Руфин Гордин - Петру Великому покорствует Персида

Артемий Петрович был возбуждён и долго ворочался с боку на бок, пытаясь уснуть. Наконец сон сморил его. И ему явилась нежная, улыбающаяся Нарышкина. Она протянула ему руку и вела, вела его куда-то. И он то ли шёл, то ли летел над землёй — всё за нею.

Куда сердце летит, туда око бежит.

Наперёд перебеситься, а уж после пожениться.

Не бери жену богатую, бери непочатую.

Корову выбирай по вымени, а девку по доброму имени.

Гуляй, свадьба, неделю, а уж потом в постелю!

Пословицы-поговорки

Священники ставятся малограмотные, надобно их сперва научить таинствам и потом уже ставить в тот чин; для этого надобно человека, и не одного, кому это делать, и определить место, где быть тому. Надобно промыслить, чтобы и православные христиане, и зловерцы — татары, мордва, черемисы и другие — познали Господа и закон Его; для сего послать бы хотя несколько десятков в Киев... И здесь порадеть. Но мало учатся, потому что никто не смотрит за школою как надобно...

Пётр — Синоду

...меня, чаю, живого не оставили б, и уже тому признак был, а именно: когда я сюда приехал, дан мне ханской матери загородной двор, и то на время, пока в городе двор добрый опростают и поправят. Дней двадцать спустя Фераст-аталык... [46] Аталык (от тюрк. — подобный отцу) — один из высших чинов в Бухаре. взыскан в измене и незапно по приказу ханскому на своём дворе атакован и тут изрублен, а сын его меньшой под арест взят. И на тот день хан прислал ко мне, чтоб я на убитого аталыка двор скорее перебрался, опасаясь, чтоб озбеки меня не атаковали ночною порою...

Озбеки отнюдь не хотели, чтоб меня прежде персицкого посла во аудиенцию допустить к хану, и непрестанно оному докучали, представляя, что кизилбаши [47] Кизилбаши (букв.: красноголовые) — так называли персов из-за их обычая красить волосы хной. , яко пограничные и добрые на дружбу, имеют оные послы лутче быть почтены, нежели русские послы, ибо от русских никаких прибытков не имеют, окромя убытков, а Персида прибыль приносит, понеже по вся годы по пяти и по шести послов посылаются... Также предлагали хану, что Ваше Величество с Бухарами не граничите и Ваша дружба не древняя в пример шаховой дружбы. Хан все те слова и слышать не хотел, а на последнее… осердясь, ответствовал: «Русской посланник из дальнего краю приехал и оной имеет быть гость мой дорогой, а кизилбашского не надлежно прежде почесть. Лишние слова ваши слышать не хочу, и яко хан, что хочу, то сделаю». После тех слов, вставши с места, приказал на другой день меня на аудиенцию звать...

Флорио Беневвни — Петру

...Царица всё ещё беспокоится об участи своих дочерей, хотя Царь и твёрдо обещал ей, что одна из них станет его наследницей. Царицу страшит новая склонность монарха к дочери валахского господаря (Марии Кантемир. — Р. Г.). Она, говорят, беременна уж несколько месяцев, отец же её человек очень ловкий, умный и пронырливый, Царица и боится, как бы Царь, если девица эта родит сына, не уступил доводам и красноречию князя Дмитрия и не развёлся с супругой, дабы жениться на любовнице, давшей престолу наследника. Этот страх не лишён оснований, и подобные примеры бывали. Что же до расположения Царя к князю валахскому, то я имел случай убедиться в нём: Царь выразил мне резкое неудовольствие из-за того, что ваше высокопреосвященство не удостоили меня ответом на его просьбу к Его Королевскому Величеству насчёт брата князя (Антиоха, кузена. — Р. Г.), томящегося в Константинополе, которого Царь надеялся вызволить от турок на каком-нибудь французском корабле. (Ко всему этому присоединяется ненависть Ягужинского к Царице.) ...Шафиров довольно ясно высказал мне волю Царя. А именно: он хочет сделать наследницей престола одну из своих дочерей, исключив из наследства своего внука (сына царевича Алексея. — Р. Г.)...

Кампредон — кардиналу Дюбуа

Артемий Петрович был в полону. И у Купидона и у Гименея. Он пробовал подыскать в православном пантеоне подходящих покровителей: пророков либо почитаемых святых, но потерпел неудачу. Собственных знаний не хватило, а справляться на сей счёт он почёл постыдным. Языческие же боги были у него в памяти и на слуху.

С утра он стал прихорашиваться: велел куафёру [48] ...куафёру… побрить. — Куафёр (фр. coiffer) — парикмахер. не только побрить, но и завить, дабы быть не в парике, а в своей собственной шевелюре. Заодно были пострижены ногти, на каковую процедуру он редко обращал внимание, выбрита шея и чищены зубы, что тоже случалось нечасто.

Затем он велел накурить в комнатах благовонной травы, равно и одежду свою попрыскать духовитою водой, вошедшей в моду после посещения государем Парижа.

— Париж воняет, — односложно выразился парь, спрошенный было о его впечатлениях. Вонял, надо думать, город. А Версаль и его дамы благоухали. Запахи эти были государю угодны, и он велел Макарову раздобыть источник сих нежных благоуханий.

Скоро в столичных лавках появилась вода из Кёльна, по-французски одеколон, разные настои и эссенции, именуемые духами. Их раскупали. Прежде всего придворные дамы, да и сама государыня: нежные запахи приманивали её повелителя, это ей удалось заметить. А уж потом вся знать: душились без разбору и кавалеры и дамы. Последние, разумеется, более ретиво.

Приведши себя в благоуханное состояние и полную душевную готовность, Артемий Петрович предался нетерпеливому ожиданию. Оно росло не только с каждым часом, но, признаться, с каждою минутой. Он то вскакивал, то садился, приникал к окнам, прислушиваясь к каждому звуку, доносившемуся со двора... Всё было тихо, только снег поскрипывал под ногами слуг, перебегавших из службы в службу.

И вдруг за дверью послышался шум, без стука вбежал камердинер и завопил:

— Едут-с!

Артемий Петрович сорвался с места и стремглав бросился во двор. Ворота были распахнуты настежь, и царицын кортеж неторопливо въезжал внутрь. Слуги раскатывали от крыльца ковровую дорожку.

— Что умедлили! — зарычал на камердинера Артемий Петрович. — Загодя следовало. — Тот только руками развёл и пробормотал что-то невнятное.

Артемий Петрович ругнулся и засеменил по дорожке. Царицына карета с позолотой и гербом остановилась. Вслед за нею во двор въезжали другие экипажи. Камер-лакеи скатились с козел и запяток и бросились к дверцам, не дав Волынскому отворить их.

Екатерина легко спустилась по ступенькам, не позволив лакеям подхватить её под руки. Вслед за нею выскользнули Нарышкина и Черкасская.

Увидев припавшего на одно колено Артемия Петровича, государыня замахала руками.

— Ступайте в дом! Мороз, а вы в лёгком платье!