Владимир Зима - Исток

Лишь очутившись за городскими воротами на мощённой камнем дороге, ведущей к большой реке, Ждан вздохнул с облегчением. Здесь обитали люди попроще. Киевский Подол был средоточием ремёсел — ближе к реке селились гончары и кожевенники, кузнецы и лодейных дел мастера.

В районе Подола находились «вымолы» — пристани, мощённые камнем.

Первый же встречный показал Ждану лодейный амбар боярина Могуты, оговорившись, правда, что самого Могуты в Киеве нет и, что с ним стряслось, никто не ведает.

— Да вон идёт Надёжа, сын его... Может, он знает...

Ждан подбежал к молодому боярину, упал к нему в ноги с причитаниями:

— Боярин!.. Помоги отыскать мне моего батьку, коваля Бажена!

— Какого ещё Бажена? — недоумевающе оглядел Ждана боярин.

— Того Бажена, которого Могута у дреговичского боярина Тагана минувшим летом купил... — не поднимаясь с грязного снега, вопил Ждан.

Стоявший рядом с Надёжей хмурый мужик неуверенно спросил:

— А не тот ли он холоп, которого в Корсуни продали?

— Может, и тот... — пожал плечами Надёжа. — Да ты вставай, юныш, чего по земле валяться...

— Что же мне делать теперь? Где батьку искать?— чуть не плача, спросил Ждан и медленно встал на ноги.

— О том знает только соматопрат Тимофей, — сказал Надёжа.

— А где его найти? — оживился Ждан.

— Вестимо где — в Корсуни...

Ждан охнул и покачал головой — где он и где эта Корсунь?..

— Мы пойдём на Корсунь недели через две, — задумчиво оглядывая дреговича, сказал Надёжа. — Могу и тебя взять.

— Возьми, добрый боярин!.. Уж я стану служить тебе, как пёс!..

— Арпил, отведи молодца в людскую да вели накормить, больно тощий он — пожалуй, весла в руке не удержит...

За то короткое время, что Ждан прожил вне своего рода, он понял, что чужие люди обычно бывают преисполнены добра к тем, кому они оказывают благодеяние. Так что лучший способ навлечь на себя чужое благорасположение — прикинуться ещё более несчастным, чем ты есть на самом деле.

— Спасибо тебе, добрый боярин! — заголосил Ждан. — Два лета я досыта не ел!.. Уж я тебе отслужу!.. Только бы мне батьку своего отыскать... Уж он тебе меч выкует — лучше варяжского!

— Уж не тот ли он кузнец, что нам сундучок открыл? — спросил кормщик боярина Надёжу.

— Похоже на то, — согласился Надёжа. — Где его искать?.. Ох...

Едва драккары конунга Сигурда вошли в родные фьорды, по всем хуторам пронеслась чёрная весть о разгроме флота.

От усадьбы к усадьбе полетели гонцы, передававшие из рук в руки боевую стрелу.

Тинг был назначен на ближайшее полнолуние.

По зову конунга Сигурда собрались на поляне под сенью священного дуба ярлы, конунги и морские конунги.

Конунг Рюрик бродил по обширной поляне в сопровождении своих верных кормщиков Эйрика Бородатого и Рагнара Кожаные Штаны, приветствовал знакомых, желал удачи в викинге и торговле, пил пиво и играл в кости.

Весенний тинг обычно бывал веселее.

Истосковавшиеся за зиму по разговорам, бонды и ярлы пили пиво и говорили, говорили, говорили — дни и ночи напролёт не могли наговориться.

Этот тинг был злым.

Все бонды ждали, куда позовут их конунги.

Первые два дня на тинге прошли спокойно — бонды, ярлы и конунги пили пиво и брагу, совершали положенные жертвоприношения Одину и Тору, законоговорители вели судебные тяжбы, разбирали взаимные претензии бондов и ярлов. Неспешно выносились приговоры — кого подвергнуть порке, кого утопить в морской волне, а кого выслать на тридцать три года... Такой приговор выносился за совершение преступления, признанного на тинге негодяйством — за подлое убийство в спину.

Конунг Рюрик приметил возле шатра конунга Гуннара красивую молодку, окружённую рабынями, и предложил ей сыграть в кости.

— На что будем играть? — спросил Рюрик.

— Поставь лохмотья, какие есть, — сказала молодка.

— А ты поставишь девичью честь... — сказал Рюрик и швырнул ей под ноги златотканый плащ.

Бросила кости молодка, и выпало пятнадцать очков.

Бросил кости Рюрик, и выпало шестнадцать очков.

— Как зовут тебя, красавица? — спросил Рюрик.

— Енвинда.

— Чья ты дочь?

— Конунга Гуннара.

— На рассвете жди меня у высокого дуба.

Третий день тинга начался с того, что конунг Гуннар с Побережья Серых Валунов призвал бондов и морских конунгов идти в ледунг на восток мстить за обиду, нанесённую конунгу Сигурду.

— Здесь собрались все бонды, ярлы и конунги, — оглаживая седую бороду, важно сказал законоговоритель. — Конунгу Сигурду нанесена кровная обида. Сегодня данники отказали Сигурду, завтра перестанут давать дань любому из вас... Нужно собрать ледунг и отомстить за конунга Сигурда... Кто думает иначе, пусть скажет сейчас.

— За конунга Сигурда должен мстить только его род, — сказал конунг Рюрик. — Когда за человека мстит не его род, а какие-то другие люди, его род утрачивает изначальное мужество, перестаёт верить в свои силы и оттого приближается к гибели... Каждый должен полагаться на спой меч!

— Холмгард всегда платил дань тем, кто её требовал, по минувшим летом два драккара, которые я посылал за данью, не вернулись оттуда, и я имею верные сведения о том, что эти корабли не пропали в морской пучине и не скрылись в иных землях с общей добычей... Мой человек недавно вернулся из-за моря и поведал, что оба драккара были сожжены на берегу большого озера, вблизи города Альдейгьюборг. А теперь разбита дружина конунга Сигурда... Мы никогда не смоем этот позор, если не отомстим достойно за наших погибших сородичей!..

Вольные бонды слушали конунга Гуннара, время от времени вяло прихлёбывая пиво.

— Собирать ледунг нужно для того, чтобы идти на запад, — сказал конунг Рюрик. — Верно?!

— Из Германии драккары возвращаются настолько загруженные, что едва не черпают бортами воду, — сказал какой-то бонд.

— Надо идти в тёплые моря, добраться наконец до Рима!.. — прокричал задиристый ярл Хакон Лысый. — Каждый год нам что-то мешает идти на Рим!.. А за гибель викингов пускай мстят их сородичи...

Гуннар подал знак, и заговорили сразу несколько ярлов:

— Если не отплатить достойно за гибель двух драккаров, на следующее лето их корабли придут в наши земли и разграбят их!

— Тот человек, который вернулся с востока, сказал, что осмелевшие славяне готовят большой ледунг против нас...

— Ледунг! Собираем ледунг!..

— Проучить раз и навсегда!..

Послышалось бряцанье оружия, тинг зашумел...

Нет, не зря два дня выжидал удобный момент конунг Гуннар. Не зря его люди откупоривали бочонки с пивом один за другим...

— Конунг Рюрик, твои корабли готовы идти в поход? — дружелюбно спросил конунг Гуннар.

— Мои корабли не пойдут на восток, — негромко сказал конунг Рюрик, но эти тихие слова были услышаны всеми бондами, собравшимися на священной поляне.