Владимир Зима - Исток

Как только стало известно о приближении каравана тавроскифов, турмарх Николай распорядился выслать им навстречу два дромона, с тем чтобы принудить чужеземцев предъявить все товары таможенной страже и объяснить свои намерения.

Толмач, посланный с одним из дромонов, вскоре вернулся на лёгкой лодчонке и сообщил, что идут не торговцы, а послы тавроскифского правителя.

Выслушав доклад расторопного толмача, Николай приказал ему отправляться на пристань и передать послам приглашение разделить трапезу.

Что ни говори, а прибытие посольства явилось приятной неожиданностью, вносившей некоторое разнообразие в монотонно текущую жизнь отдалённого пограничного гарнизона.

Помимо беседы с чужеземцами, сулившей немало любопытного, Николаю представлялась нечастая возможность составить доклад в столицу империи, чтобы хоть как-то напомнить о себе — есть, мол, на границе с варварским миром некий турмарх Николай, исправно служит, предан отечеству. И отчего бы не перевести его в один из шумных торговых городов или, на самый худой конец, не прибавить жалованья?

Облачённый в парадные одежды, сопровождаемый небольшой свитой из младших архонтов, комендант Николай вышел к главным воротам крепости, дабы лично встретить поднимавшихся по узкой каменистой дороге послов тавроскифов.

Гордо вскинув голову, Николай скосил глаза на своих архонтов и остался их видом вполне доволен. Николай знал, что и сам он выглядит не хуже.

Солнце весело играло на отдраенных до блеска нагрудных бляхах и бармицах, ярко горел вызолоченный шлем с развевавшимся по ветру пучком конских волос.

Весь облик коменданта должен был свидетельствовать о том, что в крепости царит идеальная воинская дисциплина и что дела во всей Ромейской империи обстоят наилучшим образом.

Чуть позади Николая, старательно сопя, тянулись в струнку младшие командиры, а сбоку переминался с ноги на ногу тавроскиф-вольноотпущенник, исполнявший обязанности толмача. По случаю торжественного приёма чужеземного посольства толмачу вместо постолов были выданы высокие юфтевые сапоги, и толмач то и дело с самым довольным видом притопывал каблуками, словно оценивая прочность казённой обуви.

Двое тавроскифов с немалым достоинством приближались к Николаю.

Впереди, держа в руках окованный красной медью ларец, шёл молодой мужчина, за ним важно двигался чернобородый здоровяк, одетый в штаны германского сукна и златотканый плащ константинопольской работы.

После кратких взаимных приветствий Николай осведомился о целях посольства.

— Мы направляемся к императору Михаилу с личным посланием великого кагана Дира, — сказал молодой посол и изобразил некое подобие поклона.

Затем он выразил желание предъявить верительную грамоту, но Николай сказал в ответном слове, что вполне доверяет словам посла, и избавил своего толмача от чтения варварского текста.

— С этой минуты вы попадаете под покровительство Ромейской империи! — торжественно провозгласил Николай. — Вы можете рассчитывать на кров и пищу!.. Прошу покорно закусить чем Бог послал...

Без задержки послы проследовали за Николаем в триклиний, расположились за изысканно сервированным столом.

Первый тост Николай провозгласил за здравие богохранимого василевса Михаила.

Не чинясь и не прекословя, послы дружно выпили.

Затем последовал тост за здоровье киевского великого кагана Дира.

Послы выпили с ещё большим воодушевлением.

— Как будет угодно посольству продолжать свой путь в столицу? — поинтересовался Николай.

— Мы полагаем незамедлительно отплыть, — сказал молодой посол.

— Могу предложить вам сухопутный способ передвижения — тем более сейчас, в пору цветения садов, когда нежно поют птицы... На море изматывает болтанка, никакого удовольствия от путешествия! А если вы отправитесь с почтовыми лошадьми, на каждом постоялом дворе вы сможете обрести тёплые постели и славное угощение, причём совершенно бесплатно...

Инструкции, полученные Николаем из логофисии дрома, предписывали доставлять в столицу варваров, приходящих с посольскими миссиями, самым долгим путём, дабы показать отдалённость и труднодоступность Константинополя, с тем чтобы отбить у них охоту воевать против империи... Кроме того, за время путешествия в столицу специально приставленные соглядатаи успевали выведать самые потаённые намерения посольства, так что к моменту прибытия послов в столицу великий логофет уже был готов дать ответ на любой вопрос, интересующий варваров.

Посовещавшись со спутниками, посол объявил:

— Посольство желает продолжить свой путь морем, и чем скорее это произойдёт, тем лучше. Мы ценим благорасположение империи по отношению к нам, но, увы, не можем им воспользоваться, потому что послание великого кагана Дира весьма срочное.

— Если с посольством идут также и торговцы, пускай вносят таможенные пошлины, и продолжайте свой путь, — вынужден был согласиться Николай.

Посол кивнул одному из своих спутников, и на стол тяжело плюхнулся кожаный мешочек.

— А теперь прошу отобедать знаменитый местный деликатес — вымя молодой свиньи с фригийской капустой... — предложил Николай, оживлённо потирая ладони.

Для своего будущего донесения в столицу Николай решил отметить, что сухощавый молчаливый посол, очевидно, скрывает своё знание греческого языка. Краснорожий вояка, похоже, придан посольству для бутафории.

После трапезы Николай пригласил послов на смотровую площадку боевой башни, чтобы продемонстрировать силу крепости. Послы могли лично убедиться в неприступности стен пограничного форпоста.

Быстро протрезвев на свежем ветру, краснорожий воевода оживился, стал разглядывать с высоты все подходы к крепости, словно уже воображал себя в роли полководца наступающих варваров.

До чего же коварны эти тавроскифы, подумал Николай. Благодарение Богу, что у моей крепости надёжные стены и достаточно провианта для того, чтобы выдержать осаду в течение нескольких лет.

Не властвовать варварам над империей!

Однажды в полдень вдалеке показались золотые купола Царьграда.

Опустив паруса, лодьи, увлекаемые мощным подводным течением, быстро скользили по зеленоватой воде Босфора, и кормщикам оставалось лишь слегка шевелить кормилами, управляя своими судами.

— В Царьград вода сама выносит, зато назад придётся попотеть на вёслах, — сказал Надёжа своим лодейникам, — а может, если нам повезёт, попутный ветер поймаем в паруса.

По правому борту проносились скалистые берега. Здесь уже буйно цвели деревья и виноградные лозы, ярко зеленели луга.

— У нас кое-где по оврагам ещё сугробы лежат, а тут скоро будут урожай собирать! — сказал князь Аскольд.