Илья Бражнин - Мое поколение. Друзья встречаются

Для решения боевой задачи в дело вводилось почти одновременно несколько групп. Первой была вельская группа, стоявшая против белых на Ваге. Она должна была наступать на Шенкурск с юга и взять все укрепленные подступы к нему лобовым ударом.

Вторая группа, в которую входил батальон Мити, должна была двигаться на Шенкурск с запада, со стороны железной дороги, от станции Няндома, и, наступая, пройти лесами сто девяносто верст.

Третья группа должна была подходить с востока, от Двины. Ей предстоял самый длинный (около трехсот верст) и самый трудный путь.

Одновременно с действием этих трех колонн местные партизанские отряды должны были пройти в тылы белых, взять поселок Шеговары, в сорока верстах к северу от Шенкурска, нарушить связь белых и отрезать их шенкурскую группу от Архангельска.

Операция могла иметь успех только при совершенно точной согласованности движения всех групп. Каждая в отдельности могла быть легко разбита сильным шенкурским гарнизоном, втрое превышавшим численностью самую сильную из них, и тогда были бы обречены остальные подходящие порознь группы, а вместе с тем провалилась бы и вся операция.

Все группы должны были подойти к городу и штурмовать его одновременно. В ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое января, точнее - ровно в полночь, все отряды, начавшие движение в разные сроки и с разных пунктов, должны были быть под Шенкурском.

Двенадцатого января отдан был приказ по армии о начале наступления. Двенадцатого же января двинская колонна незаметно для противника оставила позиции и первой двинулась в далекий, трудный поход.

Почти одновременно с уходом к Шенкурску двинской колонны оставшиеся на двинских позициях части, отвлекая на себя противника, начали наступление. Завязался жестокий бой. Укрепленные позиции врага у Тулгаса несколько раз переходили из рук в руки.

Начали свою часть операции и партизаны. Не так давно партизаны Афанасьевской, Химанавской и Ново-Никольской волостей объединились и вместо трех маленьких отрядов образовали один большой. Назывался он - Первый Северодвинский партизанский отряд и насчитывал около двухсот человек.

Получив задание немедля включиться в шенкурскую операцию и начать действовать в тылах противника, партизаны стали на лыжи и внезапно появились в районе Шеговар, занятых сильным американским гарнизоном. Прежде всего партизаны перерезали телефонную связь его с Архангельском и Тулгасом. После этого они бесшумно сняли в деревне Дарвинской заставу противника и ночью бурей ворвались в Шеговары.

Освещенные окна изб, в которых стояли солдаты, были хорошими мишенями. В них полетели гранаты. Затрещали винтовки, зататакали пулеметы. Американцы после короткой схватки бросили Шеговары и бежали к Березнику.

Таким образом Шенкурск был отрезан с севера, и обходные колонны красных могли действовать спокойней, зная, что подкрепления шенкурскому гарнизону не будет.

Южная, вельская группа, состоявшая из отряда моряков и отряда пехоты при восьми легких и шести тяжелых орудиях, сосредоточилась на исходных позициях семнадцатого января.

В ночь на восемнадцатое января колонна выступила в поход. Выглядела она не совсем обычно. Красноармейцы шли в белых кальсонах и нижних рубахах, подбитых ватой и надетых на верхнее платье. Это делало отряд незаметным на снегу.

Ночной марш кончился у занятой противником деревни Лукьяновки. После короткой перестрелки противник отступил. Вельцы вошли в Лукьяновку. Следующий марш привел колонну к укрепленным позициям деревни Низкая Гора. Дружным натиском позиции были взяты, и враг отброшен на дорогу к Устьпаденьге. На подступах к ней белые и интервенты сосредоточили сильную артиллерию и огнем её сбили наступающих. К рассвету вельская колонна отступила к Низкой Горе.

Надо было передохнуть после непрерывных суточных маршей и стычек. Но впереди лежала Устьпаденьга. Взятие её в тот же день входило в жесткий график движения колонны, и поэтому в то же утро, девятнадцатого января, едва приведя себя в порядок, группа снова двинулась от Низкой Горы к Устьпаденьге. Артиллерия противника била не переставая. Группа рассредоточилась, чтобы не нести от огня большого урона, и залегла в редкие цепи. Подобравшись ползком поближе к белым, цепи встали и под сильным огнем пошли в атаку. Враг был смят. Вельцы ворвались в Устьпаденьгу.

Было сорок пять градусов мороза.

Красноармейцы кричали: «Есть Устьпаденьга, даешь Высокую Гору!»

В девять часов вечера на плечах отступающего противника вельская колонна подошла к укреплениям Высокой Горы. Они были сильнее устьпаденьгских. Противник приостановил свое отступление. Цени залегли в ста шагах друг от друга. В лоб Высокую Гору взять было невозможно: артиллерия застряла в снегах где-то позади. Отряд моряков пошел в обход с левого фланга. На правом фланге, призраками скользя в лесных потемках, обходили Высокую Гору бойцы лыжной команды. Пехотные цепи, ожидая конца фланговых маневров и подхода артиллерии, зарылись в снег и согревались перебранкой с белыми. В лесу потрескивали скованные морозом сосны. Наступала ночь. Подошедшая артиллерия ударила по укреплениям Высокой Горы.

В это именно время с далекой станции Няндома выступила в поход железнодорожная колонна. Осенью восемнадцатого года несколько орудий, посланных в помощь вельской группе со станции Коноша, прошли сто тридцать верст по тылам в течение месяца. Теперь бойцам железнодорожной колонны предстояло уже не в тылах, а в боевой обстановке пройти сто девяносто верст и протащить через леса десять орудий в течение восьми дней.

Задача была нелегкой, но в последние часы перед походом участники его мало думали о предстоящих трудностях, чему главным образом обязаны были драмкружку Митиного батальона. Кружок этот уже давно готовил к постановке «Лес» Островского, спектакль назначили как раз в день выступления.

Так как бойцы уже три дня отдыхали перед началом марша и последние часы только напрасно томились ожиданием, то комиссар колонны охотно разрешил этот спектакль. Вечером все наличные бойцы и всё население Няндомы собрались в старом пакгаузе, взятом вчера с боем у коменданта станции. Зрители нетерпеливо требовали начинать спектакль. Режиссер, он же помощник режиссера, гример и суфлер, он же и батальонный фельдшер, полез в сколоченную из двух ящиков суфлерскую будку и дал знак подымать занавес. Не участвовавший в первом действии Маенков (он играл Аркашку Счастливцева) взялся за веревки, приводящие занавес в действие, и четыре солдатских одеяла, сшитые заботливыми руками телеграфистки Наденьки, поползли в сторону.