Дмитрий Федотов - Хозяин урмана

Торопчина оба заметили, лишь когда Семен приблизился к ним шагов на десять. Но татары не растерялись. Шаман перехватил пленника, а его помощник шагнул навстречу Торопчину и в руке его сверкнул длинный охотничий нож. Тогда я, не помня себя, вскочил, вскинул вверх карабин, закричал и выстрелил в воздух.

Мое появление также было неожиданным и, в общем-то, решило исход столкновения. Парень с ножом отпрянул назад, Семен же вдруг выхватил из-за пазухи пистоль (я про него не знал!), а пленный хакас вдруг извернулся на камне и ловко ударил обеими ногами шамана в грудь. Салагай не удержался на ногах и упал навзничь прямо под ноги отступавшему помощнику. Тот запнулся о него и тоже упал. Тогда Торопчин взревел как медведь, пальнул из пистоля и, растопырив руки, пошел на татар. Тут оба не выдержали и прямо на четвереньках кинулись во тьму.

Поле боя осталось за нами. Я подбежал к пленнику, пытавшемуся подняться, вынул нож и разрезал путы. Однако это помогло мало. Хакас никак не мог устоять на ногах, его мотало из стороны в сторону, как пьяного.

– Похоже, опоили чем-то, – сказал Семен и витиевато выругался в адрес татар. – Ну, что делать-то будем, Степан?

– Ты лучше скажи, откуда у тебя пистоль? – сердито поинтересовался я.

– Купил в Кузнецке! – с вызовом сказал Торопчин, пряча оружие обратно за пазуху.

Тут к нам подошел бледный даже при неверном свете факелов Торбок. Подбородок его заметно дрожал.

– Что вы наделали, актелгер?!

– Мы спасли человека от смерти, если ты не заметил, – огрызнулся Семен, поддерживая шатающегося хакаса.

– Вы лишили Тенгри законного дара!

– Мы прекратили убийство!..

– Мы все теперь умрем… – бесцветным голосом сказал телеут, повернулся и пошел к нашему бивуаку.

А гроза заметно пошла на убыль, так и не разродившись дождем…

Глава 3

Западная Сибирь. Томск

22 июня 20… года

На следующий день я решил последовать совету Олега и начать собственный розыск. И хотя процесс мне представлялся весьма смутно, в основном по прочитанным когда-то детективам, первый шаг я сделал удачный.

Мария сняла трубку сразу, будто ждала моего звонка. Во всяком случае, мне хотелось так думать.

– Директор краеведческого музея. Слушаю.

– Здравствуйте, Мария Сергеевна.

– Дмитрий?.. Вот уж не ожидала…

– А мне показалось…

– Нет. Вам именно показалось. – Она произнесла это чуточку поспешно. – В чем, собственно, дело?

– В Урманове. Он действительно пропал.

– Откуда вы…

– Я был вчера у него дома. Там полный разгром и следы поспешного бегства.

– Боже мой!.. В милицию сообщили?

– Я там с милицией и был. Они считают, что Урманов – подозреваемый номер один в деле об ограблении музея. Дескать, он все и устроил, а потом поссорился то ли с напарником, то ли с конкурирующей бандой.

– Какой еще бандой?! Господи, да что они там придумали? Антон и мухи бы не обидел!

Мария сказала это так эмоционально, что у меня в мозгу шевельнулась маленькая черная мыслишка: «А не была ли влюбленность подчиненного и начальницы взаимной?»

– Я тоже так думаю, – согласился я. – Более того, я склонен предполагать, что Урманов знал или видел грабителей накануне и попытался помешать.

– Каким же образом?

– Этого я пока сказать не могу, Мария Сергеевна, но обещаю, что вы узнаете первой. А сейчас скажите, не было ли у Антона какого-нибудь приятеля, друга, просто близкого человека, кто бы смог рассказать о нем подробнее?

– Дайте подумать…

Уже хорошо! Когда женщина таким образом говорит о мужчине, значит, она не испытывает к нему особого расположения.

– Кажется, у него была знакомая в университетской библиотеке, – неуверенно сказала Черных. – Надиева, Нуриева, Надырова… – не помню ее фамилии.

– Замечательно! Спасибо, Мария! Еще увидимся. – И я поспешно положил трубку, потому что дальнейший разговор неизбежно перешел бы личные темы, а мне этого, по крайней мере сейчас, совсем не хотелось.

Надеюсь, она не обиделась. Мария очень умная женщина, а обидчивость – удел недалеких людей.

Окрыленный первым успехом, я тут же позвонил в библиотеку, на ходу придумав себе легенду, будто набираю материал для статьи о нелегком, но почетном труде работников книгохранилищ.

– Дмитрий Котов, журналист, – представился я настоящим именем ответившей мне девушке. – Мне посоветовали поговорить с вашей сотрудницей… Надиевой, кажется?

– Может быть, Нуриевой?

– Да-да, именно с ней! Как ее имя-отчество?

– Анна Маратовна.

– Здорово! А как мне ее найти?

– Она работает в отделе редких документов. Запишите телефон…

«Надо же, как вам сегодня везет, Холмс!» – я торопливо накарябал номер прямо на телефонной полке и состроил себе самодовольную рожу в висевшем над полкой зеркале. Рожа вышла глупой. «Да, везет, очевидно, именно дуракам!»

Трубку на другом конце долго не снимали. Я даже поглядел на часы: может, рано звоню? Наконец задорный девичий голосок произнес с типичным тюркским акцентом:

– Отдел редких документов. Здравствуйте.

– Исян мы сыз! Анна Маратовна, если не ошибаюсь?

– Д-да… А кто говорит?

– Меня зовут Дмитрий Котов. Я журналист из «Городского вестника», занимаюсь ограблением краеведческого музея, в котором работал ваш знакомый Антон Урманов, – выпалил я единым духом и замер, ожидая реакции. «Если она меня сейчас пошлет, будет права!»

– Почему «работал»?

«Ура! Клюнула!..»

– Потому что после ограбления его нигде не могут найти.

– А дома?.. – В голосе Нуриевой зазвучала неподдельная тревога.

– Дома его тоже нет. Вы, случайно, не знаете, где он может находиться?

– Погодите! – резко выдохнула девушка, от былой задорности не осталось и следа. – Вы говорите, было ограбление… Что именно украдено?

– Послушайте, Анна Маратовна, это не телефонный разговор, – миролюбиво начал я. – Давайте встретимся с вами после работы, например в кафе «Таежная падь», – назвал я одно из своих любимых, – и спокойно обо всем побеседуем?

– Это у вас такой способ знакомиться?

«Ага, ежик начинает сердиться!»

– Если бы захотел с вами познакомиться, поверьте, избрал бы менее экстравагантный способ. И более приятный для вас.

– Извините, – смутилась девушка. – Просто ваше сообщение об Антоне настолько неожиданно…

– Так вы согласны поговорить и… поужинать?

– Да.

– Прекрасно! Тогда до вечера. В котором часу вы заканчиваете?

– В шесть…

– Вот к половине седьмого я вас жду за вторым столиком слева от входа. Хуш булыгыз!

«Вот теперь, дорогой Холмс, вы стали немножко похожи на сыщика! – похвалил я себя в зеркале. – Теперь можно и в редакцию двигать».

А вот это стало моей ошибкой. Но о ней я догадался, только переступив порог отдела. Там было пусто. Я посмотрел на часы – половина десятого. Странно! Вроде бы все должны быть уже на месте и пить традиционные утренние напитки, ан нет!