Александр Золототрубов - Мерецков. Мерцающий луч славы

Поиски командарма Власова продолжались.

Кажется, у Сталина лопнуло терпение, и он позвонил по ВЧ генералу Василевскому.

— Что там у вас делается? — В его голосе слышалась горечь. — Войска 2-й ударной армии спасли?

Василевский доложил, что спасли не все войска, многие погибли в боях, но операция продолжается. Сталин распорядился, чтобы он выезжал в Ставку, Мерецков сам продолжит поиски генерала Власова.

— Скажите ему, чтобы принял меры, но нашёл командарма!..

Рано утром Василевский прибыл на аэродром. Мерецков провожал его. Небо было хмурое, блёклое, и лишь на востоке пылало багровое зарево — там всходило солнце. Впервые за несколько дней пребывания на Волховском фронте Василевский увидел на лице Кирилла Афанасьевича улыбку.

— Ну вот, наконец-то повеселел, а то ходишь как убитый, — сказал он.

— Жаль мне с тобой расставаться, Александр Михайлович, — тихо промолвил Мерецков. — А за помощь спасибо!

Они обнялись на прощание. Василевский поднялся в кабину, и самолёт взмыл в серое небо…

Поздно ночью Мерецков вернулся в штаб фронта и хо тел было лечь отдохнуть, как постучали в дверь. Он снимал китель и не сразу увидел, кто к нему вошёл. А когда обернулся, глазам своим не поверил: у двери стоял начальник разведотдела 2-й ударной армии генерал Рогов. Он был в оборванной одежде, с отросшей бородой.

— Ты?! — воскликнул Мерецков.

— Я, товарищ генерал армии, — с трудом разомкнул губы Рогов. — С группой бойцов мне удалось выйти из окружения.

Мерецков обнял его, похлопал по спине, усадил рядом с собой на стул.

— Как добрался сюда, расскажи…

— Всё было просто и трагично, — начал Рогов. — Оказавшись в окружении, мы разбили работников штаба на три группы и стали искать место, где легче пробиться. У реки Полнеть попали под сильный миномётный огонь немцем, и люди рассыпались кто куда. — Генерал оживился, казалось, от прежней усталости не осталось и следа. — Когда огонь стих, я снова повёл людей. Хорошо, что ночь стояла тёмная, хоть глаз выколи. У узкоколейки мы и перешли линию фронта.

— Генерал Власов с вами был? — спросил Кирилл Афанасьевич.

— Был, когда мы делились на группы, — подтвердил Рогов. — Но он как-то странно вёл себя. Мы горячо обсуждали план выхода из окружения, а Власов молчал, ничего не предлагал. На вопрос генерала Афанасьева, в какой группе он пойдёт, Власов ответил, что ему всё равно. Я просто не узнал командарма, так он изменился.

— Наверное, он ещё где-то в лесу, — подытожил Мерецков.

В конце июня утром Сталин вызвал Берию. Обычно, здороваясь, он протягивал Лаврентию Павловичу руку, а в этот раз не протянул. С ходу спросил, глядя на него в упор:

— Слышал о ЧП в Ленинграде? Исчез командующий 2-й ударной армией генерал Власов.

Берия признался, что не знал об этом.

— Плохо, что не знал, — насмешливо заметил Сталин. — Все в Генштабе знают, что под Ленинградом в районе Мясной Бор немцы окружили армию генерала Власова, а ты ничего не знаешь. Выясните судьбу генерала, — тоном приказа добавил вождь. — Свяжитесь с Ленинградом, подключите к розыску командарма своих людей. Жданов тоже занялся этим делом, так что контактируйте с ним.

— Я приложу все силы, чтобы выяснить, где генерал Власов и что с ним, — заверил Берия.

Мерецков ни на день не оставлял поиски, и ему повезло. Июльским утром радист штаба фронта принял позывные 2-й ударной армии. Это вышел на связь заместитель командарма Власова генерал Афанасьев, сообщивший о своём местонахождении. Мерецков сразу же послал за ним самолёт, и генерала вывезли из леса. Афанасьев сказал Кириллу Афанасьевичу, что в лесу они встретили Лужский партизанский отряд Дмитриева, он и помог генералу связаться с командиром другого партизанского отряда Оредежского района Сазоновым, у которого была радиостанция.

Прошло ещё несколько тревожных дней. И вдруг ночью в штаб фронта от партизан поступило короткое сообщение: Власов жив, находится в деревне Пятница, он добровольно перешёл к немцам. Мерецкову не хотелось в это верить. Неужели командарм предал Родину? Он ведь не просто генерал, но ещё и коммунист! Мерецков снял трубку с аппарата ВЧ, чтобы позвонить Сталину. Какое-то время держал её в руке, затем положил на место. Нет, пока звонить Верховному он не будет, надо проверить сообщение радиста, а уж после решать, как быть. Кирилл Афанасьевич связался по радио с командиром партизанского отряда, и тот подтвердил: да, генерал Власов предал Родину.

Утром Мерецков вышел на связь с Кремлем. Сталин был в кабинете.

— Что у вас, товарищ Мерецков? — спросил он. — Нашли Власова?

— Плохие вести, Иосиф Виссарионович, — едва выдохнул Кирилл Афанасьевич. — Он доложил подробности. — Я этого никак не ожидал. Подлым человеком оказался генерал Власов.

Сталин долго молчал. Мерецков слышал в трубке, как тяжело и неровно дышал он, мучительно о чём-то думая, и от этого молчания Кириллу Афанасьевичу стало не по себе. Наконец вождь громко и отчётливо произнёс:

— Подлец! Продал врагам свою шкуру. Но от кары он не уйдёт! — После паузы добавил: — Товарищ Василевский доложил мне о ваших действиях по выводу войск армии из вражеского кольца. Я одобряю их. Сколько бойцов спасено?

— Шестнадцать тысяч! В боях погибло около шести тысяч, пропало без вести восемь тысяч.

— Большие потери, — выдохнул Сталин. — Сообщите, какие меры собираетесь принять для воссоздания 2-й удар ной армии. Время зря не теряйте, вам предстоит провести новую спасательную операцию, так что укрепляйте свой фронт. Деблокировать Ленинград — вот главная задача нашего и Ленинградского фронтов. Скоро вас и Говорова вызовем в Ставку. До свидания! — Он положил трубку.

«Его сильно потрясла измена Власова», — посочувствовал вождю Мерецков. Позже он писал: «Возникает вопрос: как же всё-таки случилось, что Власов оказался предателем? Ответ, мне кажется, может быть дан только один. Власов был беспринципным карьеристом. Его поведение до этого вполне можно считать маскировкой, за которой скрывалось равнодушие к своей Родине. Его членство в Коммунистической партии не более чем дорожка к высоким постам. Его действия на фронте, например в 1941 году под Киевом и Москвой, — попытка отличиться, чтобы продемонстрировать профессиональные способности и поскорее выдвинуться»…

Сталин устало откинулся на спинку кресла и, глядя на вошедшего к нему Молотова, хмуро бросил:

— Власов сбежал к фашистам, он предал всех нас.

— Я бы спросил за это с Жукова, — произнёс Молотов. — Как он, опытный вояка, не распознал в командарме предателя?

«Если спрашивать, то надо начинать с меня, — едва не выговорил вслух Сталин. — Если бы не моё согласие, маршал Шапошников не подписал бы приказ о назначении Власова заместителем командующего Волховским фронтом. Да, тут прежде всего моя вина, не раскусил я этого генерала. И Жуков его проглядел. Теперь гитлеровцы наверняка используют Власова в своих пропагандистских целях».