Михаил Петров - Фельдмаршал Репнин

— Так точно, ваше сиятельство.

— С Богом!

Разведчики пробыли на задании весь остаток дня и всю ночь, вернулись только утром. И не с пустыми руками: привели с собой турка — из тех, какие обычно служат в обозах.

— Что это он у вас дёргается? — разглядывая пленного, спросил разведчиков Репнин. — Дорогой не обижали?

— Никак нет, ваше сиятельство, просто такой пугливый. Когда брали, совсем не сопротивлялся.

Репнин послал за генералами Кутузовым и Салтыковым. Те явились незамедлительно.

— Турки обнаружены? — догадался Салтыков.

— В нескольких вёрстах отсюда на берегу Сальчи стоят большим лагерем, — отвечал Репнин. — Разведчики утверждают, что их не менее двадцати тысяч. Давайте допросим пленного: может, он нам что расскажет?

— За толмачом надо послать.

— Толмач болен. Попробую поговорить с ним сам.

— Знаете турецкий?

— Когда во время переговоров в Кучук-Кайнарджи общался с турецкими уполномоченными, кое-чему научился.

И Репнин начал допрос:

— Кто главный начальник в вашем лагере?

— Сераскир Гассан-паша.

— Не тот ли Гассан-паша, который был капитан-пашой?

— Не могу знать.

— Сколько у сераскира воинов?

— Много.

— Десять тысяч?

— Много.

— Двадцать?

— Много.

— Тридцать?

— Много…

— Что он говорит? — поинтересовались генералы.

Репнин перевёл им содержание ответов пленного.

— Какой толк его допрашивать, — разочарованно резюмировал Салтыков, — он, наверное, и до десяти считать не умеет.

— Надо нам самим взглянуть на этот лагерь, — предложил Кутузов.

На рекогносцировку выехали ещё до того, как в батальонах началась раздача завтрака. Проехав половину пути верхом, военачальники спешились и продолжали путь пешком, местами пригибаясь, чтобы не оказаться замеченными противником. Сопровождавший их казачий эскадрон спрятался в лощине, готовый в случае опасности прикрыть главных командиров.

По обычной традиции местом для своего лагеря турки избрали возвышенность, господствовавшую над местностью. С одной стороны лагерь прикрывала неширокая река Сальче с обрывистым берегом, с другой — заросший кустарником овражек. Фланги представлялись открытыми, если не считать обозных повозок, загораживавших проход внутрь лагеря. Воспрепятствовать атаке с флангов могли и вырытые здесь ретраншементы [25] Ретраншементы — простейшие системы земляных укреплений с окопами и траншеями, а также препятствиями на случай атаки неприятельской кавалерии. с установленными на них орудиями. Судя по количеству палаток, в стане могло быть не более 20 тысяч человек.

Осматривая лагерь со стороны, военачальники оживлённо обменивались мнениями.

— Может быть, удобнее атаковать со стороны овражка? — предложил Салтыков. — Там и кавалерию можно задействовать. Одним решительным ударом сбросим их в реку, и дело с концом.

— Овражек может оказаться заболоченным, — возразил Кутузов. — На то место, как раз против овражка, удобнее поставить орудия. Лучшего места для батарей не придумаешь: и прикрытие есть, и фронт обстрела широк.

Репнин его поддержал:

— Фронтальная атака нужна разве что для отвлечения сил противника, решающий удар учиним по правому флангу — там и повозок меньше, и ретраншемент послабее. Будет где развернуться нашим гренадерам.

— А куда пустим кавалерию?

— Кавалерии придётся подождать, пока турок не выбьем из лагеря.

Посоветовавшись таким образом ещё некоторое время, генералы вернулись к ожидавшим их казакам, сели на коней и поскакали в расположение своих войск. И сразу же началась подготовка к баталии.

На рубеж атаки противника выступили под покровом ночной темноты. Шли тихо, не подавая голоса. Однако как ни старались быть осторожными, неприятельские сторожевые посты опасность заметили. В лагере вспыхнули костры, забили барабаны, поднялась тревога. В этих условиях надо было действовать быстро и решительно. Батальоны стали занимать исходные позиции для штурма, а артиллеристы устанавливать орудия на местах, указанных в диспозиции.

Между тем стало светать. Теперь уже хорошо были видны не только палатки, но и передвигавшиеся с места на место группы солдат. Турки тоже готовились к сражению, но огня пока не открывали.

— Пора начинать, — подал знак артиллеристам Репнин, когда приготовления к наступлению были закончены.

Грянул пушечный залп, за ним последовал второй. Турки ответили огнём своей артиллерии. И штурм начался.

Со стороны русских первым пошёл вперёд егерский полк кутузовского корпуса. Продвинувшись на расстояние ружейного выстрела, он залёг, ожидая, когда артиллеристы закончат пушечную пальбу по правому флангу и центру лагеря. Между тем турки стали скапливаться у своего ретраншемента и стоявших на краю лагеря повозок в надежде дать отпор наступающим. Казалось, ещё немного и они кинутся навстречу русским в рукопашную схватку. Вместо этого они неожиданно залегли и открыли по егерям ответный ружейный огонь. Идти в атаку ни та, ни другая сторона не решалась. Но вот к егерям присоединился гренадерский полк, и это взбодрило наступавших. Они не стали больше ждать, когда артиллеристы закончат своё дело, а по команде командиров дружно поднялись и с криками «ура» пошли в штыковую…

Турки защищались упорно. Но атаковавших оказалось больше, и они вынуждены были, оставив ретраншемент, отойти вглубь лагеря. Отступив, турки, однако, оборонялись достаточно организованно, даже временами переходили в контратаки. Паника в их лагере началась после того, как на поле боя ворвались конники генерала Салтыкова. Это произошло сразу же, как только смолкли орудия. Почувствовав свою слабость, турки оставили лагерь и стали отступать вдоль берега Сальчи к Дунаю. Русские преследовали их по пятам.

От полного уничтожения или пленения турок спасло только то, что на пути отступления оказалась крепость Измаил. Им вовремя открыли ворота и тем спасли от полного уничтожения.

Итоги короткой, но жаркой баталии Репнин и его соратники подводили, собравшись на совещании неподалёку от стен крепости. Победителям достались знатные трофеи, в том числе девять знамён и обоз с различным имуществом.

— А теперь что будем делать? — спросили генералы.

— Попытаемся взять крепость.

— Измаил — сильная крепость, пожалуй, сильнее Очакова, — заметил осторожный Кутузов, — с ходу не возьмёшь.

— В прошлую войну она нам уже покорялась, покорится и в этот раз.

— Но тогда она была не такой маленькой, а сейчас — с полевыми орудиями не подступишься.

Репнин сам видел, что крепость стала совершенно другой. С момента окончания предыдущей войны турки затратили много сил и средств, чтобы сделать её поистине неприступной. По форме она напоминала гигантский треугольник, опиравшийся основанием на рукав Дуная и нацеленным на север острым углом. Оборонительные сооружения, начиная от вершины, тянулись как в правую, так и в левую стороны к основанию треугольника на расстояние до трёх вёрст. Основным препятствием для взятия крепости служили глубокий ров и высокий земляной вал, сооружённые по всему периметру. А внутри этого своеобразного треугольника находилась ещё и старая крепость с толстыми каменными стенами.