Алексей Ракитин - Убийство на Знаменской

Шкаф третьего номера, как теперь точно знал Алексей Иванович Шумилов, являлся отлично оборудованным наблюдательным пунктом. В него было несложно попасть через дверь соседнего номера. Эта наблюдательная позиция предоставляла замечательную возможность видеть и слышать всё происходившее в третьем номере. Именно о таком предназначении шкафа красноречиво рассказывал стоявший в шкафу стул, ножки которого оказались любовно обмотаны тканью — чтоб при передвижении не производили шума. А подле стула лежала дверная ручка.

— Вот она, милая, — улыбнулся Шумилов, поднимая её.

Он вставил ручку в отверстие в дверном замке, и она прекрасно подошла. Поиграв ручкой, Алексей убедился, что она легко и беззвучно проворачивается, выдвигая и утапливая защёлку в замке. С другой стороны двери за действиями Алексея Ивановича изумлённо наблюдала Анна Григорьевна.

— Что это такое? Откуда вы взяли? — пробормотала она удивлённо.

— Идите-ка сюда, — поманил её Шумилов, — глядите!

Проскурина переступила через дверной порог и оказалась прямо перед шкафом со снятой задней стенкой. Несколько секунд она рассматривала и сам шкаф, и окружавшую его обстановку, и наконец, пробормотала:

— Господи, да что же это такое? Кто это сделал?

Женщина выглядела потрясённой. Шумилов и сам испытывал некоторое смятение от сделанного открытия.

— Это специально оборудованное место, откуда извращенцы известного сорта могут наблюдать чужие игры в постели, — объяснил он, усаживаясь поудобнее на стул в шкафу. — Я слыхивал о таким местечках в публичных домах, так сказать, для особых ценителей, но вижу такое впервые… Вы знали, что третий номер оборудован подобным образом?

— Помилуй, Господи, да откуда?! Я и дверь-то только сейчас увидела. Я была здесь всего один раз в жизни. Господи, постойте! Так ведь и наш номер тоже…

Она бросилась назад во второй номер, очевидно, для того, чтобы проверить внезапно осенившую её догадку.

— Анна Григорьевна, вернитесь ко мне, — строго потребовал Шумилов. — Шкаф второго номера мы рассмотрим позже. Надо сначала закончить с третьим номером.

— Да, да, извините, — Проскурина возвратилась на прежнее место и стала на пороге между номерами.

— Скажите мне, пожалуйста, мог ли ваш друг знать об этой двери и о шкафе с прозрачным зеркалом? — спросил Шумилов.

— Откуда мне это знать? Но мне кажется, что той ночью он тоже был здесь в первый раз. Хотя, может, с кем-то до меня… Но ведь мы же ни на минуту не расставались! — Анна Григорьевна встряхнула головой, словно отгоняя наваждение, — пришли и ушли вместе. Да и не такой он человек, — произнесла она с тоской в голосе. Казалось, к ней вот-вот подступят слезы.

— Ну, ну не сердитесь, это я спросил лишь потому, что должен был спросить. Считайте, что этот вопрос был задан для проформы. Если честно, то я считаю… — Шумилов замолчал и надолго. Женщина, убедившись, что продолжения фразы не последует, спросила сама:

— Что вы считаете, Алексей Иванович?

— Я считаю, что если полиция обнаружила это потаённое место, то положение Константина Чижевского много хуже, чем мне казалось вначале, — ответил Шумилов. — Но вместе с тем, мне кажется, что полиция этого места найти так и не сумела.

— Почему вам так кажется?

— Потому, что полицейские забрали бы дверную ручку из бельевого отделения.

Сидя на стуле в шкафу, Шумилов внимательно осматривал дверцу изнутри. Несмотря на темноту, он без затруднения отыскал защёлки в верхней и нижней частях двери, которые оказались банальными дешёвыми оконными шпингалета. Шумилов опустил верхнюю защёлку и поднял нижнюю — дверца шкафа легко и беззвучно отворилась.

— Ну, вот и доступ к телу, — пробормотал Шумилов. — И шкаф вовсе не нужно двигать, достаточно просто снять заднюю стенку. Правда, сие открытие рождает новый вопрос: откуда же на шкафу отпечатки окровавленных пальцев?

Поднявшись, он принялся всё убирать на свои места. Сначала закрыл шкаф на внутренние защелки, затем немного помедлил в нерешительности, раздумывая, стоит ли возвращать на место дверную ручку, и решительным движением положил ее на прежнее место под стул в бельевом отделении, затем водрузил на два гвоздя картонный задник. После этого приступил к осмотру номера. Зажегши свечу, предусмотрительно прихваченную с собою из дома, Шумилов прошёл с нею по периметру весь номер, внимательно, с близкого расстояния, рассматривая все предметы обстановки. Такой осмотр потребовал не более четверти часа. Алексей Иванович обнаружил отпечатки пальцев на боковой стороне шкафа и его фасаде, а также потёки стеарина на полу у изголовья кровати.

Покончив с осмотром, Шумилов загасил свечу, вернувшись во второй номер, очистил руки от наплывов стеарина от свечи, после чего придвинул шкаф к стене, закрыв за собою проход. Закрыв при помощи ножниц дверь, он занялся приклеиванием бумажного полицейского «маячка».

Процедура эта много времени не заняла. Достав из кармана пальто небольшой пузырек с клеем, Шумилов аккуратно, дабы не переборщить, намазал край бумажной полоски и аккуратно прижал его к дверному наличнику на его прежнем месте. Разгладил носовым платком и полюбовался на полученный результат. В принципе, следы вторжения были практически незаметны.

После этого Шумилов перешёл к шкафу, стоявшему в гостиной второго номера, и внимательно осмотрел его. Шкаф этот являл собою точную копию того, что был установлен в третьем номере и даже точно также имел запертое бельевое отделение, вот только позади него в стене не оказалось двери, да и задняя стенка была укреплена как следует. Из этого Шумилов заключил, что шкаф во втором номере никем не использовался для подглядывания.

Анна Григорьевна молча наблюдала за действиями Шумилова, в её взгляде читалась тревога.

— И что мы будем делать теперь? — спросила она.

— А теперь, дорогая Анна Григорьевна, снимите жакет и шляпку и придайте своему облику некоторую неупорядоченность, дабы все поверили в наше любовное свидание, — ответил Шумилов. — Я сейчас приглашу горничную, и мы должны быть убедительны.

С этими словами Алексей Иванович взял уже наполовину опустошённую бутылку мадеры и, отбросив покрывало с кровати, небрежно плеснул из неё на постельное бельё. Весело подмигнув своей спутнице, он взглядом указал ей на кровать, мол, присаживайтесь. Проскурина, с бокалом вина, села на кровать, а Шумилов, сбросив пиджак и выпростав из-под ремня рубашку, вышел в переднюю, отворил дверь в коридор и громко позвал коридорного:

— Эй, Алексей, будь любезен, горничную подошли-ка нам!

— А что случилось? — подскочил встревоженный Полозов.

— Да у нас маленький казус вышел. Бельишко бы сменить… А то вино разлили, — Шумилов коротко хохотнул, изображая этакого жизнерадостного дебила, довольного собою в любых обстоятельствах. — Мы заплатим, не беспокойся. Скажи сколько надо…