокруг света», «Природа и люди», «Огонёк». По шкале сложности...

Скоро он уже мог часами рассказывать родителям, братьям и сёстрам — всем, кто был согласен его слушать, о полётах Уточкина и братьев Ефимовых, Васильева и Мацкевича, американцев братьев Райт и француза Пегу, о разных моделях самолётов, летательных аппаратах, как тогда чаще говорили. Он уже разбирался в чертежах и вместе с Алёшей Туманским помышлял о конструировании собственного двухместного самолёта, на котором можно было бы осуществить в голубом океане «мёртвую петлю»...

Но грянуло невероятное событие.

В одно прекрасное утро весь город оказался оклеенным афишами: «Сенсация! На Комаровском поле 15 июня сего года в 18 часов пополудни отважный авиатор-конструктор из Гданьска господин Тадеуш Машевский совершит на летательном аппарате «Зося» собственного изготовления головокружительный полёт. Четыре смертельно опасных круга над головами публики. Билеты продаются в кассе городского театра и при входе на Комаровское поле. Полёт может быть отменен лишь в случае грозы или сильного ливня. Спешите! Спешите! Спешите! Захватывающее, невиданное зрелище!»

Хотя весь июнь действительно перепадали частые грозы с ливнями — обычная погода для здешних мест, — 15 июня день выдался солнечный, ясный, без единого облачка на небе, и народ на Комаровское поле валом валил, хотя билеты на предстоящее зрелище имели баснословную цену: на трибуны два рубля, на поле — семьдесят копеек.

Естественно, у Гриши и Володи таких денег не было, Алексей мог бы купить билет, отец, всячески поощрявший увлечение сына воздухоплаванием, нужную сумму ему выдал, но из солидарности с друзьями юный авиатор решил вместе с ними проникнуть на поле зайцем.

Ещё накануне мальчики обследовали наспех огороженное со стороны города деревянным тыном Комаровское поле и обнаружили, что ограждение тянется лишь до края обрывистого берега Немичи, реки своенравной, непокорной, доставлявшей минчанам много неудобств: два раза в год, во время осенних и весенних паводков, река выходила из берегов и начиналось наводнение, затоплявшее окрестные улицы.

Сейчас река была спокойна и ласкова, но берег у Комаровского поля настолько высок и крут, что — так, очевидно, думали устроители мероприятия — забраться на него не было никакой возможности. Действительно, попробуйте преодолеть прямой срез из утрамбованного песка и рыжей земли аршина [2] Аршин — 0,71 м. (устар.). в четыре высотой!

Однако такой расчёт не учитывал изобретательности, инженерного ума Алексея Туманского. Задачу он решил простейшим образом: верёвочная лестница с острой металлической кошкой на конце. Он размотал её сильным вращением, как ковбойское лассо, забросил на берег, и кошка намертво вонзилась в почву.

По верёвочной лестнице друзья и взобрались на берег Немичи.

— Лёша, ты гениальный человек! — прошептал Гриша.