Лев Демин - Каторжник император. Беньовский

Миновали мыс Доброй Надежды и взяли курс на северо-восток. После непродолжительного плавания по слегка штормившему Индийскому океану увидели на горизонте чёрную кромку берега Мадагаскара. «Неустрашимый» бросил якорь на рейде у мыса Святого Себастиана.

Здешняя природа мало напоминала ту буйную и пышную тропическую флору с её неизменными джунглями, какую Морис Август наблюдал на восточном побережье острова. У южной оконечности Мадагаскара расстилалась засушливая саванна со скудной растительностью, реки и ручьи в сухое время года пересыхали. На берегу на скудном пастбище паслось стадо горбатых зебу. Виднелось несколько небольших поселений. Обычные малагасийские лёгкие хижины с остроконечными кровлями из камыша мало отличались от тех, какие Беньовский наблюдал прежде на востоке острова. Люди на берегу, заметив корабль, приветливо махали руками.

Беньовский распорядился спустить две шлюпки и пригласил компаньонов посетить берег.

— Не опасная затея? — осведомился Колеруа.

— Нечего опасаться. Малагасийцы народ мирный, дружелюбный. Охрану всё же возьмём для солидности.

Когда обе шлюпки пристали к берегу и путники высадились, их окружила небольшая толпа малагасийцев, не показывавших ни малейшего чувства робости. Среди них были и ребятишки. Моложавый широколицый мужчина, угадав в Беньовском главного, заговорил с ним на местном диалекте.

— Француз?

— Нет, мы торговцы из разных стран. Приплыли торговать с вами. Ваши друзья. Понимаешь?

Выяснилось, что местные жители принадлежали к племени или народу антануси и их диалект значительно отличается от диалекта северо-восточных соседей бецилисарака, которым неплохо владел Морис Август. Поэтому на первых порах собеседники плохо понимали друг друга, но потом кое-как приспособились. Беньовский старался строить простые, короткие фразы, по нескольку раз повторял их и дополнял речь жестами.

— Ты слышал что-нибудь об Ампансакабе? Ваши люди слышали об Ампансакабе?

— Нет, белый господин. Ничего не слышал. Кто такой Ампансакабе?

— Большой человек. Властелин острова.

— У нас есть свой большой человек. Живёт он в большой деревне вон за тем холмом. Зовут его Ламбуин.

Беньовский понял, что речь идёт о каком-то местном вожде или князьке, живущем неподалёку.

— И много селений подчиняется вашему Ламбуину?

— Много, белый господин, ох как много.

— Может быть, десять? — И Беньовский для ясности растопырил пальцы обеих рук.

— Нет, больше.

— Или десять и ещё раз десять?

— Может быть, а может быть, и нет. Точно не знаю.

— Тогда я попрошу тебя, парень...

— Рад услужить господину.

— Беги в деревню за холмом, где живёт твой большой господин Ламбуин. И передай ему: приплыли, мол, его друзья и приглашают в гости. Получит от нас хорошие подарки.

— Рад бы, да не могу. Мой брат с утра пасёт скот и очень устал. Я должен его сменить.

— А если получишь от меня подарок, побежишь?

— Если это хороший подарок...

Беньовский протянул малагасийцу складной нож и пачку табаку.

— Я побегу.

— Постой. Среди людей Ламбуина нет никого из племени бецилисарака?

— Как же, непременно есть. Это Ребеариверу, муж его дочери, торговец. Он пришёл с севера. У него своя лавка.

— Пригласи и торговца. Понял?

— Всё понял, мой господин.

Когда собеседник Беньовского удалился и небольшая толпа зевак рассеялась, Колеруа спросил Мориса Августа со скрытой издёвкой:

— Где же восторженная встреча повелителя? Я что-то не заметил её.

— Всему своё время. Да будет вам известно, господин Колеруа, что мои предшественники Ампансакабе никогда не распространяли свою власть на южную оконечность острова. Ядро моих владений — это восточное побережье Мадагаскара.

— У вас есть соперники на острове?

— Есть, к сожалению. И самый могущественный из них — король Имерины, который владеет центральным плоскогорьем. У него неплохая регулярная армия.

— И вы намерены подавить этого короля и объединить весь остров под своим скипетром?

— Вы правильно разгадали мои планы, Колеруа.

— Кто же вам поможет? Уж не наша ли экспедиция?

— Не переоцениваю её возможности. Полагаюсь на моих малагасийцев. Я слишком много для них сделал, и они это оценили. Они для меня сделают всё.

Колеруа ничего не сказал на это, а только переглянулся с другими компаньонами. Потом, обмениваясь впечатлениями от этого разговора и высказываний Беньовского, все они дружно назвали его маньяком и авантюристом, для которого компания — только орудие личных честолюбивых планов.

Пока же, в ожидании прибытия местного вождя, или князька, Ламбуина, Беньовский предложил компаньонам выбрать место для товаров и осмотреть прилегающую местность.

Прошло немало времени, прежде чем компаньоны услышали ритмичные удары барабанов и гонгов. Из-за холма показалась длинная процессия, змеившаяся по тропе. Впереди несли на носилках вождя, за ним шли стражники, вооружённые кривыми арабскими саблями и португальскими ружьями, затем старейшины, одетые понаряднее других, и рядовые подданные. Ламбуин был ещё не дряхл, мускулист и облачен в рубаху, разукрашенную красивой национальной вышивкой.

При приближении процессии Морис Август сказал Уфтюжанинову:

— Давай-ка, Иван, медальон.

Иван открыл походную сумку и достал тяжёлый круглый диск из потускневшего серебра. Беньовский взял медальон из рук Уфтюжанинова и повесил себе на шею. Это не ускользнуло от внимания компаньонов. А Колеруа проговорил сквозь зубы:

— Посмотрим спектакль, господа.

Беньовский и Ламбуин обменялись поклонами и приветственными речами. Морис Август несколько раз подчеркнул в своей речи: мы мирные торговцы, пришли к тебе как друзья. Твои люди найдут у нас всё, что необходимо для жизни. Пусть Ламбуин разрешит торговать на своей земле, открыть здесь торговую факторию. Малагасийский вождь приветливо кивал головой в знак согласия.

Говорил Беньовский на языке бецилисарака, на котором говорит племя восточного побережья. Молодой малагасиец, стоявший по правую руку от вождя, бегло переводил речь Мориса Августа на местный диалект. Так что языкового барьера не возникало. Беньовский догадался, что переводчик и есть зять Ламбуина, торговец, прибывший сюда с севера.

Вождя одарили подарками. Он получил кинжал в серебряных ножнах, пёстрый, расшитый золотом кафтан и фаянсовую флягу с вином. Подарки поскромнее получил и переводчик. Подарками оба остались довольны. Получая из рук Беньовского кубок цветного стекла, Ребеариверу, зять вождя, сказал с удивлением:

— Я видел это изображение на дощечках во многих домах моих соотечественников. — Ребеариверу показал на медальон Мориса Августа. — Солнце и бабакота, которого мы почитаем... Это же знак великого властелина Ампансакабе.