Иван Катавасов - Блаженство по Августину

Тогда при Антонинах никто бы не посмел злобно преследовать, гнать добромысленное христианство. И мысли бы такой не возникло — объявить христиан политическими врагами римского народа и сената, как оно, к несчастью, имело место быть в минувшем проклятом прошлом.

Каин, где брат твой Авель? О том Господь спрашивал невежественных церковников, но они Его не слышали, изо всех сил домогаясь убить в разумных душах верующих римскую культуру. Обособленный от мира отщепенский псевдоцерковный град земной в экклесиях возводили, а Града Божия чурались, скудоумцы. Ни кесарям не отдавали кесарева древние невежды, ни Богу — богова.

Ни тьмы им, ни света, ни гроба, ни савана! Поднялись неучи и едва не похитили Царствие Небесное!

Будь иначе, просвещенное христианство утвердилось на триста лет ранее. И поныне уверенно, непреклонно поддерживало, укрепляло великоримский империум Словом Божиим. Теперь же мы видим в печали и гневе, как умирающее в гнилой лихорадке язычество тащит, влечет за собой в могилу безвидного хаоса греко-римскую культуру. Кабы не единая вера Христова, то у варваров со всех концов света вообще не осталось морального сожития и созидательной цивилизованности. Или того хуже…

Где днесь многие былые гордые царства земные? Где Ниневия, где Вавилония, где бескрайний македонский империум василевса над василевсами Александра Магнума? Пали, распались, низвергались они в безверии, в бессилии и в беспорядке.

Хотя не к добру и не к худу в слабом ограниченном разумении человеком неисследимы судьбы Господни. И нынешнее материальное зло Он упорядоченно обращает в завтрашнее духовное благо, бережно взращивая и насаждая нашу христианскую эру и цивилизацию. Сухие же ветви и неплодные смоковницы подлежат проклятию и очищающему огню.

Тождественно Провидение Господне исправляет, как стилусом, войнами сглаживает испорченные нравы людские, а моровые поветрия и зараза ранней старости избавляют гражданские общины от чрезмерно расплодившихся грешников, бестолковых неуков, кичливых неучей, слабомысленных невежд во грехе первородном. Справедливую же и похвальную жизнь смертных в то же самое время этими поражениями Господь поныне упражняет и после испытания или переносит их в лучший мир или удерживает на этой земле ради пользы других.

Тот же Моисей сорок лет водил евреев по пустыне, чтобы в примерных лишениях друг за другом погибли, повымерли неправедные, роптавшие на Господа, несправедливые, неразумные. X м, oт лысого до лысого…

Разумеется, во имя неразборчивого человеколюбия библейскому пророку следовало бы прилежно сберечь всех. Но Бог превыше людских предположений и хотений. Он каждому воздает, когда и как Ему благоугодно в жизни и в смерти, видимо и невидимо. В том и состоит Премудрость Божия, чтобы тысячекратно блаженными стали не видевшие, но уверовавшие, насколько смогли и сколь сумели от малого к великому.

Разум движется и верой направляется правильно от низшего в высшему. Однако же, и не без порядка, являющимся связью предыдущих и последующих причин.

Что толку корить неразумие допотопных праотцев вкупе с праматерями? Смыли их в небытие дни гнева Господня, и нету тех предков человечества. Тем более Ноевым потомкам Господь открывает беспримерно больше мудрости и понимания Провидения, нежели ветхозаветным патриархам. Сколько бы кратких лет последние ни прожили по отдельности, после них люди, взятые в человеческой совокупности, гораздо дольше существуют многие тысячелетия и далее продлят годы и труды свои в Новом Завете до Второго пришествия Христова.

А то, что было триста лет тому назад, мы из свершившегося предопределенного будущего предвзято наблюдаем, умопостижимо сожалея о прошлом, где многое произошло вовсе не так, как нам бы того хотелось.

К примеру, если кесарь Нерон Агенобарб, нисколько не разбирая, устроил огульные гонения на всех обрезанных бунтовщиков-иудеев, то кесари и августы из фамилии Антонинов, их комиты и викарии взялись избирательно, старательно преследовать именно христиан за веру в единого Бога. Нерона особо не волновало, как там, что, чего: то ли какой-то Хрест в Риме, о котором пишут историки, или некто Февда в Иерусалиме подбивает спесивых евреев на неповиновение римским властям, низлагающим гордых и щадящим покорных. А вон при Антонинах произошло целых два, не в пример более значительных гонения, а христиан стали каверзно заставлять отрекаться от истинной веры.

Но и это было вo благо, коль скоро кесарские власти принялись насильственно отделять праведных смиренных христиан от гордых порочных иудеев. По крайней мере христианским экклесиям-коллегиям чуть меньше приписывали преступлений, учинявшихся бесноватыми иудейскими зелотами и сикариями.

И тогдашние жертвы и их гонители в исторической данности все же заблуждались различным образом…

Епископ отложил стило и взялся перечитать, то, чего он писал приблизительно по данному поводу ранее. Все-таки пересмотром собственных прежних мнений стоит уделять постоянное внимание, порой повторяя то, что повтора достойно.

Действительно, надлежит еще раз упомянуть для возможных еретиков и слабоверующих:

«Мы, опираясь в истории нашей религии на божественный авторитет, все, что только ему противоречит, не сомневаясь, считаем решительно ложным. Как бы там ни рассказывалось обо всем прочем в светских сочинениях, истинно ли остальное, или ложно, оно не даст нам ничего для жизни праведной и блаженной. Ибо человек обновляется от греха в познании Бога и воли Его».

Нет блаженства в незнании, сходном с греховной глупостью, как не найти его в еретическом суемудрии. Ныне весьма познавательно и понятно, как три века тому назад при кесаре Адриане одни суетливые и скудоумные плохие последователи Христа, ожесточив сердца в гонениях, увязли в болоте невежества, полностью отрицая Великий Рим и ненавидя все его культурные достижения. Другие же умники, тоже называвшиеся христианами, осуетились в мудрствованиях, бросились в гностические бредовые ереси, разложились на сотню сект.

Куда там им всем было думать об упорядоченном поступательном развертывании благой вести Спасителя в сонмищах язычников, продолжавших самоубийственно поклоняться ложным богам, злоехидно разрушавшим, бесовски разлагавшим безнравственностью империум и гражданские общины!

Вот почему по завершении более-менее устойчивого наследственного правления Антонинов великоримский империум в течение столетия принялись жесточайше сотрясать политические смуты в череде кратковременных кесарей и августов, власти которых было меньше, чем на один день, месяц, год или полтора. Тогда как чуть укрепившиеся в господстве на больший срок, так сказать, благороднейший Публий Валериан или благоразумный воитель Домикий Аврелиан немедля брались за гонения против христианства, без разбора предавая мученической погибели православных католиков и гностических еретиков.