Александр Дюма - Библиотека мировой литературы для детей, том 42

И, вытащив платок, он заткнул упрямцу рот.

— А теперь, — предложил Планше, — привяжем его к дереву.

Они проделали это весьма тщательно. Затем подтащили графа де Варда поближе к его слуге.

Наступала ночь. Раненый и его слуга, связанный по рукам и ногам, находились в кустах в стороне от дороги, и было очевидно, что они останутся там до утра.

— А теперь, — сказал д’Артаньян, — к начальнику порта!

— Но вы, кажется, ранены, — заметил Планше.

— Пустяки! Займемся самым спешным, а после мы вернемся к моей ране: она, кстати, по-моему, неопасна.

И оба они быстро зашагали к дому почтенного чиновника.

Ему доложили о приходе графа де Варда.

Д’Артаньяна ввели в кабинет.

— У вас есть разрешение, подписанное кардиналом? — спросил начальник.

— Да, сударь, — ответил д’Артаньян. — Вот оно.

— Ну что ж, оно в полном порядке. Есть даже указание содействовать вам.

— Вполне естественно, — сказал д’Артаньян. — Я из числа приближенных его высокопреосвященства.

— Его высокопреосвященство, по-видимому, желает воспрепятствовать кому-то перебраться в Англию.

— Да, некоему д’Артаньяну, беарнскому дворянину, который выехал из Парижа в сопровождении трех своих приятелей, намереваясь пробраться в Лондон.

— Вы его знаете?

— Кого?

— Этого д’Артаньяна.

— Великолепно знаю.

— Тогда укажите мне все его приметы.

— Нет ничего легче.

И д’Артаньян набросал до мельчайшей черточки портрет графа де Варда.

— Кто его сопровождает?

— Лакей по имени Любен.

— Выследим их, и если только они попадутся нам в руки, его высокопреосвященство может быть спокоен: мы препроводим их в Париж под должным конвоем.

— И тем самым, — произнес д’Артаньян, — вы заслужите благоволение кардинала.

— Вы увидите его по возвращении, граф?

— Без всякого сомнения.

— Передайте ему, пожалуйста, что я верный его слуга.

— Непременно передам.

Обрадованный этим обещанием, начальник порта сделал пометку и вернул д’Артаньяну разрешение на выезд.

Д’Артаньян не стал тратить даром время на лишние любезности. Поклонившись начальнику порта и поблагодарив его, он удалился.

Выйдя на дорогу, и он и Планше ускорили шаг и, обойдя лес кружным путем, вошли в город через другие ворота.

Шхуна по-прежнему стояла, готовая к отплытию. Хозяин ждал на берегу.

— Как дела? — спросил он, увидев д’Артаньяна.

— Вот мой пропуск, подписанный начальником порта.

— А другой господин?

— Он сегодня не поедет, — заявил д’Артаньян. — Но не беспокойтесь, я оплачу проезд за нас обоих.

— В таком случае — в путь! — сказал хозяин.

— В путь! — повторил д’Артаньян.

Он и Планше вскочили в шлюпку. Через пять минут они были на борту.

Было самое время. Они находились в полумиле от земли, когда д’Артаньян заметил на берегу вспышку, а затем донесся и грохот выстрела.

Это был пушечный выстрел, означавший закрытие порта.

Пора было заняться своей раной. К счастью, как и предполагал д’Артаньян, она была не слишком опасна. Острие шпаги наткнулось на ребро и скользнуло вдоль кости. Сорочка сразу же прилипла к ране, и крови пролилось всего несколько капель.

Д’Артаньян изнемогал от усталости. Ему расстелили на палубе тюфяк, он повалился на него и уснул.

На следующий день, на рассвете, они оказались уже в трех или четырех милях от берегов Англии. Всю ночь дул слабый ветер, и судно двигалось довольно медленно.

В десять часов судно бросило якорь в Дуврском порту.

В половине одиннадцатого д’Артаньян ступил ногой на английскую землю и закричал:

— Наконец у цели!

Но это было еще не все: надо было добраться до Лондона.

В Англии почта работала исправно. Д’Артаньян и Планше взяли каждый по лошади. Почтальон скакал впереди. За четыре часа они достигли ворот столицы.

Д’Артаньян не знал Лондона, не знал ни слова по-английски, но он написал имя герцога Бекингэма на клочке бумаги, и ему сразу же указали герцогский дворец.

Герцог находился в Виндзоре, где охотился вместе с королем.

Д’Артаньян вызвал доверенного камердинера герцога, который сопровождал своего господина во всех путешествиях и отлично говорил по-французски. Молодой гасконец объяснил ему, что только сейчас прибыл из Парижа по делу чрезвычайной важности и ему необходимо видеть герцога.

Уверенность, с которой говорил д’Артаньян, убедила Патрика— так звали слугу министра. Он велел оседлать двух лошадей и взялся сам проводить молодого гвардейца. Что же касается Планше, то бедняга, когда его сняли с коня, уже просто одеревенел и был полумертв от усталости. Д’Артаньян казался существом железным.

По прибытии в Виндзорский замок они справились, где герцог. Король и герцог Бекингэм были заняты соколиной охотой где-то на болотах, в двух-трех милях отсюда.

В двадцать минут д’Артаньян и его спутник доскакали до указанного места. Вскоре Патрик услышал голос герцога, звавшего своего сокола.

— О ком прикажете доложить милорду герцогу? — спросил Патрик.

— Вы скажете: молодой человек, затеявший с ним ссору на Новом мосту, против Самаритянки.

— Странная рекомендация!

— Вы увидите, что она стоит любой другой.

Патрик пустил своего коня галопом. Нагнав герцога, он доложил ему в приведенных нами выражениях о том, что его ожидает гонец.

Герцог сразу понял, что речь идет о д’Артаньяне, и, догадываясь, что во Франции, по-видимому, произошло нечто такое, о чем ему считают необходимым сообщить, он только спросил, где находится человек, который привез эти новости. Издали узнав гвардейскую форму, он пустил своего коня галопом и прямо поскакал к д’Артаньяну.

— Не случилось ли несчастья с королевой? — воскликнул герцог, и в этом возгласе сказалась вся его забота и любовь.

— Не думаю, но все же полагаю, что ей грозит большая опасность, от которой оградить ее может только ваша милость.

— Я? — воскликнул герцог. — Неужели я буду иметь счастье быть ей хоть чем-нибудь полезным? Говорите! Скорее говорите!

— Вот письмо, — сказал д’Артаньян.

— Письмо? От кого?

— От ее величества, полагаю.

— От ее величества? — переспросил герцог, так сильно побледнев, что д’Артаньян подумал, уж не стало ли ему дурно.

Герцог распечатал конверт.

— Что это? — спросил он д’Артаньяна, указывая на одно место в письме, прорванное насквозь.

— Ах, — сказал д’Артаньян, — я и не заметил! Верно, шпага графа де Варда проделала эту дыру, когда вонзилась мне в грудь.

— Вы ранены? — спросил герцог, разворачивая письмо.

— Пустяки, — сказал д’Артаньян, — царапина.

— О небо! Что я узнаю! — воскликнул герцог. — Патрик, оставайся здесь… или нет, лучше догони короля, где бы он ни был, и передай, что я почтительнейше прошу его величество меня извинить, но дело величайшей важности призывает меня в Лондон… Едем, сударь, едем!