Валерий Замыслов - Полководец Дмитрий (Сын Александра Невского)

Сначала «немцы и чудь, пробишася свиньею сквозь полки» остановились, упершись в обрывистый берег. Сзади продолжали напирать всей своей массой остальные рыцарские отряды. Враги беспорядочной толпой сгрудились на льду Чудского озера. В этот момент с флангов и с тыла на крестоносцев обрушились засадные русские дружины.

«Войско братьев было окружено», — с горечью воспоминал ливонский летописец.

Готовясь к битве с тяжеловооруженными рыцарями, Александр Невский снабдил часть ратников специальными копьями с крючками на концах, коими можно было стаскивать рыцарей с коней. Другие воины, вооруженные «засапожными» ножами, выводили из строя лошадей. Рыцари гибли, не имея возможности использовать своей основной силы — сокрушительной атаки в конном строю.

Войску крестоносцев было нанесено сокрушительное поражение. Всего лишь немногие конные рыцари смогли пробиться через кольцо окружения. По свидетельству летописца, русские воины, преследовали немцев, «секли, гонясь за ними как по воздуху» и «убивали их на протяжении семи верст по льду, до Соболиного берега… а другие в озере утонули», так как весенний лед не выдержал тяжести рыцарских доспехов.

Сам Отто Руденштейн, несмотря на отчаянное сопротивление, попал в плен. Он был полон бешенства, злобы и уныния, когда его, наряду с другими рыцарями, вели пешком по улицам Пскова.

«Как мы могли потерпеть поражение? — мрачно раздумывал он. — Мы пробились сквозь русское войско и считали битву выигранной. Но кто мог подумать, что князь Александр поставит полк у крутого восточного берега, у Вороньего камня, против устья реки Желча». (Избранная позиция была выгодна тем, что крестоносцы, двигавшиеся по открытому льду, были лишены возможности определить расположение, численность и состав русских войск).

Перед битвой лазутчики облазили всё озеро и донесли обо всех его особенностях великому магистру. Но даже искушенный Герман фон Зальц не мог себе представить, что Невский так хитроумно расставит свои полки.

Позорно то, что Отто сразили не отборные княжеские дружинники, а сиволапые мужики.

«Эти варвары и бьются по- варварски, — с ненавистью думал Отто. — Его, знатного рыцаря, стянул с коня крюком дюжий мужик, а другой — убил его верного скакуна чуть ли не кухонным ножом. Дикари!»

Невский, после того как рыцарей провели по улицам Пскова, приказал заточить их в порубы. Отто, вместе с несколькими крестоносцами, валялись на куче жухлой соломы, в полной тьме земляного узилища, и сыпали на головы варваров проклятия, уже не надеясь остаться в живых.

А князь Александр праздновал победу.

«О, псковичи! — воскликнет летописец. — Если забудете эту славную победу и отступите от рода великого князя Александра Ярославича, то похоже будете на жидов, коих Господь напитал в пустыне, а они забыли все благодеяния его; если кто из самых дальних Александровых потомков приедет в печали жить к вам во Псков и не примете его, не почтите, то назоветесь вторые жиды».

Изумленный страшным поражением крестоносцев, великий магистр Ордена с трепетом ожидал полки Невского под стенами Риги и поспешил отправить посольство в Данию, умоляя короля спасти рижскую Богоматерь от неверных , жестоких россиян. Но Александр Невский, удовлетворенный ужасом немцев, вложил меч в ножны.

Герман Зальц прислал в Новгород «с поклоном» своих послов, которые сказали, что отказываются не только от Луги и Вотьской земли, но и уступают князю Александру знатную часть Летгалии. Попросил магистр, и обменяться пленными.

Летом 1242 года Оттто Руденштейн вернулся в Орден. А через двадцать четыре года, как наиболее именитого командора, его назначили великим магистром…

На совете знатных рыцарей весной 1267 года Отто Руденштейн сказал:

— В свое время Чингисхан создал великую империю. В основе его побед — неукротимая сила воли повелителя и железная дисциплина его воинов. Всё это присуще нашему Ордену. Сейчас мы сильны и сплочены, как никогда. Трагедия Ледового побоища больше не повторится. С тех пор прошло четверть века, и мы уже многому научились. Теперь нас не поймаешь на крючья, засапожные ножи и другие русские уловки. Да и самого Александра Невского нет уже четыре года. Русь осталась без полководца. Великий же князь Ярослав нам не страшен. Он не только не обладает полководческим даром, но и пуглив, как ворона. Наши отряды уже вблизи Новгорода и готовы вторгнуться в пределы Ростово-Суздальской Руси, но князь Ярослав боится и головы поднять. Он знает, что на Руси некому противостоять нашему рыцарскому войску. В земле Русской, после Александра Невского, нет воинственных князей. Дело дошло до того, что в русские города приглашаются чужеземные князья. Все мы наслышаны о литвинах Довмонте и Товтивиле, правителях Пскова и Полоцка. Русские готовы носить их на руках. И за что? За то, что эти предатели бьют своих же соплеменников. Но они еще не встречались с воинами нашего братства. Мы отрубим их головы за измену католической веры. Не хочу об Иудах больше говорить, их смерть не за горами.

Отто на минуту замолчал, и этим не преминул воспользоваться влиятельный рыцарь, командор Валенрод Вернер:

— Мне кажется, великий магистр, что нужно вспомнить о сыне Александра Невского, его походе на город Дерпт.

Руденштейн кинул на командора насупленный взгляд. Он не любил, когда ему напоминали о князе Дмитрии, но на совете самых знатных рыцарей каждый был волен высказаться.

— Говори, Валенрод.

— В жилах переяславского князя течет кровь Невского. Он также умен, храбр и сметлив в военных делах. Его победа над Дерптом оказалась далеко не случайной. Миновало пять лет, и мы можем получить на Руси нового Александра Невского. Дмитрий — опасный враг.

В прохладном помещении замка, хотя и потрескивали объятые пламенем поленья в камине, установилась тягостная настороженная тишина. Рыцари знали: Валенрод затронул самый болезненный для великого магистра вопрос. Отто Руденштейн может вспылить. Он хоть и принимал участие в битве под Дерптом, но ему никогда не забыть жестокого поражения Ордена от двенадцатилетнего (!) сына Невского. Над магистром смеялась вся Европа. Какой-то малолеток разбил непобедимых рыцарей. Да сей позор не смыть Ордену десятки лет!

Устав духовного братства меченосцев хоть и говорил о равных правах членов Ордена, но всё же многие из них не осмеливались затрагивать темы, которые были не по душе великому магистру. Валенрод Вернер осмелился. Он был один из самых родовитых рыцарей, сродник Германа фон Зальца, претендовавший на звание магистра.

Отто, сцепив жесткие, длинные руки поверх шелковой белой мантии с черным крестом, пожевал сухими губами и резко произнес: