Сергей Мосияш - «Без меня баталии не давать»
- Название:«Без меня баталии не давать»
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Армада
- Год:1997
- Город:Москва
- ISBN:5-7632-0505-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Мосияш - «Без меня баталии не давать» краткое содержание
В.О. Ключевский В своём новом романе Сергей Мосияш показывает Петра I в самые значительные периоды его жизни: во время поездки молодого русского царя за границу за знаниями и Полтавской битвы, где во всём блеске проявился его полководческий талант.
«Без меня баталии не давать» - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— На Москву, ваше величество. Да? — трепеща от восторга, подсказал Канифер.
— Штаб ещё не решил, — усмехнулся Карл и, увидев недоумённое лицо адъютанта: «Какой ещё штаб?» — постучал указательным пальцем себя по лбу. — Мой штаб, генерал. Королевский.
3
Доносители на дыбе
Граф Головкин не спеша спускался по осклизлой от сырости лестнице, ведшей вниз в пыточную. Он старался не касаться стен, дабы не выпачкать новый кафтан рытого бархата [90] Рытый бархат — особый вид бархата, разрезной и пушистый, с узорами.
. Солдат, провожавший его, шёл впереди со свечой и предупреждал:
— Здесь в ступеньке выбоина, ваше сиятельство. Осторожней.
Наконец ступеньки кончились, они свернули влево, прошли тёмным длинным коридором, и солдат, остановившись, открыл в стене скрипучую дубовую дверь.
— Сюда, ваше сиятельство. Порожек высокий, не споткнитесь за-ради Бога.
Головкин вошёл в пыточную — тёмное прокопчённое подземелье без единого окна и отдушины. Лишь на столе, стоявшем недалеко от входной двери, тихо мерцали огоньки трёх свечей да в дальней от стола стороне розовели в очаге угли, на которых калили пытчики страшный свой инструмент. Где-то там, у очага, угадывалась серая фигура кнутобойца. Остальные не виделись графу, пропадали в сизоватой мгле, хотя он знал — пытчиков тут несколько.
Подьячий, сидевший за столом, увидев начальство, вскочил со стула. Головкин подошёл к столу, на котором лежали листы опросного протокола, и, потянув к себе ближний, спросил:
— Ну что, Левкин? Как дела? Всё ещё упираются?
— Нет, ваше сиятельство, один уже спёкся.
— Как спёкся? Умер, что ли?
— Нет, что вы, ваше сиятельство, разве мы позволим до казни умереть человеку. А спёкся, значит, отказался от доноса своего.
— Кто?
— Кочубей, ваше сиятельство.
— И что говорит? Зачем писал?
— Теперь говорит, бес попутал.
— Бес, — фыркнул Головкин. — А часом, не король шведский?
— Нет, ваше сиятельство. О короле он ни слова. По злобе, говорит, решил оговорить гетмана, за дочку свою.
— Где он сейчас?
— Лежит в своей темнице, ваше сиятельство. Отдыхает. Я думаю, будет с него. Старый уж, дыбу совсем не выносит. Сразу в памороки впадает. А то так и до плахи не дотянет.
Головкин сел за стол, склонясь над опросными листами, хотел что-то прочесть, заворчал:
— Ну и свет у тебя, ослепнуть можно. Сними хоть нагар со свечей.
Подьячий схватил со стола щипцы, снял нагар, немного посветлело. Граф долго читал лист за листом, громко в тишине шуршала бумага. Потом поднял голову, взглянул на замершего у стола подьячего:
— А Искра что? Всё ещё упорствует?
— Упорствует, ваше сиятельство. Здоровый бугай. Уж мы и кнутом его гладили, и железом жарили. Орёт, но своё твердит: «Гетман изменник».
— Он где?
— Здесь. Вон у стены притулился.
Только теперь, да и то напрягши зрение, рассмотрел Головкин у боковой стены, ближе к очагу, что-то серое, похожее скорее на кучу тряпья. Это и был бывший полтавский казачий полковник Искра.
— Скажите ему, пусть встанет.
— Он не может, ваше сиятельство. Только что пятьдесят ударов получил. Устал.
