Лев Демин - Каторжник император. Беньовский

Проводив японцев до трапа, Беньовский дал команду штурману подымать якорь и распустить паруса. Галиот взял курс на север и вскоре подошёл к бухте, на которую указывали японские чиновники. На некотором удалении от берега находилось селение, поменее предыдущего. Несколько десятков строений окружала невысокая каменная стена. Среди деревянных построек выделялись два-три сооружения из камня с высокими вогнутыми черепичными крышами. Очевидно, это были храмы. Справа от селения возвышались покрытые лесом горы.

По приближении к гавани судно встретили Две лодки. На одной из них находился чиновный японец со свитой. Чиновника можно было распознать по выбритому темени, скромному, но богатому кимоно из тёмной шёлковой ткани и кривому мечу за поясом. Чиновник, видимо глава местной сельской администрации, поднялся на корабль и, безошибочно уловив в Беньовском начальника, приветствовал его учтивыми поклонами. Беседы на получилось, так как в свите прибывшего важного японца толмача не оказалось. Но жестами он объяснил, что подчинённые ему жители готовы отбуксировать галиот поближе к берегу. Через некоторое время подошли ещё три лодки и, взяв судно на буксир, ввели его в гавань.

Галиот положил якорь, и Беньовский послал на байдаре за водой боцмана с двумя парами гребцов. Но едва байдара приблизилась к берегу, стоявшие на берегу японцы закричали и замахали руками, давая понять, чтобы никто из чужестранцев не смел выходить на берег. Напрасно боцман делал выразительные жесты, показывал на пустые бочки, которыми загрузили байдару, желая объяснить цель своей поездки на берег. Но толпа на берегу была неумолима. Люди продолжали кричать и махать руками. Некоторые делали страдальческие лица и проводили ребром ладони поперёк шеи. Должно быть, не столько угрожали боцману и его гребцам, сколько предугадывали свою страшную участь, если они допустят непрошеных гостей на берег. Им всем отрубят головы, как нарушителям закона, изменникам. Боцман не рискнул прорываться к ручью через возбуждённую толпу людей и повернул назад, на судно.

Вскоре после возвращения байдары к борту галиота пришвартовалась японская лодка. Японцы привезли несколько бочонков воды и мешки с рисом. Никакой платы за этот подарок не потребовали. Довольно странным было японское гостеприимство. Попытка самого Беньовского съехать на следующий день на берег окончилась неудачей. Вблизи берега его байдару окружили караульные люди с вооружённой охраной и заставили воротиться на судно. Сами же японцы охотно посещали галиот, с любопытством бродили по палубе, разглядывали и трогали пушки, жестами изъяснялись с членами команды, охотно принимали от них угощения. Приезжали и из отдалённых селений, чтобы побывать на корабле чужестранцев и воочию увидеть людей из чужой, неведомой страны.

— Чем-то мы вызвали у японцев подозрение, — сказал Беньовский Винбладу.

— Не поверили, что мы голландцы, — отозвался швед. — Помните, какое подозрение вызвал у того чиновника из большого селения наш камчадал?

— Думаю, дело не просто в подозрении. Доложили здешние чиновники о появлении чужеземного корабля вышестоящим властям. Те и прислали жёсткое указание — на берег не пускать, держать нас под строгим присмотром.

— Ещё, чего доброго, попытаются нас арестовать.

— Не исключено. Эх, жаль у здешнего начальника нет толмача. Я бы тогда кое-что втолковал этим азиатам. Убил бы сразу двух зайцев — и японцам внушил доверие, и русским большую свинью подложил. Человек я злопамятный, обид не забываю. С русскими у меня свои счёты. Припомню им и казанскую ссылку, и крепость, и дорогу через Сибирь, и Камчатку.

— Стоит ли? Христос учил прощать врагов наших.

— Стоит, дорогой Винблад. Или не будь я барон Морис Август Беньовский.

Винблад ещё не понимал, что задумал его спутник. А Морис, человек столь же высокомерный и заносчивый, сколь злопамятный и мстительный, решился из чувства мести на коварный шаг. Галиот вновь посетил глава местной администрации. Он появился на корабле с небольшой свитой. Жестами он показал Беньовскому — пусть матросы доставят в японскую лодку пустые бочонки. Морис понял — японец обещал наполнить их водой.

Беньовский пригласил гостя к себе в каюту, задаривал его подарками, поил водкой. Старался, как мог, жестами, словами втолковать ему — нужен толмач. Несколько раз Морис повторил имя купца из большого селения, побывавшего на Мацумае, повторял слова «айна», «Мацумай», привёл своего камчадала и, указывая на него, повторял те же слова. Показал наглядно с помощью языка жестов всю цепочку беседы. Он, Морис, говорит, толмач-камчадал передаёт его речь по-айнски, купец из большого селения переводит айнскую речь по-японски, большой японский господин понимает. Понадобилось всё искусство театра пантомимы, чтобы с помощью выразительных жестов и мимики разыграть сцену с толмачами. Японец не сразу, но понял, что от него хотел Беньовский. Заулыбался, закивал головой.

В тот же день начальник селения послал конного нарочного за купцом. На четвёртый день стоянки в бухте японцы привезли на судно все бочонки, наполненные водой, несколько мешков риса и куль соли. А вслед за тем приехал и местный администратор с купцом-толмачом. Беньовский пригласил на беседу толмача-камчадала и Степанова с Винбладом для солидности.

— Мы посетили русские владения, — начал Беньовский. — Я говорил со многими русскими чиновниками, военными, с главным воеводой камчатской земли...

Беньовский прервался и сказал толмачу:

— Переведи это.

Толмачи усердно перевели. Японский чиновник улыбчиво закивал головой.

— То, что я скажу вам далее, будет сказано мною из чувства признательности к вам, японцам, за радушный приём. Россия вынашивает недобрые намерения в отношении страны Ниппон.

— Но это неверно, — запальчиво перебил Беньовского Степанов.

— Молчите, Степанов. Я говорю то, что надо сказать в этой ситуации. Да, Россия агрессивная страна. Она утвердилась на Курильских островах, построила там военные форты, завезла туда пушки, снаряды. Следующим шагом должно быть покорение Мацумая, а потом и всех остальных японских островов. Об этом мне говорили сами русские.

— Кто говорил? Враки же всё это! — снова воскликнул Степанов.

Беньовский не счёл нужным ответить ему.

— Считаю своим долгом предупредить вас, — продолжал Беньовский. — И мой добрый совет — внимательно следите за передвижением русских по островам Дальнего Востока. И принимайте меры для защиты ваших северных окраин. Вот и всё, что я хотел вам сказать. Переведи это, мой хороший.

Толмачи принялись за дело. Чиновный японец сидел с непроницаемым лицом и не выражал никаких чувств.