Валерий Замыслов - Чертово яблоко (Сказание о «картофельном» бунте)

«Будь что будет! Судьбу даже на кривых оглоблях не объедешь. В Ростов так в Ростов!» — перестал ломать голову Стенька…

Заночевали на постоялом дворе. Хозяин отвел заводчику лучшую комнату, а кучера хотел расположить в другом месте, но Голубев распорядился по-своему:

— Будет ночевать со мной.

— Как угодно, ваше степенство. Лишний топчан с матрасом всегда найдется.

Зимняя ночь долгая, глухая, но на постоялом дворе шумная. Из нижних комнат доносились выкрики подгулявших путников, вдруг раздался и бабий визг.

— Черт те что, — хмуро обронил заводчик и, достав из красивой коробки «аглицкую» сигару, подошел к столу и прикурил от керосиновой лампы.

— Надолго в Ростов, Филат Егорыч? — сидя на топчане, спросил Стенька.

— Как Бог даст. На ярмарке надо побывать. Так что домой не скоро.

— Ярмарка — это хорошо, — думая о чем-то своем, сказал Стенька.

— Всего наглядишься. Ростов — город особенный, один кремль чего стоит. Люблю сей город.

Заводчику почему-то захотелось выговориться. Пуская ароматные сизые колечки к потолку, он долго, чего никак не ожидал Стенька, высказывался:

— Ростов — город промысловый. Еще в середине прошлого века на берегу реки Ишни, около Варницкого монастыря, купец Михаил Серебренников возвел полотняную мануфактуру. Считай, это было первое крупное промысловое предприятие. А второе, мало погодя, возвел купец Василий Менкин, кой основал в городе суриковую и белильную мануфактуры. Опричь того, в городе действовали тринадцать салотопенных заводов, один кожевенный, один мыловаренный, три кирпичных и четыре пивоварни.

Заводчик подошел к окну и приоткрыл форточку, выпуская дым.

— Большой любитель, братец, сигар, но спать в чаду не привык.

— Изрядно же старый Ростов знаете, Филат Егорыч.

— Прадед мой когда-то был хорошим знакомцем купца Василия Менкина, гостевали друг у друга, письмами обменивались. Вот я по этим письмам Ростов и познавал. И про огородников Менкин прописывал, они едва ли не всю Россию своими овощами снабжали. Не зря же царь Петр направил ростовских огородников учиться земельному делу. Сей государь вознамерился наладить возделывание лекарственных трав в приозерных землях озера Неро, кои в большом изобилии выращивались в Голландии, но дело провалилось. А вот ростовский лук был любимым товаром в Москве и Петербурге. Причем у ростовцев были особые сорта. Репчатый — продавали в Питере, кубастый — в Москве.

Стенька, конечно же, отменно знал о любых сортах лука, но как человек «вятский» спросил:

— В чем разница, Филат Егорыч?

— Большая, братец… Кубастый лук сладкий, а репчатый — более едкий и прочный к лежке. В Ростове того и другого попробуешь… Я частенько письма Менкина проглядывал, по коим можно судить, что Ростов в минувшем веке стал крупным торговым центром. Сто семьдесят купцов с гильдейским налогом в 110 тысяч рублей! Каково! В лавках чего только не продавалось: шелковые, бумажные и шерстяные ткани, масло и мясо, мед и воск, мыло и всякие мелочные товары. А когда в 1754 году были уничтожены внутренние таможни, торговля и вовсе расцвела. Ярмарка в Ростове стала все более оживленной. Из Ростова купцы отправлялись в Оренбург, Саратов, Астрахань. Скупали там рыбу свежую и копченую, икру, масло коровье и другие съестные продукты. Вернувшись назад, везли товары в Петербург и Москву. Многие ездили на Украину, где продавали холст. Изрядно разбогатели купцы. В конце минувшего века они имели более семисот каменных домов и лавок. Каково?

— Вы сказывали, Филат Егорыч, о двух самых крупных фабриках в Ростове. А появилась ли третья?

— Разумеется, братец, но это уже в наши дни. Совсем недавно открылась миткалево-ткацкая мануфактура купца второй гильдии Маракуева. Ростовская же ярмарка стала третьей после Нижегородской и Ирбитской. Ее обороты достигают до десяти миллионов рублей. Ныне в Ростове что ни купец, то имя: Хлебников, Щапов, Серебряников, Мальгин, Кайдалов, Кекин, Мясников…

Филат Егорыч перечислял богатых купцов, а Стенку интересовал вопрос, где же остановится в Ростове заводчик. Ясно же не в гостинице, коей в Ростове нет. Не дай Бог у какого-нибудь знакомого купца, который мог и узнать Стеньку, ибо тот не раз бывал в той или иной каменной лавке, и когда Голубев замолчал, он спросил:

— Небось, в гостинице остановитесь, Филат Егорыч?

— Какая тебе гостиница? Ее и в помине нет в Ростове.

— А, говорите, ярмарка, купцы наезжают знатные. Чего ж Ростов гостиницу не может построить? Собрались всем миром, тряхнули бумажниками — и делу конец.

— Легко сказать, братец, но тут целая история. Коль Ростов город ярмарочный, то ему положен и ярмарочный Гостиный двор, что громадных денег стоит. Об этом ростовцы кумекают уже едва ли не сорок лет. Еще в конце минувшего века городская дума чуть ли не пять лет вышибала деньги у губернии. Но деньги-то огромные, 300 тысяч. Губернатор так и не пошел навстречу ростовской думе, пока за дело не взялся крестьянин графа Орлова Сергей Кобелев.

— Крестьянин? Сказка какая-то, Филат Егорыч.

— Быль, Стенька. Бывают и среди мужиков башковитые зажиточные крестьяне. Он взял да и обратился к императору Александру Первому.

— Вот это мужик! И все же откуда у него такие деньги?

— А он обратился с просьбой к государю, чтобы тот дозволил ему выстроить Гостиный двор в Ростове, с обеспечением ярмарки на 25 лет в аренду, но Кобелеву было отказано. Затем за дело взялся городской голова Федор Борисович Мясников, предложив выстроить Гостиный двор по акциям, но ростовские купцы сие не потянули, ибо стоимость составила один миллион рублей. Затем кто только не выходил с предложением выстроить Гостиный двор — и московский купец Иванов, и городской голова Кекин, кой предлагал возведение одноэтажного каменного здания на 1000 лавок. Была даже открыта подписка на акции, но и сей прожект скоро разрушился. Затем замахнулся на Гостиный двор генерал-лейтенант Бетанкур, кой разработал двухмиллионный проект о сооружении Гостиного двора за счет казны. Но он допустил серьезную ошибку. Пугаясь злоупотреблений, Бетанкур в письме государю Александру высказывал: «И не нужно допускать, чтобы строение означенного гостиного Двора было отдано на волю ростовских жителей». Затея провалилась. За дело взялся сам Ярославский губернатор Александр Михайлович Безобразов. Он лично встретился с императором и вручил ему проект ярмарочного Гостиного двора на 800 лавок. Проект был одобрен. Началось строительство, но и оно сорвалось. Вот так и остался Ростов без Гостиного двора, хотя городская дума затевала новые попытки [45].

— Худо, Филат Егорыч. Где ж вы намерены остановиться? Неужели опять на Постоялом дворе?