Александр Золототрубов - Мерецков. Мерцающий луч славы

— Корабль что надо, но есть одна беда, — адмирал Головко передохнул. — Выходит линкор в море, и дюжина кораблей должна его охранять от нападения вражеских подводных лодок, а с воздуха над ним должны барражировать самолёты. А у меня и так мало кораблей, вот и гадаешь, как выйти из положения.

— Сочувствую тебе, Арсений Григорьевич, но помочь не могу, — развёл руками Мерецков и шутливо добавил: — Жаль, что такая громадина стоит среди моря и не приносит нужной пользы, а сколько бы танков вышло из его брони!

Когда Мерецков проинформировал адмирала Головко о предстоящей Петсамо-Киркенесской операции и участии в ней Северного флота, Головко спросил, может ли он прибыть на КП фронта, чтобы на месте обсудить все детали.

— Не сейчас, Арсений Григорьевич, я дам вам знать, — ответил Мерецков. — А вы пока определите силы флота для участия в этой операции и начните подготовку. Вчера я был в Ставке, — продолжал он, — виделся с наркомом ВМФ Кузнецовым. Он заявил, что у вас достаточно сил, чтобы атаковать немцев со стороны полуострова Средний. Сможете?

— Ещё как сможем! — громко засмеялся в трубку Головко. — Мы назвали свою операцию «Вест». Жду вашего звонка!

Через неделю Мерецков позвонил ему и предложил приехать в штаб фронта. Утром адмирал Головко и член Военного совета адмирал Николаев прибыли на КП Карельского фронта.

Кирилл Афанасьевич принял их тепло, как давних друзей, и сразу же заговорил о предстоящих боях. На Севере очень тяжело воевать, отметил он, совсем иная тактика, иная стратегия. А некоторые военачальники утверждают, что манёвр крупных войск и тяжёлой боевой техники в Заполярье невозможен. Однако война отвергла это понятие: немцам меньше чем где бы то ни было удалось вклиниться на нашу территорию именно в районе Мурманска. И хотя главную роль сыграли люди, их мужество и отвага, вряд ли стоит отрицать значение климатических условий в срыве фашистского напора.

— Так что нам придётся ломать оборону противника в тяжелейших условиях, — подчеркнул Мерецков. — А вы, Арсений Григорьевич, не забудьте бросить в прорыв свой линкор, — весело добавил он.

— Подумаем, Кирилл Афанасьевич, — в тон ему ответил комфлотом.

По ходу обсуждения плана операции, одобренного Ставкой, адмирал Головко заметил, что очень важно прижать группировку врага к морю. Комфронтом возразил: мол, не только прижать к морю, но и отсечь её от норвежских портов. Сделать это будет тяжело, но надо!

— Вот смотрите, — указка Мерецкова вонзилась в чёрный крестик на карте, — на Петсамо-Печенгу, исконно русскую землю, ведут четыре дороги, одна из них, с юга, соединяет Петсамо с Луостари узлом ряда других дорог. Что могут сделать моряки? — генерал армии вскинул глаза на адмирала. — Прорваться в район Луостари, зайти в тыл немцам и комбинированным ударом пехоты и морских десантников с трёх сторон сокрушить их оборону. А тем временем идти из Луостари на Петсамо, в сторону норвежской границы и на Никель-Наутси, где находится промышленная база гитлеровцев.

— Я понял так, что главный удар будет на Луостари? — уточнил комфлотом.

Да, подтвердил Мерецков. Что следует сделать Северному флоту? Блокировать побережье, занятое немцами, и изолировать петсамскую группировку врага со стороны моря, а также помочь 14-й армии генерала Щербакова расчленить вражескую оборону.

— Я доложу вам, как мы намерены это сделать…

По словам Головко, бригада морской пехоты Северного оборонительного района дерзкой атакой прорвёт оборону немцев на перешейке полуострова Средний, отрежет им пути отхода с основных рубежей на реке Западная Лица и станет наступать на Петсамо.

— Но лишь после того, как армия генерала Щербакова прорвёт главную полосу обороны врага, — подчеркнул комфлотом.

В окно блеснул луч солнца и озарил лицо адмирала. Оно, как заметил Мерецков, было суровым, губы плотно сжаты. Наконец Головко заговорил:

— Что касается кораблей, то они не только обеспечат высадку десанта, но и перевезут прибывшие резервы и осуществят снабжение армии генерала Щербакова. Перед флотом поставлена серьёзная задача, но мы, Кирилл Афанасьевич, армейцев не подведём, — заверил комфлотом. — Это слово адмирала и просто моряка!

— Слышал, Василий Иванович? — Мерецков взглянул на генерала Щербакова.

Тот встал. Он был высок ростом, смугловат, из-под бровей озорно поблескивали настороженные глаза.

— Я, товарищ командующий, ещё до этой встречи обговорил с Арсением Григорьевичем все узловые моменты взаимодействия моих войск с флотом. У нас с адмиралом будет прямая связь, и, если ситуация осложнится, мы вмиг найдём нужное решение.

Головко улыбнулся.

— Иначе и быть не может. Я же казак, а слово казака, если даже он адмирал и не носит казачью форму, — кремень!

Провожая моряков, Кирилл Афанасьевич строго-настрого предупредил, чтобы они точно и чётко следовали замыслу операции.

— По-другому поступить мы не можем! — заверил его член Военного совета адмирал Николаев.

И всё же в ходе боевых действий адмирал Головко «нарушил» указания командующего фронтом. Случилось это утром 10 октября в разгар сражения. Из Москвы поступила срочная телеграмма. Головко прочёл: «Нарком ВМФ считает весьма желательным участие флота в занятии нашей будущей военно-морской базы и крупнейшего населённого пункта на Севере Петсамо. Адмирал Алафузов». Как позже выяснилось, начальник Главного морского штаба не случайно употребил не совсем приказное выражение, ибо Северный флот в оперативном отношении подчинялся Карельскому фронту, потому-то нарком ВМФ адмирал Кузнецов счёл нужным дать комфлотом совет, а не приказание. А Головко стало ясно, что нарком ВМФ подчёркивает его идею высадить морской десант в Линахамари с целью скорейшего захвата Петсамо. Не теряя времени, он вышел на прямую связь с Мерецковым и, когда услышал его басовитый голос в трубке, доложил о десанте в Линахамари.

— Так это здорово! — воскликнул комфронтом. — Действуй, морской казак! Только берите в десант добровольцев, это будет надёжнее.

— У меня, товарищ генерал армии, почти все добровольцы! — гулко отозвался адмирал Головко.

3 октября, совершив переход на оленях, а затем и на лыжах, Мерецков переселился в тундру, поближе к войскам. Сюда же перешло Полевое управление фронта. Вместе с членом Военного совета Штыковым Мерецков побывал в 131-м стрелковом корпусе, которому предстояло вести бои на главном направлении; в корпус входили две стрелковые дивизии — 10-я гвардейская и 14-я, осенью сорок первого года они преградили путь немецким войскам на Мурманск, и Кирилл Афанасьевич возлагал на них большие надежды. Мерецков и Штыков побывали в этих дивизиях, поговорили с бойцами «по душам».