Дмитрий Федотов - Хозяин урмана

– Кладите свою находку сюда, – показала на нее Маша. – Иван Иваныч сейчас подойдет.

Я положил ларец на площадку, Маша включила освещение – получился бестеневой круг, в центре которого оказался загадочный сэн лыпийн. На секунду мне почудилось, что ларец засветился сам – сочным медвяным светом, на миг очень четко проступили все символы на его боках и крышке, и вдруг он с еле слышным щелчком раскрылся! Сам!

Мы ошарашенно уставились на него. Ларец распался по всем законам геометрии – на шесть частей и превратился в собственную плоскомерную проекцию. А в центре ее обнаружилась странная вещь. Она выглядела, как простая квадратная дощечка, примерно десять на десять сантиметров и толщиной чуть больше сантиметра. На видимой стороне ее ясно было видно изображение стоящего на дыбках медведя или существа, очень похожего на него. По кругу изображения тянулась вязь из тех же непонятных значков, что мы видели на ларце.

С минуту никто ничего не говорил, все жадно разглядывали находку. Наконец Дюха кашлянул и произнес:

– И вот из-за этого нас двое суток пытались прикончить?!

– А что это, собственно, такое? – спросила Маша.

– Это тамга, – раздался от двери звонкий, почти мальчишеский голос.

Мы обернулись. К нам энергичным шагом приблизился молодой (я бы сказал, очень молодой!) человек с типичным скуластым и курносым лицом ханта. Тоже невысокий и сухощавый, как большинство представителей этого народа. Одет он был, правда, вполне по-современному – в легкий летний костюм и дырчатые штиблеты. Дополняли образ короткий ежик черных, как вороново крыло, волос и загорелая до бронзового цвета кожа без единой морщинки. Бойскаут, да и только! Какой там ученый?..

– Иванов, – белозубо улыбнулся он и неожиданно крепко пожал нам с Куваевым руки. – Ну, что у нас тут, Мария Сергеевна?

– Вот, – кивнула на стол Маша, – эти молодые люди привезли из тайги ларец, похоже, раньше принадлежавший какому-нибудь шаману. А ларец возьми и раскройся сам!

– Очень любопытно! – Иванов небрежным жестом отстранил меня от стола и склонился над дощечкой. – Я был прав, это тамга.

– Культовый амулет шамана? – скрипучим голосом уточнил я. Не люблю таких вот самоуверенных живчиков, пусть они и бывают талантливыми учеными.

– Точно, уважаемый, э-э…

– Котов. Журналист…

– Ага!.. И где же вы отыскали столь интересную вещь, господин Котов?

– Мы с другом за грибами поехали, заблудились, наткнулись на брошенный скит и там случайно обнаружили это, – честно глядя ханту в глаза, наплел я.

Иванов, должно быть, почуял, что его разводят, но и ухом не повел. Метнул быстрый взгляд на насупившегося Дюху и снова повернулся к амулету.

– Очень похоже, что это редкая разновидность тамги. Так называемая тамга мойпар вэнтан – амулет самого Хозяина урмана! Вот эти два символа по углам изображения как раз и означают владельца.

– И кто же он такой, Хозяин урмана? – буркнул Андрюха.

– Точно не установлено, к сожалению. Есть версии, что он – дух-хранитель леса или его властитель?.. Существует также мнение, что…

Иванов не договорил. Дощечка перед ним вдруг начала светиться, быстро наливаясь неестественным жгуче-белым светом. Ученый отшатнулся от стола, и вовремя! Тамга вмиг вспыхнула ярчайшим, затмившим свет бестеневых ламп, бездымным пламенем. Вскрикнула Маша, охнул Иванов, остолбенел от неожиданности я. И только Куваев не растерялся, кинулся в угол, где висел огнетушитель, сорвал со стены и… опоздал.

Пламя так же внезапно погасло, и мы увидели на месте тамги горстку светлого пепла. Что-то шевельнулось у меня в груди, и показалось, что донесся из безмерного далёка знакомый, полный печали голос: «Прощай, друг…»

– Черт, что это было?! – громко и как-то обиженно спросил Андрей, опустив ненужный огнетушитель.

Маша и Иванов почему-то посмотрели на меня, словно присоединяясь к вопросу. И тогда я, с трудом проглотив возникший в горле ком, сказал:

– Хозяин урмана только что ушел…