Валерий Замыслов - Углич. Роман-хроника
- Название:Углич. Роман-хроника
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Валерий Замыслов - Углич. Роман-хроника краткое содержание
Углич. Роман-хроника - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
- Холопи смирны, батюшка… С чадом твои беда приключилась.
- Беда?! - всполошился Годунов. В сыне своем души не чаял: единственный наследник и продолжатель рода.
Оттолкнул тиуна, кинулся в горницу Бориски; тот лежал на лавке, а подле суетилась старая мамка с примочками. Лицо Бориски в кровоподтеках, губы распухли, в темных глазах слезы.
У Федора Ивановича отлегло от сердца: жив наследник!
- Кто ж тебя, чадо?
- Мужик Исайка, - всхлипнул Бориска. - На санях меня вез, да худо тройкой правил.
- Лиходей мужик, едва не загубил дитятко, - запричитала мамка. - На дерева, чу, выкинул, нечестивец! Кабы на свята Богородица, смертушку бы принял родимый.
- Егорий! - загромыхал Федор Иванович. - Бери холопей и волоки Исайку.
Вскоре молодой мужик предстал перед Годуновым. Левый глаз Федора налился кровью, веко подергивалось.
- Ты што, душегуб, содеял? Сына мово надумал извести?
- Нет на мне вины, батюшка. Чаял, покатать по-доброму, да кони оплошали.
- Хитришь, сучий сын! - бушевал Годунов. - Холопи, на козлы смерда!
Набежали дворовые, содрали с Илейки дерюжный кафтан и рубаху, привязали сыромятными ремнями к козлам. Один из холопов взялся за кнут.
А-а раз! А-а два-а! - взмахивал рукой Годунов.
Бориска стоял на крыльце и чуть слышно покрикивал:
- Так его, так его, смерда!
* * *
На самое Благовещение 26в хоромах было скорбно: Федор Иванович крепко занемог, да так, что больше и не поднялся. Не помогли ни молитвы, ни пользительные 27травы, ни старец, привезенный из дальнего скита. Умер Федор Годунов.
Дмитрий Иванович тотчас после похорон, позвал к себе Бориску да трехлетнюю племянницу Иринушку и молвил:
- Матушка ваша еще позалетось преставилась, батюшка ныне скончался. Сироты вы.
Брат и сестрица заплакали, а Дмитрий Иванович продолжал:
- Но Бог вас не оставит. Отныне жить будете в моих хоромах. Стану вам и за отца, и за мать. Слюбно ли, чада?
- Слюбно, дядюшка, - шмыгнул носом Бориска.
Старая мамка подвела обоих к Годунову.
- Кланяйтесь кормильцу и благодетелю нашему Дмитрию Иванычу. Во всем ему повинуйтесь и чтите, как Бога.
Борис и Ириньица поклонились в ноги.
Хоромы дяди были куда меньше отцовых: две избы на подклетах да две белые горницы со светелкой, связанных переходами и сенями; зато и на дворе, и в сенях, и в покоях всегда было тихо и благочинно.
Дмитрий, в отличие от Федора, не любил суеты и шума; не по нраву ему были ни кулачные бои, ни медвежьи травли, ни скоморошьи потехи. Жил неприметно и скромно, сторонясь костромских бояр и приказных дьяков.
С первых же дней Дмитрий Иванович привел Бориску в свою книжницу.
- Батюшка твой до грамоты был не горазд. Тебя ж, Борис, хочу разумником видеть. В грамоте сила великая. Постигнешь - и мир в твоих очах будет иной. Желаешь ли стать книгочеем?
- Желаю, дядюшка, - поклонился Бориска.
И потекли его дни в неустанном учении. Поначалу Дмитрий Иванович усадил за букварь с титлами да заповедями.
- Тут начало начал, здесь всякая премудрость зачинается. Вот то - аз, а подле - буки. Вникай, Борис. Вникнешь - из буковиц слова станешь складывать…
Не было дня, чтоб Дмитрий Иванович не позанимался с племянником. Борис был прилежен и усидчив, букварь постигал легко. Дмитрий Иванович довольно говаривал:
- Добро, отрок. Букварь осилишь, а там и за часовник примемся.
Осилил Бориска и часовник, и псалтырь, и «Деяния апостолов». А через год и писать упремудрился. Дядя же звал к новым наукам.
- Ты должен идти дальше. Стихари и каноны - удел попов и черноризцев. Но ты, Борис, рожден для схимничества. Поведаю тебе об эллинской да латинской мудрости.
Дмитрий Иванович молвил о том, мимо чего, боязливо чураясь и крестясь, пробегали многие благочестивые русские грамотеи.
- Примешься ли за сии науки, отрок? Хочешь ли узнать о народах чужеземных?
- Хочу, дядюшка. Хочу быть зело мудрым! - воскликнул Бориска.
* * *
Засиделся допоздна. В покоях тихо; пахнет росным ладаном, душистыми травами и деревянным маслом; чадит неугасимая лампадка у киота, мирно, покойно полыхают восковые свечи в бронзовых шанданах, вырывая из тьмы строги е лики святых в тяжелых серебряных окладах.
Закрыв книгу, Дмитрий Иванович взял с поставца шандан и направился в Борискину комнату. Тот почивал на постели, укрывшись камчатым одеялом. Дмитрий Иванович залюбовался его лицом - чистым, румяным, с густыми черными бровями; разметались смоляные кудри по мягкому изголовью.
«Казист отрок. Славный поднимается молодец. Обличьем на сына покойного схож», - подумалось Годунову, и тотчас на душу навалился камень.
Не повезло Дмитрию Ивановичу на своих детей. Принесла жена Аграфена двоих дочерей и сына, жить бы им да радоваться, но Господь к себе прибрал. Дочерей - на втором году, сына через год. Горевал, винил жену, чаял иметь еще детей, но Аграфена так больше и не затяжелела. В сердцах норовил, было, спровадить супругу в монастырь, да отдумал.
«Видно, так Богу угодно. Жить мне без чад, но то докука. Постыло в хоромах без детей. Будет мне Борис за сына, взращу его и взлелею, разным премудростям обучу. А вдруг высоко взлетит».
На словах Дмитрий Иванович хоть и костерил Федора за спесь и похвальбу, но в душе он поддерживал брата и не раз, горько сетуя на судьбу, тщеславно думал:
«Годуны когда-то подле трона ходили. Ныне же удалены от государева двора, лишены боярства. Пали Годуны, оскудели, остались с одной малой вотчиной. А допрежь в силе были. Великий князь Годуновых привечал, с родовитыми на лавку сажал. В почете были Годуны».
Терзался душой, завидовал, лелеял надежду, что наступит пора - и вновь Годуновы будут наверху.
Много передумал Дмитрий в своей костромской вотчине, а потом снарядился в Москву.
«Попрошусь к царю на службу. Авось вспомнит Годуновых».
Челобитную подал думному дьяку на Постельном крыльце - место в Москве шумное, бойкое. Спозаранку толпились здесь стольники и стряпчие, царевы жильцы 28и стрелецкие головы, дворяне московские и дворяне уездные, дьяки и подьячие разных приказов; иные пришли по службе, дожидаясь начальных людей из государевой Думы и решений по челобитным, другие же - из праздного любопытства.
Постельная площадка - глашатай Руси. Тут зычные бирючи извещали московскому люду о войне и мире, о ратных сборах и роспуске войска, о новых налогах и податях, об опале бояр и казнях крамольников…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: