Валентина Перельман - Сердце Льва

–

Да. Просто совесть моя, а идеология «наша» – ничья.

–

О! Так ты единоличник! Эгоист?

–

Да

.

–

Тогда, – Нечаев стал подбирать слова, – мы с тобой идейные враги!

–

Нет. Я прост и понятен и для себя, и для Вас, и для всех. А Вы непонятны для себя, а поэтому безоружны перед любым, кто захочет на Вас сыграть свою игру.

–

Интересно! Хотел бы я посмотреть на того, кто осмелится сыграть на мне! Великий Шекспир вложил в уста Гамлета такие слова: «Я не флейта, и играть на мне – нельзя!»

–

Гамлет руководствовался совестью, а не идеологией. Поэтому он сказал правду.

–

Ну, как, мои дорогие мужчины? – Ольга появилась в проёме окна. – Проголодались? Будем завтракать?

Найти более неподходящий момент для того, чтобы обратить на себя внимание, Ольга не могла. Поэтому её вопрос

остался без ответа.

–

Так значит – я лжец?

–

Нет. Просто Вы воспитаны идеологией. Она для большинства людей заменила совесть. Вот пример. По идеологии мы все равны. А по совести – каждому нужно своё: свой дом

–

не общежитие; своя семья – не коммуна; свои дети, свои родители, свои мысли, чувства, своя рубашка, которая всегда ближе к своему телу.

–

Так что получается? Герои революции, гражданской войны – умирали за ложь?

–

Такой вопрос сам подразумевает ответ. Если ответить «да», получается, что я враг Советской власти. Если ответить «нет», тогда я лгу самому себе, потому что гражданская война – подлое братоубийство. По моей совести, братоубийца

–

преступник, а не герой.

–

Хм. А ты философ! Интересно. Нам с тобой, по– видимому, всегда будет, о чём поговорить.

–

Мне тоже интересно с Вами. Я ведь никогда не разговаривал со знаменитыми людьми, которые думают и говорят от имени народа.

–

«От имени народа», – писатель задумался. – Да. Придётся всерьёз подумать. Я ведь был уверен, что говорю от своего имени. Мне казалось, что я смело высказываю свои мысли. А возможно, что я заидеологизирован – зомби…

–

Идите домой, – Ольга, не дождавшись ответа, поступила так, как ей было удобно. – Я приготовила завтрак.

–

Пошли. Чай остынет, – Павел Никанорович встал из– за стола. Василь открыл дверь и пропустил тестя. – Да, Ольге всегда нравились хорошие манеры. Теперь понятно, чем ты её подкупил.

–

Если бы я купилась на хорошие манеры, так в ГИМО таких кавалеров – воз и малая тележка. Надо было мне в Запорожье ехать?

–

Ну! А что ты в нём нашла?

–

Пообщайся с ним. Тоже найдёшь.

–

Да, уж имел удовольствие. Пофилософствовали.

–

Ну и как? – Ольге нужно было мнение отца. Она ждала поощрения своего выбора.

–

Нестандартен твой муженёк. Это дорогого стоит!

–

Ой! Вась, разлей чай. Я сейчас, – Ольга бросила полотенце и побежала на антресоль. – Вот, – принесла она

бумагу. – Это квитанция на получение компьютера. Вася с Котиком купили и выслали на твой адрес.

–

Компьютер? А зачем он здесь?

–

Это будет Ваша умная пишущая машинка. Научитесь пользоваться – ни корректора, ни редактора, ни черновиков не надо будет.

–

Пап! Это тебе наш подарок на мою свадьбу.

–

Глупость какая-то! Это я должен вам сделать подарок на свадьбу.

–

Ну, папуля! Это само собой, а то – само собой. Одно другому не мешает. Когда Котик купил компьютер, Вася стал на нём работать. На третий день он почувствовал, что писать на компьютере легче. Они поехали и выслали тебе точно такой же.

–

Это очень удобный инструмент. Вы оцените. Просто нужно привыкнуть.

–

Но ведь он же стоит бешеных денег!

–

Привыкай, пап! Он не транжира, но и не жадоба. Это мой муж. Я буду стараться быть достойной его.

–

Воистину, неисповедимы пути Господни! Кто бы мог подумать, что эта девчонка-сорванец, которая играла не в куклы, а в войнушку с мальчишками, скажет когда-нибудь такие слова? За это надо выпить! – Павел Никанорович открыл буфет и достал рюмки. – В холодильнике графинчик. Это медовуха. Её гонит наш пасечник. Мастер!

Василь достал графин и разлил водку.

–

За вас! – Нечаев посмотрел на дочь, потом на зятя. – Оказывается, приятно сознавать, что рядом с твоей дочкой взрослый человек. – Он привлёк к себе и поцеловал дочь. – И чего это бабы плачут на свадьбах? – Он помолчал, а потом резюмировал: – Наверное, потому что горько. Надо бы подсластить!

Молодые целых два дня с удовольствием подслащали одинокую жизнь Никанорыча.

Только молодожёны занялись предотъездными сборами, как у калитки остановилось такси, и во двор вошла хозяйка дома. Софа Андреевна прибыла с гастролей.

–

Мама! – Ольга первая увидела её из окна мансарды. – Пап! Мама приехала!

–

Софа! Ты должна была приехать послезавтра, – муж вышел из-за угла дома, где они с зятем заканчивали строи

тельство собачьей будки.

–

Я прослушала автоответчик и поняла, что вся семья должна быть здесь, – супруги поцеловались, и муж взял её сумочку.

–

Умница, Софочка! Умница! Хорошо, что застала ребят. Ещё пара часов, и их уже здесь не было бы.

–

Здравствуй, доченька! – они обнялись. – Ну, где твой рыцарь?

–

Здравствуйте, Софа Андреевна, – перед маленькой холёной дамочкой нарисовался здоровенный детина с топором в левой руке.

–

Ой! Стенька Разин! – воскликнула тёща. – Будем знакомы. – Она протянула свою холёную ручку и уже готова была вскрикнуть от крепкого мужицкого рукопожатия. Василь положил протянутую ладонь в свою лапищу, нагнулся и поцеловал её. Софа Андреевна внимательно посмотрела на зятя. – Приятно, – удивлённо констатировала она. – Пойдёмте, Василий, знакомиться.

–

Пойдёмте, – он передал топор тестю, согнул левую руку в локте, приглашая тёщу воспользоваться поддержкой. Тёща кивнула и взяла его под руку. – Куда присядем? – галантно спросил кавалер.

–

Вы устали?

–

Нет.

–

Тогда прогуляемся по саду.

–

Как прикажете.

–

Пап, они, по-моему, неплохо спелись. А?

–

Да. Два актёра погорелого театра. Представляются.

–

Разрешите представиться? – в прежнем тоне продолжил Василий диалог с тёщей.

–

Пожалуйста. Будьте добры.

–

Я, Василий Степанович Славенко. Из крестьян. Православный. Военнообязанный. Имею высшее образование. Два. Живу с родителями в деревне на Украине, в Запорожье. Имеем хатку, старый «Москвич-412», велосипед.

–

Всё?

–

Да. Если не считать пса, кота, петуха, …

–

Если у Вас есть ещё и осёл, то я знаю, кто Вы. Вы трубадур из Бремена.

–

Нет. Осла нет. А вот бурёнка, два хряка и выводок цыплят – найдутся.

-

Эх, жаль! Я думала – вы трубадур. Тогда получалось, что моя дочь – принцесса. Из этого следовало, что я королева.