Александр Золототрубов - Мерецков. Мерцающий луч славы

Мерецков сказал, что совершит ряд поездок по военным округам, чтобы посмотреть, как и чему там обучают войска.

— Разумное решение, — одобрительно произнёс вождь. — Только будьте весьма строги к тем командирам и начальникам, кто плохо обучает войска. Принимайте меры на месте, у вас для этого есть все полномочия.

Мерецков понял, что приём окончен и он может идти. Он поднялся с места и, глядя на Сталина, сказал:

— Я начну свою работу с Ленинградского военного округа.

— У вас там есть крепкая поддержка — Жданов, так что действуйте!

Учения в Ленинградском военном округе, которым руководил генерал Попов, прошли успешно, и Мерецков остался ими доволен. Попова Кирилл Афанасьевич знал давно как вдумчивого военачальника, и хотя тот недавно принял округ, но успел сделать немало полезного.

— Маркиан Михайлович, ты меня порадовал, — весело произнёс Мерецков. — Командиры действовали на учениях по-боевому и поставленные задачи решили правильно. Хочу посоветовать наладить более тесное взаимодействие с Балтийским флотом. Флот здесь большой, и флот сильный. Пехота хоть и царица полей, но без боевых кораблей и судов ей водные преграды не преодолеть.

Попов был не робкого десятка, но человек самокритичный.

— Перед учениями я собирался побывать в штабе у адмирала Трибуца, но не смог и теперь сожалею, — признался он. На его скуластом лице появилась печаль. — Надо было на учениях высадить пару морских десантов, да не выгорело. — Он огорчённо вздохнул. — Тут вы правы на все сто процентов, и я не смею возражать. Учту на будущее.

— А сам Трибуц на тебя не выходил?

— Нет.

— Я поговорю с наркомом Военно-Морского Флота адмиралом Кузнецовым, — пообещал Мерецков. — Человек он молодой, но моряк отменный и найдёт что посоветовать Трибуцу. — Кирилл Афанасьевич помолчал. — Скажи, Маркиан Михайлович, какова ситуация на границе, тихая?

— Никак нет, — передёрнул плечами генерал. — Немецкие самолёты часто нарушают наше воздушное пространство, а сбивать их нам категорически запрещено. Отчего вдруг так?

— Товарищ Сталин считает, что из-за этого могут возникнуть трения с Германией, с которой, как тебе известно, мы заключили Пакт о ненападении, — пояснил Мерецков.

Попов не сдержался и заявил, что дело идёт к войне, неужели там, наверху, этого не видят?

— Поверьте, Кирилл Афанасьевич, у меня душа болит…

— У тебя ли одного, Маркиан Михайлович? — В голосе Мерецкова прозвучал укор, и у генерала недобро заныло сердце.

Мерецков стал собираться в дорогу. Он даже не принял приглашения командующего поужинать, сославшись на то, что его ждут в Киевском Особом военном округе.

Перелёт на «кукурузнике», как называли в войсках небольшой самолёт, занял всего час. Командующий Округом генерал Кирпонос в это время был во Львове, и обстановку Кириллу Афанасьевичу доложил начальник оперативного отдела штаба генерал Баграмян. Обобщая сказанное, Иван Христофорович заявил:

— Немцы сосредоточивают свои войска у нашей границы, товарищ замнаркома. Полагаю, это не к добру. Вчера я был у пограничников и всё это видел.

— Тогда и я хочу всё это увидеть, — улыбнулся Мерецков.

— Сомневаетесь? — усмехнулся в усы Баграмян. Он сто ял перед Кириллом Афанасьевичем высокий, его скуластое лицо было напряжённым, такое же напряжение читалось в лучистых глазах.

— Нет, но коль мне надлежит проинформировать руководство, я должен сам посмотреть и оценить ситуацию. Такое у меня правило.

— Хорошее правило! — вырвалось у Баграмяна. — Придётся и себе взять его на вооружение.

Утром, едва забрезжил рассвет, Мерецков на машине выехал во Львов. Он побывал в армиях округа, побеседовал с командармами, которые не скрывали своего беспокойства и в один голос заявляли, что немцы скапливают свои войска у границы. Кирилл Афанасьевич лично провёл длительное наблюдение с передовых пограничных постов и убедился, что немецкие офицеры ведут себя чрезвычайно активно, то и дело разглядывая в бинокль, что делается на сопредельной стороне.

«Да, крепко запахло порохом на границе», — подумал Кирилл Афанасьевич. Отсюда, не заезжая в Киев, он направился в Одессу, где его встретил начальник штаба округа генерал Захаров, давний друг и соратник по службе в Белорусском военном округе. Матвей Васильевич был так рад приезду Мерецкова, что подскочил к нему и, не соблюдая субординацию, обнял его за плечи.

— Вы уж извините, Кирилл Афанасьевич, расчувствовался, увидев вас, — произнёс он. — Я часто вспоминаю Белоруссию, где служил под вашим началом. Хорошо мы там работали!

Следом за ним Мерецков вошёл в штаб округа.

— Хочу посмотреть, Матвей Васильевич, как вы тут с генералом Чибисовым укрепляете округ. Кстати, где командующий?

— Никандр Евлампиевич убыл к авиаторам. Если он нужен, я могу ему позвонить.

— Не надо. — Мерецков сел на стул, снял фуражку. — Ты, наверное, помнишь, что во время войны с белофиннами я был командующим 7-й армией, а Чибисов возглавлял штаб. Хорошо он работал. Есть у него и чутьё военное… Ты с ним ладишь?

— Живём душа в душу! — улыбнулся Захаров.

Мерецков встал, подошёл к карте. Он что-то долго разглядывал на ней, потом обернулся и спросил:

— Где у тебя находится механизированный корпус генерала Малиновского? Почему-то я его не вижу…

— Вот его дислокация! — Захаров показал расположение корпуса на карте.

— Далековато от границы, — заметил Кирилл Афанасьевич. — Выведи его поближе к границе и сделай это во время учений. Понял?

— Сообразил…

— Как служит у тебя Родион Яковлевич? В Испании он крепко бил франкистов, я восхищался им.

Захаров сказал, что на генерала Малиновского можно положиться, своё дело он знает, люди у него подготовлены.

— Правда, есть одно «но»… — Матвей Васильевич замялся.

— Случилось ЧП?

Захаров повёл плечами, словно сбросил с себя оцепенение, на его простодушном лице появилась улыбка.

— Никаких ЧП! — Генерал глубоко вздохнул. — У Малиновского лишь на бумаге числится мехкорпус, а по сути у него только одна дивизия. Нужны танки, а их пока нет.

— Да, с танками у нас худо дело, пока промышленность не может дать нам больше, — грустно произнёс Кирилл Афанасьевич. — Начальник Генштаба Жуков запланировал сформировать до двух десятков мехкорпусов, а танков для них нет. Теперь уже и товарищ Сталин занялся этим вопросом. Сам ты небось видишь, какая заваруха на границе? Всё идёт к тому, что вот-вот грянет гром.

— У самого на сердце тревожно, — признался Захаров.

Провожая Мерецкова на аэродром, откуда тот собирался вылететь в Москву, Матвей Васильевич, ничуть не смущаясь, спросил, знают ли нарком обороны маршал Тимошенко и товарищ Сталин, как сейчас тревожно на границе.