Анатолий Козинский - РАСПЯТИЕ ДУШИ УКРАИНЦА. Книга первая. ДЕТИ ВОЙНЫ.

- Берегись, Лёвочкин! Не дай бог, исполнится предсказание Моисеева, и ты схлопочешь пулю от этого сумасшедшего националиста, — сказал Фёдор, меткой очередью успокаивая навечно, мечущегося и заблудшего в поиске мира, Мирона.

Еле живые, исхудавшие и измождённые, Болеслава со своими детьми сидела среди глиняных развалин родной хаты и беззвучно плакала. Горькие слёзы самопроизвольно катились из её глаз, застилая угнетающую картину царящей разрухи вокруг неё.

Центральная часть Берёзовки, особенно дома и хаты, прилегающие к шоссе, были полностью разрушены. Каким-то чудом уцелевшая семилетняя школа, отчаявшись услышать знакомый шум и визг учащейся детворы, безучастно смотрела на мир глазницами выбитых оконных стёкол и дырами в кирпичных стенах от пробоин снарядами. Мост через речку Соб был разрушен и окончательно взорван отступающими немцами. Большая часть воды пруда, не удерживаемая ничем, убежала. Тем не менее, обрывистые, а в некоторых местах и болотистые берега речки представляли собой естественную преграду для наступающих войск Красной армии. На скорую руку ниже по течению сапёрными частями был построен мост временный. Для него-то и были использованы столбы и балки из полуразрушенных окружающих домов. Другого леса в округе просто не было. Вся остальная деревянная мелочь — двери, окна, мебель и прочая домашняя утварь пошла под колёса военной техники. Сам по себе болотистый участок дороги выезда от моста на шоссе, размокший весенней распутицей и разбитый этой же техникой, был трудно проходимым.

На небольшой уютной улочке, где проживали Ясени, из десяти — сохранились только три покосившихся израненных и ободранных домика. Отсвечивая вкраплениями соломы снопиков былого покрытия крыш, вокруг чернели кучи развалин глины — всё, что осталось от, когда-то беленьких ухоженных украинских хат. Совсем как на кладбище. Только основную часть людей там похоронили раньше. Теперь немногие выжившие из них, присутствовали на похоронах руин своего города. Ураган сокрушительной войны пронёсся над местечком и, далеко не созидательной гигантской волной наступления Советских войск, отхлынул далее на Запад. Уцелевшие люди, оставленные сам на сам с горем и разрухой, возвращаться к жизни не спешили. Ничего хорошего она им не сулила: «всё для фронта, всё для победы!» — для этого ни сил, ни воли у них не осталось.

Болеславе, как тому, обречённому на расстрел еврею, захотелось броситься в реку и покончить раз и навсегда: и с войной, и с подлостью несправедливой жизни. Она посмотрела на детей — почему в этой стране никто не хочет задумываться, для кого и для чего эта победа добывается? Конечно, вразумительный ответ на этот вопрос она не нашла.

Но одновремённо со всей очевидностью стало ясно, что без неё дети пропадут. Сколько сможет, за их жизнь она будет бороться, ибо вопрос выживания стаёт смыслом и главной целью её существования.

— Мама, не плачь, посмотри: наша лопата! — указал Артур на еле просматриваемое из глиняных развалин нехитрое изделие из добротного железа.

Вита скулить в унисон матери перестала и вопросительно уставилась поочередно на лопату, Артура и мать, всем своим видом беззвучно спрашивая: «ну и что?»

Сопереживая и глубоко прочувствовав всё, что происходило с сердцем мамы, Артур выковырял лопату из глины, стал рядом с ней и твёрдым голосом заявил:

— Мамочка, прошу тебя, только не плачь. Мы пришли домой, и тут будем жить.

— Ну, что ж, сынок, — как эхо повторила мать, — будем жить.

Так их, в объятиях втроём, с лопатой в руках Артура, и увидела соседка бабушка Мария. Не захотела она бежать от войны с родной хаты. Удивительно, но вместе со своим Ефимом весь этот ужас стрельб, взрывов, нашествие немцев и боёв они пережили сидя даже не в погребе, а в коморке своего жилища. Дом и их жизни судьба сохранила в целости и сохранности.

Старую добрую женщину удивить было трудно. Тут же, в лучах восходящего солнца, на месте развалин и руин она увидела памятник всесильной жизни: женщину — мать, обнимавшую девочку и мальчика с лопатой в руках. Композиции разных памятников припомнить она могла много: с серпом и молотом, с мечом и винтовкой, с пером и музыкальным инструментом и множество других. А вот с лопатой… не припоминает. А ведь именно она — лопата помогала людям выжить, жить и обустраивать своё благосостояние. С помощью лопаты вскапывали огороды и поля. С её помощью строили города, дороги, рыли каналы. С её помощью бойцы, спасая жизнь, вгрызались в землю, рыли траншеи и блиндажи. При помощи лопаты люди рыли могилы, хоронили погибших и для продления жизни садили сады.

Удивительно, жизнь торжествующая восполнила недостаток в монументах и изваяла памятник из живых людей — мать, дочь и мальчик с лопатой в руках.

— Собирайтесь, жить будете у нас, — сказала бабушка Мария, жестом руки указывая на свою хату.

Для семьи Ясеней начался новый этап жизни. Этап выживания — голодного труда до изнеможения, когда сама смерть казалась избавлением. Выжить им помогали такие же, как и они бедолаги — окружающие люди. В то время общая беда их сближала, и они помогали друг другу, чем могли. Местная власть, зацикленная на призыве «всё для победы», оказать помощь тем, для кого эта победа добывается, ничем не могла. Правда, стараниями властей было отловлено несколько местных полицаев. Их то ли судили, то ли нет, но расстреляли — это точно, во всяком случае, из жизни они исчезли навсегда.

Раскапывая развалины своего дома, Милослава с детьми обнаружили некоторые бытовые инструменты и утварь. В подполье погреба сохранились остатки картошки и припрятанная одежда. На пригодной земле среди куч глины общими усилиями посадили огород.

Там же они расчистили площадку и прямо на земле начали строить из той же глины, замешанной на соломе — из «вальков», стены небольшой хаты. Дерево, балки, листы жести выкапывали из грязи дороги и окружающих развалин. На просьбу оказать хоть какую-то помощь военный комиссар спросил мать «а где твой муж?»

— Воюет, — ответила она.

— Вот когда будешь знать, где и за кого воюет, тогда и приходи, — закончил он разговор.

Вечно голодные сверстники Артура ели всё, что успевало вырасти на земле и под землёй: цветки белой и жёлтой акации, ростки морковки, редиски и лука, зародыши яблок, груш, слив, чёрной и красной смородины…. Они играли в обычные игры: жмурки, классики, тряпичные и, вырезанные из пористой резины колёс пушек, мячи. Самой распространённой была игра в войну. Желающих быть партизанами и бойцами Красной Армии было большинство. А вот немцами воевать не хотел никто. Их назначали по жребию. Бойцами руководили «Чапаевы», «Зои Космодемьянские», «Будённые» и «Ворошиловы» — большинство герои гражданской войны. Новых героев они ещё не знали.