Валентина Перельман - Сердце Льва

И ты в это веришь?

–

В то, что Он сказал? Не знаю. Может, не сказал, а подумал. Мне Он не говорил этого. Но в то, что есть проект мироздания, – верю, и даже знаю.

–

Ты знаешь проект мироздания?

–

Я знаю, что он есть. А его пониманию мешает вера людей в экран, который называется материей. Они думают, что за экраном ничего нет. А за этим экраном и находятся те образы, которые отображает экран.

–

Как в телевизоре?

–

Ну . пусть пока будет такая модель. На самом деле она сложнее.

–

Значит, всё, чему учат религии, – правда?

–

В принципе, да. Но за тысячи лет религиозные знания раздулись для целей служителей культов. Теперь религия больше грешит бытописанием мира Земли, чем когда-нибудь. Она больше похожа на идеологию.

–

А есть та часть религии, которая похожа на науку о мироздании?

–

Есть. Такая часть называется Каббалой. Но она написана в понятиях людей, живших тысячи лет назад. Поэтому нам трудно её понять. Кроме того, в ней записаны и многие предрассудки тех людей. То же самое и с египетскими свитками, тибетскими вероучениями.

–

А что, наши учёные глупее древних мудрецов?

–

Нет. Они просто исследуют земное. А эта наука за гранью их ощущений. Кроме того, снова разница в терминах. Например, я знаю, что есть кошелёк, купец, рынок, доверенное лицо. Но вот банк, брокер, биржа, траст – это непонятные мне термины.

–

Но я же смог перевести их для тебя.

-

Только потому, что я ещё жив. А поколению, которое будет жить в мире без денег, ты не сможешь этого объяснить.

–

Я вот тоже думаю, что деньги отомрут. Останется понятие капитала, как меры возможностей человека.

–

Вот и объясни им, что такое купец или кошелёк.

–

Слушай, Василь! А чего бы тебе не объявить о создании новой религии?

–

Мне не по нраву любая идеология. А религия – это, скорее, идеология, а не описание сотворения Мира. В религии есть идол. Даже у каббалистов. А иудаизм построен на основе каббалы, только уже в форме идеологии. Они уделяют больше внимания ограничениям, чем свободам.

–

А твоя методика будет учить …

–

Абсолютной свободе в рамках законов гармонии – законов взаимосвязи образов.

–

Ребята! – Ольга решила, что мужчинам хватит философствовать. – Нам уже скучно!

На кухне были светские сплетни, анекдоты, песни. Уже за полночь гости решили уйти.

–

Молодец Ольга! – сказал Вадим. – У тебя уникальный мужик.

–

Знаю.

Весь следующий день Василий провёл в квартире один. Он перерыл почти всю библиотеку, сгрыз все сушки и фрукты, выпил много чая. Ольга бегала по своим делам в редакцию, паспортный стол, магазины. В отделе культуры редакции она выпросила контрамарки в Большой театр, на Таганку и в кукольный Образцова. Так что культурная программа на неделю была свёрстана.

–

И нам, грешным, есть, чем удивить Вас, господин чародей, – думала, улыбаясь про себя, Ольга.

***

При полном отсутствии каких бы то ни было планов и представлений о будущей книге рукопись больше походила на поток скачущих мыслей. Деми не утруждал себя особой заботой о соблюдении последовательности или увязывании времени и места событий.

Чуткое и доброе сердце Риты всегда билось в унисон интересам мужа. Поэтому она легко наводила

порядок в его творческой мастерской. Она собирала и соединяла разрозненные зарисовки и компоновала их в единое повествование.

Когда Деми прочёл отредактированный Ритой текст, он искренне удивился, обхватил голову руками, и вихрь противоречивых мыслей наполнил её.

–

Послушайте, маэстро, – лёгкой ироничной улыбкой Адамбекрешилуспокоить сомнения автора, – Вы творческий эгоист. Поверьте, я хорошо разбираюсь в человеческой психике. Больше того – я только в ней и являюсь настоящим специалистом высочайшей квалификации. Вы себе даже не представляете, до какой степени это является абсолютной правдой. Вы нигде не найдёте моих следов, кроме как под черепной коробкой гомо сапиенс. Там мой космос, мой офис, моя кухня.

Демиург слушал, разинув рот, опешив от сознания того, что получает величайшее откровение от первоисточника.

-Да, да, – гость хозяйским жестом открыл бар, плеснул в пустой фужер коньяк и подал владельцу дома. – Выпейте. Это Вам сейчас очень полезно. – Он подождал, пока Демиург пригубит коньяк. После того как жидкость произвела ожидаемый эффект расслабления тела и умиротворения мыслей, Адамбек продолжил.

Тон его речи всегда отличался конкретной интонацией, а сейчас он стал звучать жёстко, как приговор:

–

Итак, как уже было нами сказано: «Вы творческий эгоист». Вам, видите ли, недостаточно передать читателю смыслиобразыВашегопроизведения.Ваммаловубедительной форме представить читателю свою самую невероятную идею, заставить его поверить в реальность создаваемых Вами героев, ситуаций и образов. Вам необходимо ещё и передать ему сложность творческой кухни, да так, чтобы он удивился и преклонился перед мощью Вашего творческого интеллекта. Вот как бы недостаток этого Вас и смущает в сотворённой Ритой редакции. А ведь она действовала в строгом соответствии с высказанными Вами интересами. Это Вы пожелали написать роман, который прочтут и правильно поймут миллионы. Так вот. То, как скомпонованы Ваши рассказы, полностью отвечает принципу простого и доступного повествования.

Автор должен был признать справедливость

слов Адамбека. Он лишний раз убедился в чёткости суждений прототипа героя своего романа.

–

Я вот любуюсь, – гость вертел в руке стопку печатных страниц. – Почти две сотни страниц прекрасного текста. Браво, маэстро!

–

Похвала из Ваших уст дорогого стоит. Уж мне-то известна Ваша строгость в оценках.

–

Правда – не лесть. Её не стыдно и произносить, и слушать. Заслужил – получай.

–

Что-то мне не по себе. Вы не будете против бокала шампанского? – писатель открыл бар. – Нет. Шампанского нет. Есть коньяк.

–

Можно. Собираетесь отметить триумф? Уже?

–

Ну, зачем так? Я далёк от нарциссизма. – Автор с улыбкой подал критику бокал. – Просто Вы открыли кампанию литературной критики нашего творчества. Вот за это и выпьем!

–

А скромностью маэстро не страдает, – лукаво заметил критик.

–

С чего вы это взяли?

–

Вы сказали: «…Нашего творчества». Я так понял, что «Нашего» – это с большой буквы.

–

Ну, что Вы! Роман – результат не только моего труда. Где бы всё это было без моей Риты? Я-то делаю самую интересную часть, а ей достаётся рутинная. – Он секунду подумал. – Нет. Она все тексты переписывает и компонует в строгое повествование. Так что, скорее, я делаю только эскизы, а она создаёт полотна.