— Тогда подымите. Дыба у вас для чего?
По знаку подьячего пытчики завозились в сумраке, кто-то из них сказал участливо:
— Давай, Иван, опять на ремни, горе ты наше.
— Молчать! — осадил Головкин.
В пыточной стало тихо, только брякали вверху блоки, позвякивали цепи да глухо и отрешённо стонал избитый, изломанный Искра.
Наконец его с помощью потолочного блока подтянули на ремнях, пропущенных под мышками. Подтянули в его рост, но он стоять уж не мог, висел на ремнях. И голова его, всклокоченная и мокрая, была уронена на грудь.
Головкин взял со стола какой-то прут, подошёл к Искре, ткнул его концом прута в подбородок, спросил:
— Что, Искра, так и будешь упорствовать?
— Я на правде стою, граф, — прохрипел Искра, но головы не поднял, не смог.
— На какой правде, полковник? Вы с Василием Кочубеем оклеветали верного слугу государя, одного из первых кавалеров ордена Андрея Первозванного [91] ...одного из первых кавалеров ордена Андрея Первозванного. — Орден Св. Апостола Андрея Первозванного, первый и высший орден в Российской империи, учреждён в конце XVII в. Жаловался за воинские подвиги и государственную службу. Первым награждённым был адмирал, фельдмаршал, сподвижник Петра I Ф. А. Головин (1699), вторым — гетман Иван Мазепа (1700, в 1708 г. за измену лишён ордена). Пётр I стал седьмым кавалером ордена (1703), взяв на абордаж два шведских военных корабля в устье Невы.
. Ну скажи, зачем вы это сделали, кто вас подвигнул на эту неслыханную клевету? Ну?
Искра молчал.
— Ну с Кочубеем ясно, он признался наконец, что мстил за дочь. А ты-то чего ради в извет ударился? Тебе-то какая корысть была от этого, полковник? Ну?
Молчал Искра.
— Послушай, Иван, — заговорил Головкин несколько мягче. — В любом случае тебя ждёт плаха, это уже решено. Так повинись же перед смертью, кому ты сослужить хотел, извет посылая на гетмана? Карлу? А может, Лещинскому?
Искра медленно, через великую силу поднял голову. Смотрел на Головкина исподлобья, лицо было в сплошных кровоподтёках, глаза угадывались точками отражённых огоньков свечей.
— Сослужить хотел вотчине, граф, и государю всея великая Руси.
И опять уронил голову на грудь.
— Ну и дур-рак, — выдавил с презрением Головкин. — Так тебе и поверили.
И, круто повернувшись, отошёл к столу, где всё так же услужливой тенью стоял подьячий.
— Продолжай, Левкин, — распорядился сердито граф. — Попытай огнём, пожарь сукиного сына. Пока не откажется от клеветы, не давай передыху. Поумнеет. Придёшь, скажешь. А я пока навещу Кочубея. Ключ у тебя?
— Да, ваше сиятельство, — с готовностью отозвался подьячий и, выдвинув ящик стола, достал большой ржавый ключ. Но графу подавать его не посмел, протянул солдату, который всё это время стоял у двери, держа в руке горящую свечу.
— Откроешь их сиятельству. Потом закроешь и принесёшь мне.
Головкин вышел с солдатом опять в тёмный низкий коридор. Прошли ещё дальше от входа, свернули вправо. И вот солдат, склонившись со свечой над большим замком, повернул ключ, со скрипом вынул замок из ушка, с грохотом откинул тяжёлую петлю и отворил дверь.
— Пожалуйте, ваше сиятельство.
Головкин встал у порога и, не видя ничего впереди, кроме кромешной тьмы, приказал:
— Свети же мне.
Солдат сунулся со свечой через плечо графа, капнул на бархатный кафтан расплавленным воском. Головкин схватился за свечу, вырвал из рук солдата.
— Растяпа!
Осветил крохотную темницу, имевшую сажень в ширину и не более полутора в длину. У правой стены на низком ложе, застланном гнилой соломой, недвижно лежал бывший генеральный судья Украины Кочубей. Тело его, избитое и изувеченное, было прикрыто каким-то тряпьём.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: